1. Имя/титул/прозвище вашего персонажа:
Олдрик Вирд. Наследный барон Пустующего Дола.
2. Раса/пол/возраст вашего персонажа:
Кентавр мужского пола. Сорок один год.
3. Сексуальная ориентация:
Асексуальность.
4. Внешность:
- Ты возжелал взглянуть на мое настоящее лицо? О, ты сильно удивишься, если я скажу, что оно уже перед тобой?
Олдрик, постукивая по своей маске.

Что-либо конкретное сказать о лице Вирда довольно сложно. Разумеется, как и у всякого кентавра у него есть глаза, губы, слишком маленький и острый для прочих рас нос, и уши, строением больше напоминающие уши минотавров. Все это так, но о более тонких и детальных чертах остается только догадываться из-за прячущей лицо золотой маски. Сама маска представляет из себя реплику лица кентавра, со всеми присущими ему чертами и с навеки застывшим спокойным и отстраненным выражением. По краям искусственной личины, начиная от висков и поднимаясь к середине лба, выступают длинные, напоминающие лучи, шипы.
Олдрик – это высокий и худощавый кентавр, обычно столь плотно закутанный в одежду, что невольно становится похож на манекен безумного модельера. Кожа его, как и у всех кентавров его возраста, багрово-красная, с уже начавшим проглядывать с возрастом легким налетом серости. Как и у всякого из его народа, голову Олдрика венчает пара рогов, в его случае представленных подобием козлиных. Они не велики и, плавно загибаясь назад, почти полностью теряются в длинных и густых серо-седых волосах. Масть его лошадиной части чернильно-черного цвета, однако для посторонних глаз она вовсе не видна, скрытая до кончиков копыт темно-синей попоной.
Как уже ранее упоминалось, в цветах одежды Олдрик предпочитает синие тона. Такого цвета его плащ-попона, и такой же цвет является основным и в другой его одежде. Так, прикрывающий торс кентавра плотный и строгий жилет такого же темно-синего цвета, с небольшим добавлением тиснения из золотых нитей по краям. В тон тиснению, одетая под жилет светло-золотистая рубаха с широкими и свободными рукавами, ничуть не скрывающими руки кентавра, с кожей испещренной множеством отметин. Будь то крохотные точки ожогов, шрамы от порезов – слишком аккуратных и точных, чтобы быть случайными – или причудливые татуировки с алхимическими символами, истинными именами металлов или некими формулами. Венчает все это короткий, до пояса синий плащ, с вычурным стоячим воротником, края которого скрепляет массивная золотая цепь.
Отметить так же стоит обилие украшений и аксессуаров в образе кентавра. Почти на каждом пальце имеется по кольцу, с такой же странной символикой, а на шее, скрытые под плащом, висят четыре перитовых амулета.  На широком поясе с массивной пряжкой, помимо длинного кинжала и церимониального жезла, во множестве крепятся небольшие сумочки и флаконы с самым разнообразным содержимым.

5. Ваша кьютимарка:
-
6. Характер:
- О, я пред тобой словно открытая книга. Книга, разумеется, толстая, написанная убористым почерком, со множеством страниц из других книг… Но все же открытая.

Сразу стоит отметить, что Олдрик в первую очередь разум – могучий хоть и неконкретный. Разум, пусть и невероятно замкнутый в себе, пытливый и любознательный, до помешательства одержимый поиском и запоминанием все больших и больших знаний. Желание познания, обретшая физическую форму, Олдрик из тех типов личностей, что безвылазно живут в собственном мирке, не утруждая себя вниманием к миру реальному. Задумчивый и глубоко погруженный в себя, Вирд с трудом идет на контакт с окружающими себя разумными, пусть даже они у будут его семьей или близкими друзьями. Живущий эфемерными материями, большую часть материальной жизни считает пустой и наигранной, а от того совершенно не беспокоится по поводу своего одиночества. Он, меж тем, изредка способен пересилить свою немногословность и пуститься в долгую и яркую беседу с заинтересовавшим его существом. Поиск знаний это в конечном итоге не только корпение над древними рукописями.
Учитывая вышесказанное, все прочие черты его характера либо принижаются подобной одержимостью, либо являются производной от нее. Что разумеется не делает их менее важными. Так, например, Олдрик из-за своей погруженности в себя просто до возмутительного спокоен и из-за количества обладаемых знаний, так и в силу возраста, уверен в себе. С окружающими держит себя чуть покровительственно, однако в хорошем смысле этого слова и без перегибов. Снисходителен, доброжелателен, Вирд всегда готов помочь как делом, так и словом.
Аскетичен, склонен к жертвенности и совершенно не конфликтен. Увидеть Олдрика в ярости или дурном расположении духа очень сложно, так же, как и проявляющим любую другую сильную эмоцию. Олдрик очень… аморфен. По крайней мере он сам себе видится именно чем-то огромным и аморфным – раздувшимся от собственного бесцельного знания. Со стороны он кажется совершенно статичным и никуда не стремящимся или наоборот стремящимся в слишком большое количество сторон - даже его вечный поиск знания совершенно бесцелен сам по себе. Ведь Вирда не интересуют накапливаемые им знания, как и процесс их сбора уже давно перестал быть самоцелью, подгоняемой страхом забыть и быть… неполным. Пусть у него и существуют интересы, или скорее отрасли знания наиболее ему любопытные или нужные, но в большинстве из них он уже достиг той черты, когда дальнейшее углубление собственных познаний будет отнимать слишком много времени и сил, которые можно потратить на изучение множества других вещей.
Таким образом Олдрик ищет. Вечно и безустанно ищет, не имея ни малейшего представления что именно.
7. Страхи и фобии:
Страх оказаться неожиданно бесполезным или боязнь того, что он не сумеет помочь в нужный момент. Боязнь утери памяти, боязнь забыть хоть что-то. Боязнь испытать ненависть или выйти из себя.
8. Навыки/таланты/интересы:
Физически, Олдрик мало чем отличен от получавших с детства физическое воспитание детей аристократов. Он статен, равномерно развит, хоть и не слишком ловок. Обучался фехтованию, однако холодным оружием практически не владеет, не смотря на свои познания в школах фехтования и дуэльных кодексов разных стран и времен. Единственной особенностью в этом плане является его утерянные в молодости слух и голос, но на самом деле даже это не создает слишком больших проблем из-за созданной учителем Вирда маски-артефакта, позволяющий кентавру говорить и слышать. Чары, однако, на ней не идеальны, и Олдрик способен слышать лишь в десятке метров от себя, как и создавать достаточно громкий звук лишь в этом радиусе.
Если же речь заходит о ментальных возможностях кентавра, то тут нельзя не отметить его невероятную, где-то даже совершенно пустую развитость. Олдрик помнит и знает невероятно огромное количество вещей, немыслимое для подавляющего числа живых. Пусть даже большинство этих знаний чисто теоретические или так сложно расположены в причудливом разуме кентавра, что выудить их оттуда является не самой легкой задачей. Впрочем, всегда выполнимой, ведь Олдрик помнит все. Точнее просто не позволяет забыть себе хоть что-то, малейшую деталь. Случившееся с его отцом и собственная тяга к познанию просто вынуждают Вирда вечно искать и запоминать практически любую информацию, так же безустанно тренируя свою память на что он потратил без малого пятнадцать лет – пробуя различные медитативные практики, методики запоминания и создания чертогов памяти.
В магическом плане все выглядит примерно так же – познания Олдрика во многом универсальны, хоть и не несут под собой реальной практики или вовсе безразличны самому Вирду. И большую часть развития, до той самой черты, что упоминалась в его характере, получили именно наиболее полезные и нужные для кентавра стороны магии. Так, например, как и большая часть магоспособных, Вирд способен создавать простенькие амулеты и артефакты, и разбираться в устройстве чужих, однако не владеет этим умением на хотя бы среднем уровне. То же касается и применения магии в бою – Олдрику просто никогда не доводилось этого делать.
Кентавры не слишком обласканы в магическом плане – этот дар среди них практически не распространен и по силе не может сравниться с магическими дарованиями пони, к коим магия оказалась наиболее благосклонной. И именно поэтому большая часть их магов предпочитает развивать сторонние, лишь частью относящиеся к магии школы. Там, где другие берут природным талантом и силой, кентавры действуют умом и терпением.
Так Олдрик на высоком уровне знает Герметичное Искусство – не просто зельеварение или выдернутые из разных мест алхимические рецепты, а благородное учение и философия о телах живых и небесных, о душе, постижению ее тайн и развитии на всеобщее благо. Среди кентавров она считается проматерью всех прочих наук, ибо частично вмещает в себя все их: от медицины и химии, до философии и этики. Олдрик не только на зубок знает множество рецептов и техник, но и не понаслышке знаком с исследовательской работой и открытием множества разновидностей различных декоктов, порошков, микстур и смесей. Однако же стоит отметить, что Герметичное Искусство и сам Олдрик практически не работают с представителями растительного царства. Только земельные или же созданные самостоятельно элементы и то, что есть в живом организме.
Следующим известным Олдрику учением является шаманизм и спиритуализм, намертво переплетенный с ритуалистикой. Среди кентавров нет такого пиетета перед жителями Тонких миров, как у зебр – от которых по историческим данным к кентаврам и попала эта практика – однако мало какой маг брезгует воспользоваться помощью духов там, где он сам не в состоянии справиться. Расплатившись при этом либо собственной манной, жертвенной кровью или ответной услугой. Все зависит от возможностей самого мага, ведь духи сами редко требуют что-то непосильное, а в некоторых случаях их можно даже убедить служить именно тебе или закабалить. Последнее, правда, в долгосрочной перспективе заканчивается довольно плохо.
Последним наиболее любопытным кентавру искусством является создание магических неживых слуг – големов. Трудоемкий и очень сложный процесс, требующий не столько редких ингредиентов, сколько времени и терпения, от полугода почти непрерывной работы, до нескольких лет. И не всегда большей сложностью является создание самого голема, а наделение его умом. Наиболее распространенным является поэтапное записывание триггеров и действий голема в тех или иных ситуациях. Так, однако, крайне сложно создать полноценную модель поведения или учесть все что нужно. Потолком для большей части големов делают, избегая излишних сложностей, делают всего несколько правил и команд, как например охрана определенной территории, атака или предупреждение нарушителей, не причинение весомго вреда себе и живым. Существуют так же и мерзкие, наиболее простые практики, использующие тела или души ранее, или даже еще живых существ. Однако среди магически одаренной части жителей, к какой бы расе они не принадлежали, подобные «эксперименты» сурово преследуются.
Еще одним способом является в большей степени распространенная у кентавров и зебр практика вселения младшего духа в уже созданное тело. Так же простой способ, однако сложно применимый на долгий срок – ведь дух может начать скучать и искать способы либо сбежать, либо развлечь себя… Самыми различными способами. Но что интересно, убедить духа занять временно созданное тело на недолгий срок крайне легко даже без платы или увещеваний, ведь возможность обрести даже такое тело сама по себе большая награда.
9. Биография/цели:
- Истории бывают разными: великими, как легенды о деяниях Тирека, и совершенно обыденными, как моя. Не трать попусту своего времени, прочти лучше какую-нибудь книгу.

А началось все так, как обычно начинает свои истории бродячий сказитель:
Далеко-далеко, за землями Эквестрийскими, за бесплодными пустошами, что раскинулись от горизонта до горизонта. В далеких королевствах, оставленных раздираемым жаждой могущества тираном и обретших покой под правлением его брата. В месте, называемом в тех местах «Пустующим долом», в родовых землях семьи Вирд и началась эта история…
Вирды были молодой семьей, получившей земли и титул лишь два поколения назад, а потому очень амбициозной и не успевшим от этого обжечься. Амбиции же эти немалой своей частью возлагались и на второго ребенка нынешнего главы семьи. Родившаяся четыре года назад дочка Офелия хоть и была отрадой для родительских глаз, все же не могла стать наследницей и главой рода вслед за отцом. Особенно в пламя честолюбивых желаний лорда Вирда подбавлял топлива тот факт, что зазванный на праздник по случаю рождения наследника мудрый старец-маг увидел в малыше отблеск магического дара – редкий и великий дар среди кентавров.
Младенчество Олдрика пролетело быстро и незаметно, как это и бывает со временем, для счастливой матери в простых хлопотах над резвым малышом, быстро вставшим на ножки, а для отца в волнительном ожидании возможности начать воспитывать себе достойного наследника.
И возможность эта, разумеется, вскоре представилась – имей лишь терпение. Как только Олдрик начал сносно лепетать на родном языке и избавился от чрезмерной детской пухлости его тут же взяли в оборот. В дом Вирдов снова был приглашен прошлый маг на роль учителя юного Олдрика и того, кто сможет проследить за тем, чтобы малыш не навредил себе при помощи своего магического дара. Тот час глава семейства, как мальчишка изнывающий от нетерпения, вызвал к себе из города множество прочих учителей, не делая разницы между досточтимым математиком и молодым художником, прельстившимся золотом дворянина.
Такое преувеличенное и часто пустое внимание к одному из детей стоило немалой части доходов с земель лорда Вирда, и могло обидеть оставшуюся без внимания дочь, однако Офелия была уже достаточно взрослой, чтобы не винить в этом маленького брата, который вечно таскался за ней хвостиком и в котором она души не чаяла.
Время неспешно продолжало свой ход, количество учителей постепенно сократилось, но свободного времени у Олдрика ничуть не прибавилось – получившие большее время своего ученика прочие преподаватели стремились как можно полнее исполнить свой долг и привить молодому кентавру любовь к наукам. В конечном итоге это принесло свои плоды, пусть и не такие, как ожидалось. И трудно сказать кому в конечном итоге приходилось тяжелее: усердно занимавшемуся юному Вирду, или его отцу. Видя старания и успехи собственного сына - будь то безукоризненное поведение на званном вечере или похвала его мага-наставника за создаваемого в течении года голема– глава рода и сам не жалел собственных сил для укрепления позиции своей семьи. Заработать больше денег, сделать выгодные вложения, завести нужные связи и позаботиться о будущем своих чад. Дать им все то, что не было у него в жизни, сына выскочки из низов. И пусть отправляются в Тартар все предупреждения ученых мужей, что поселились в его доме, о его здоровье! В Тартар отдых и усталость, ему еще так много предстоит сделать… Как бы не старался упрямый кентавр сделать как можно больше и лучше прямо сразу, пренебрегая даже проведением времени с семьей, судьба все же всегда имеет способ даже самого отчаянного трудоголика уложить на лопатки.
Это случилось совсем неожиданно, на тихом семейном вечере в честь двадцатилетия Офелии – старший Вирд поднялся с бокалом вина, чтобы произнести тост, как вдруг будто снесенный таранным ударом рухнул на пол, смешивая расплескавшееся вино с собственной кровью, хлынувшей из носа и ушей. Тот час сорванные из царства снов домашние лекари и просто хоть каплю сведущее в лекарском деле сгрудились над больным, споря, отдавая противоречащие приказы слугам и просто внося еще больше страха и хаоса в случившееся.  На следующее утро все семейство было как на иголках. Были перепробованы все возможные варианты из-за чего это могло произойти, от мести одного из дворян, до диверсии из-за границы… Наиболее вероятный и наиболее пугающий вариант никто так и не решился озвучить.
Кроме лекаря. Впрочем, вердикт не стал ни для кого удивлением – в конец измотанные, расшатавшиеся нервы и, как докладывает маг, множественные злокачественные образование в головном мозге кентавра. Смерть? Лишь дело времени, но до окончания жизни тела страшные разрушения претерпит мозг – ожидаются большие проблемы в мышлении и памяти… И не лучше бы семье посвятить теперь свое время любимому отцу и мужу? Олдрик, однако, так в тот день и не пошел. Как и наследующий, так и в следующий за ним день. Казалось бы, имеющий возможность и обязанный провести весь остаток времени с отцом, он меж тем еще больше зарылся в книги. Отец так верит и так надеется на него, как может он сидеть, смиренно сложив руки? Ему же вечно твердили, что знающий кентавр способен на все – открой лишь нужную тебе грань знаний!
В следующие несколько недель молодого Вирда почти не видели вне библиотеки и лаборатории своего учителя магических искусств. Оба они корпели над чем-то, позабыв об отдыхе и свободном времени, все больше и больше служа своим поведением напоминанием о участи больного. Он появился лишь позже, на двадцатый день после случившегося и провел с отцом несколько суток, безвылазно находясь рядом с ним и в который раз слушая одну и ту же историю знакомства его родителей. Так продолжалось еще больше полугода – Олдрик то снова запирался в библиотеке, куда в конечном итоге просто переехал, то проводил несколько полных дней с отцом, все больше и больше бредящим. Лекари только разводили руками, с каждым приходом наследника из рациона больного каждый раз исчезали и появлялись новые лекарства и снадобья, а самому лорду становилось на пару дней лучше. То ли от присутствия рядом сына, то ли действительно от лекарств. Этот раз ничем не отличался от предыдущего ничем: отбывший день у кровати папы и собравшийся на ночь снова вернуться в библиотеку, Одрик наклонился поцеловать родителя в лоб и пожелать доброй ночи, как вдруг исхудавшие и посеревшие от преждевременной старости руки с неожиданной силой оттолкнули его назад, а сам кентавр как безумный заметался на кровати и огласил округу лихорадочным криком: зовя стражу и требуя убить проникшего в замок лазутчика и убийцу.
И даже на следующее утро отец так и не узнал своего любимого наследника. И именно тогда Олдрик впервые примерил свою первую маску. Какой прок в лице, если один из самых близких существ на всем свете не может узнать его?
Агония сиятельного лорда Вирда, родоначальника третьего поколения Вирдов и отчаянного отца продлилась еще полтора месяца. Решением семьи было не давать больше несчастному лекарств, продлевающих его мучения, а лишь попытаться максимально облегчить его участь. Впрочем, в решении семьи Олдрик не принимал никакого участия. Впечатлительный кентавр был безутешен, и если другие находили в себе силы, чтобы поддерживать друг друга, то все существо Олдрика сковал страх. Он сделался угрюм и неразговорчив, все реже расставался со своей маской и все чаще пропадал в родовой библиотеке, то читая все без разбору, то раз за разом остервенело перечитывая уже известные ему книги или вслух пересказывая самому себе историю собственной жизни. В день смерти его отца, Вирда нашли в его собственной комнате, где он так давно уже не был, бессмысленно смотрящим перед собой, с окровавленным лицом и со стекающей из ушей и рта кровью.

***

***

А год спустя, почти в тот же день отошла к предкам и несчастная вдова, слишком любившая своего супруга. А еще через некоторое время семью Вирд ожидала еще одна потеря, но теперь совсем другого толка. Выждав положенные дни траура и официально вступив в наследство своего отца, Олдрик получил от учителя свою маску-артефакт и на следующий день просто… исчез. Единственное напоминание о нем – сухая записка на столе сестры, вексель, свидетельствующий о переводе большей части личных средств средств молодого лорда Вирда на счет сестры, несколько личных документов его отца и приказ от имени лорда на назначение управляющим замка и его личным представителем Офелию Вирд, его родную сестру. На этом, на долгое время его связь с семьей полностью прекратилась. По королевству, конечно, периодически вспыхивали разговоры о статном и причудливом кентавре в золотой маске, долгое время проводящим в городских библиотеках или наблюдающим за работой различных мастеров, но слухи эти так же быстро пропадали. В конечном итоге жители быстро привыкали к странному, но безобидному и любознательному господину. Олдрик всячески избегал встреч с семьей и ловко увиливал от внимания посыльных его сестры, однако не переставал заботиться о делах рода, хоть и делал это удаленно. Так он вкладывал деньги семьи в лично проверенные фактории и мастерские, имел скупую переписку с несколькими знатными лордами, и всячески оберегал сестру, разрушая планы честолюбивых женишков или посылая в замок нужных кентавров.
Встреча с сестрой состоялась лишь через несколько лет, после свадьбы Офелии на одном не родовитом, но талантливом маге – внуке его собственного учителя. Олдрик просто пришел в замок с целым обозом свадебных даров, неумело поздравил сестру с праздником и огорошил ее новостью, что он покидает родные земли. Передал бумаги, подтверждающие право владения будущего ребенка сестры на их родовые земли и был таков. На вопрос шокированной до головокружения Офелии куда именно он отправляется, Вирд ответил довольно просто.
- К грифонам. Минотаврам. Пони. Куда повернет моя дорога… В конечном итоге, мне всегда есть чему учиться.
10. Пробный пост:
Офелия никогда не любила писать письма. Ее метущаяся и открытая натура не переносила витиеватых формулировок и слов, не несущих за собой истинного смысла. Но в особенности писать она не любила письма, на которые никогда не получала ответа, даже формального. Лишь ее собственный, не распечатанный конверт. Хотя если быть честной, то в этот раз письмо она даже не отправляла. К чему, ведь еще до болезни отца, брат не переносил больших сборищ. Его всегда угнетала сама мысль, что ему приходится тратить время на пустые разговоры и расшаркивания. Вспомнить только его кислую моську, когда в карете они отправлялись домой! Ради одного этого стоило посещать все званные вечера!
Офелия невольно захихикала и огляделась по сторонам - на крепостной стене, куда она часто приходила размышлять, всегда был чудесный вид. Особенно сейчас, весной, когда в обилие цветут яблони в замковом саду, а ласковое солнце еще не стало безжалостно обжигать землю под собой. Или это время года стало казаться ей прекрасным от того, что вчера был самый важный праздник в жизни каждой женщины? Офелия, не выдержав, с шага перешла на легкий аллюр и легким ветерком пронеслась к надвратной башне – она никогда не могла долго переживать о чем-то, задумчивость и мнительность с лихвой достались ее братику. Пусть она и не решилась позвать его на свою свадьбу, но будьте уверены – как только у нее появятся дети, она тут час найдет этого непутевого кентавра и потащит знакомится с племянниками и ее мужем. В конце концов, от этой участи его ничто не спасет!
И не заметила как, но за озорными мыслями она взобралась уже на самый верх башни – выше точки в замке больше нет, даже прижатый одной из сторон к скале донжон уступал ему размерах. Поднялась как раз вовремя, чтобы увидеть двигающийся к замку обоз, как минимум состоящий их дюжины телег. Кто это? Все приглашенные гости съехались на праздник еще за три дня и больше они никого не ждали. Да и некому было больше приезжать! Обоз с продовольствием приходил еще утром и был куда как меньше. Жители соседнего города узнали о свадьбе вельмож и решили приехать с дарами, а заодно и погулять? Но земли, на которых город расположен принадлежат совсем другому роду… Офелия напрягла зрение и вгляделась в количество фигурок возле неспешно катящих телег – да и сопровождающих совсем немного, только по впряженному в каждую телегу кентавру. Хозяйка замка, резво, как до этого поднималась сюда, поскакала вниз, продолжая на ходу обдумывать ситуацию. Пусть ее муж пока продолжит отвлекать и развлекать гостей, как делал это до этого, чтобы дать ей время прогуляться, а уж тогда она сама встретит незваных гостей – как и подобает хозяйке замка и праздника. Но кто же они? Кто-то из соседних лордов просто отделался бы парой поздравительных писем супругам… А что если это один из тех неудачных женихов, что чужими руками отгонял от нее младший брат? Приехал поскандалить, покривляться и испортить репутацию и себе и роду Вирдов? С кого-нибудь из тех, что слишком сильно хотел заполучить ее в жены могло статься так поступить… Тогда она должна как можно увереннее и мягче его отсюда выпроводить – Офелия не должна была допустить омрачения репутации ее семьи, которую так усердно создавали ее отец и брат.
За пару метров до выхода во двор, Офелия замедлилась, переводя дыхание и приводя свой внешний вид в порядок. Ее взгляд тут же с радостью зацепился за тройку ее верных фрейлин, ждущих ее у входа и машущих ей – видимо кто-то и з старших слуг догадался позвать подобающую свиту. Вирд тут же заняла главенствующую позицию рядом со своими подругами и замерла напротив лестницы в донжон, натягивая на лицо привычное вежливо-скучающее выражение. Вот привратная стража слаженно выдвинулась вперед, интересуясь кто таковы приехавшие и с чем пришли на праздник семьи Вирд? Вперед так же по-женски мягко и плавно выступил кентавр в сине-золотом наряде, полностью скрывающим его тело. Офелия не увидела, чтобы кентавр хотя бы разомкнул рта, но стража почти тут же неуверенно попятилась назад и низко склонила головы в поклоне. Обоз тут же споро потянулся во двор, располагаясь у стен, а обряженный кентавр двинулся прямиком к ней, движением руки останавливая хотевшего представить его стража. Двигался он так же планов и неспешно, держался прямо и будто позволял рассмотреть себя. Впрочем, разглядывать было почти нечего – гость был хоть абсолютно седым, включая брови, но молод его кожа была ярко-алой и без малейшего следа морщин. Взгляд прямой и какой-то вымученный, усталый… Единственное, что встревожило Офелию это пять тонких трещин-шрамов на лице кентавра, кривыми линями идущих от его губ. Но прежде чем неопределенное чувство в ее груди успело окончательно оформиться, кентавр неглубоко поклонился и произнес, не раскрывая рта.
- Сестра моя. Как вижу я опоздал на твою свадьбу. – глаза Офелии против воли скосились на золотую маску на его поясе, ведь именно и шел звук – Надеюсь все же, что привезенные мной подарки ты принять не…
Договорить ему не дали, Офелия рванулась вперед, как если бы спасала свою жизнь и крепко впилась в грудь родного брата, тихо, но бурно плача.
- … Не откажешься. Я рад видеть, что терпение так и не стало твоей сильной стороной. Как и рад тому, что ты с детства сохранила свое прекраснодушие.
Офелия чувствовала как тело брата сильно напряглось и мелко задрожало, но маска с тем же томом продолжила говорить заготовленные слова.
- Братик… Я!
- Тш-ш-ш, я знаю. Пойдем в дом, не стоит плакать при гостях. У меня есть слова, которым лучше миновать чужие уши. Идем же.
Олдрик мягко прикрыл плечи сестры, сорванным с себя плащом и неспешно посеменил в дом, придерживая вцепившуюся в него сестру. Дав время супругам переговорить и успокоить гостей, Олдрик тут же завладел вниманием сестры, уведя ее в маленькую гостиную, где они обычно собирались всей семьей.
- Как ты узнал? Я-я же не отсылала тебе письма… Да и ты бы его не прочел.
- Пустой сентиментализм. Я прекрасно знаю, что у тебя все в порядке и без того. И твой супруг не говорил? Он был вторым, кто догадался найти меня и сначала попросить право ухаживать за тобой, чем просто ломиться в замок… Однако я не ожидал, что опоздаю к твоей свадьбе, в книгах обычно все удается иначе.
-  «Пустой сентиментализм»!?! Ты чудовищен! Ты мог хотя бы написать! Ответить! Показаться! Да чтоб ты знал…!
- Оставь Офелия. – Олдрик успокаивающе поднял руку и ловко поймал телекинезом брошенный в него кофейный столик. Его сестра всегда была отменно физически крепка. – Ты прекрасно знала о моих делах и без моих писем… А я прекрасно знаю твой характер. Что было бы, не уйди я и не утащи все горести с собой? Остался бы рядом с тобой, как цель для твоей скорби и слез. Ты хотела бы видеть во мне немой упрек всю ближайшую жизнь?
Маска неожиданно задрожала и огласила гостиную громким и басовитым смехом, а сам Олдрик страдальчески сжал свою переносицу пальцами.
- «Немой упрек»!? «Немой упрек», сестрица! Я право не ожидал, что буду способен на столь отвратный каламбур! Пусть и не специально.
Первое время ошеломленно молчавшая Офелия, неуверенно и медленно моргнула, но тут же тоже прыснула со смеха, утирая выступившие слезы.
- Значит ты не останешься на праздник?
- Нет, мое присутствие уже и без того немало стеснило твоих гостей и мужа. С моей поддержкой с расстояния тебе будет проще. Без такого раздражителя тебя не посетят дурные мысли, а праздник не омрачится. Мне лучше быть братом на расстоянии.
- Брат-лорд Вирд на расстоянии! Звучит почетно, ничего не скажешь. – Офелия грустно, но понимающе улыбнулась – У нас давно уже свои жизни…
- К слову, да. Я приехал в замок лишь для того, чтобы поздравить и передать тебе свои подарки. Но самый главный все еще не отдал. – Олдрик быстро извлек из одной из своих сумок толстый, не запечатанный конверт и встав, протянул его сестре.
- Что там? – Офелия не преминула спросить, однако все равно быстро достала кипу бумаг и принялась читать.
- Последний мой приказ, как Лорда Вирда. Вкупе с тем, растянутый по времени подарок для твоей семьи. – кентавр выждал паузу и чуть улыбнулся удивленно взглянувшей на него сестре.
- Эти документы подтверждают, что твой будущий сын, по достижению совершеннолетия перенимает от меня титул и становится хозяином этих земель. Как видишь, к свадьбе опоздал еще и мой подарок. – маска на столе снова хохотнула. – А мне, теперь, дозволь откланяться. Мне нужно еще выдвигаться в дорогу. Переход через пустоши не самое простое дело, а караван отходит уже через два дня.
- Ты уходишь? – шокированная женщина, недоуменно схватилась за сердце – Спасибо! А ты… Не в смысле, что я радуюсь твоему отъезду…! В смысле!..
Офелия влепила влепила себе звонкую пощечину и наконец справилась с собой.
- Но куда?!
- К грифонам. Минотаврам. Пони. Куда повернет моя дорога… В конечном итоге, мне всегда есть чему учиться.

11. Личный статус:
Девятая Аркана.
12. Связь:
Skype: Ньяротхотеп Ползучий.
13. Откуда вы узнали о нас?
Благодаря Топу ФРПГ.
14. Опыт игры?
Два полных года словесных и настольных игр. В форумную ролевую играю только в четвертый раз.
15. Дружба - это...?
Колыбельная - Hush Now Lullaby.
16. Цель в игре:
Да будет свет в сердцах, да будет мир един.
Создать Великую Библиотеку, как место куда стекаются знания со всех земель и где они тщательно сохраняются. Пусть даже ради этого придется обойти весь свет и убедить страны сотрудничать друг с другом.
В то же время собрать все существующие в мире знания. Ну и достичь бессмертия. Если на это не хватит одной жизни.

Отредактировано Олдрик (2017-06-18 20:08:01)