Дистрофического телосложения существо без шерстяного покрова, но с хитином вместо оного. Выглядит как гротескная пародия на пони: КРАЙНЕ тощая, с бледными зелеными зрачками, дырявыми копытами и непонятным подобием хвоста. Обладает крыльями, но по образу и подобию инсектоида. На спине — особо толстый слой хитина оттенка обсидиана, на шее — малое подобие гривы из хитинового нароста. Из зубастой пасти особенно хорошо выделяется два длинных клыка, будто бы у какого-нибудь саблезубого зверя. Голову, наряду с не менее странными ушами и перепонками под ними, венчает немного изогнутый назад рог, в случае применения способностей сияющий зеленым свечением.

Несколько хиловатый единорог с темно-серой шерстью и черной длинной гривой, отблескивающей серебром в лучах полной Луны. Уже одно это выдает в нем потомка давно исчезнувших, ассимилированных современными народностями темных единорогов. Несмотря на хилый вид, это придает даже некоторую аристократичность. Свечение рога у Грэя практически идентично цвету его изумрудных глаз. В движении единорог движется спокойно, даже в чем-то лениво, пока не доходит до какого-либо важного дела, где он становится резок, как хищник, тем самым соблюдая некий баланс, уберегая до момента действа все возможные силы, а потом — выпуская весь накопленный запас. Голос — несколько грубый, иногда отдающий басовитостью баритон.

Нынешний Игнис полон раскаяния и чувства вины больше, чем огромным запасом энергии, полученным за свою крайне необычную жизнь. Не принимая душой уклада жизни в улье с самого начала, он как многие мечтал об эдаком Элизиуме для своего народа — места, где им больше не придется драться за пищу со всем миром и друг с другом. Найдя это в своей же собственной добыче, это полностью перевернуло его мировосприятие. Чейнджлинг впитал всю направленную на него любовь. Как губка (знаю, что похоже на цитату из Петли Времени — не пинайте). Но будучи уже в определенной мере взрослым, у него остались и былые повадки, особенно — обостренное чувство опасности, оставшиеся от жизни охотником. Конечно, многие из них притупились, но после последних событий — возвращаются вновь, занимая свое законное место. Но полностью стать прежним перевертыш уже никак не может. Игнис постепенно вспоминает и использует накопленный опыт для того, чтобы постепенно социализироваться в обществе пони, поскольку, находясь в опьяненном (см. био) состоянии уделял свое внимание исключительно своему объекту подпитки и обожания, практически игнорируя окружающих, отчего в обществе обрел репутацию странноватого и, попросту говоря, аутсайдера. Мечта также изложена в графомании ниже — найти способ помочь соплеменникам жить также, как прожил их сородич со странной судьбой. В произошедшем оборотень видит реализацию своей давней мечты, но бездарно потерянную.
По понятным причинам теперь же чейнджлингу стало сложно делать и определенные вещи. Например — убивать. Познав пони, пегасов, единорогов и прочих копытных с другой стороны, теперь он воспринимает их с гораздо большей симпатией и даже дорожит ими не только как пищей, но также и как потенциальными друзьями. Но он также остается предан своей расе и беспокоится за нее, только в другом ключе.
На момент начала игры, тем не менее, чейнджлинг находится в пограничном с депрессией состоянии — он совершенно недавно совершил непреднамеренное убийство самого дорогого для себя пони. Вместе с этим в качестве проблемы подступает и то, что он остался совершенно один без какой-либо поддержки в обществе, которое не удосужился узнать и с полусгоревшим домом, где сейчас нельзя ночевать, пока мэрия помогает его ремонтировать. Ему совершенно непонятно, что теперь делать и как поступать. Он пребывает в полнейшей растерянности и готов пойти на все, за что только зацепится, чтобы хоть ненадолго забыться и пережить этот кусок жизни и хоть немного прийти в себя, чтобы начать, наконец, реализацию своего, возможно, безнадежного плана. Он сторонится чрезмерной близости с кем-нибудь, предпочитает оставаться в своей форме единорога, которая ему далась на удивление легкой к удержанию, как можно дольше, даже в одиночестве. Это — символ новой для него жизни.
[29.08.2016] UPD:: С течением времени герой смог восстановить былое самообладание. Его все еще терзают сомнения и страхи, однако осознание новой цели придает ему сил как никогда. Настолько, что его вполне можно назвать одержимым этой целью, так как по сути, кроме попыток претворить желаемое в действительное в жизни перевертыша больше ничего не осталось и он еле способен думать о чем-либо, кроме нее. Ради своей цели, несмотря на свои крайне гуманные мотивы и помыслы, он готов жертвовать жизнями, включая своей, т.к. Игнис глубоко убежден, что если он достигнет успеха, все жертвы будут оправданны. Конец апдейта.

Их количество велико — начиная от банальной встречи с, мягко говоря, не понявшими поведение Игниса сородичами, заканчивая окружающим обществом и самим собой. Игнис боится собственной потребности питаться и всем существом пытается это изменить, поскольку это причиняет боль и ему, и тем, кто может стать ему дорог. Всвязи с этим также боится сблизиться с кем-то до того, как найдет решение проблемы, завязывая мимолетное знакомство и убегая. Он боится быть раскрытым до того, как найдет этот способ, боится быть в итоге отвергнутым как пони, так и в особенности сородичами.

- способен к поглощению эмоций живых существ вплоть до полного иссушения жертвы с летальным исходом. Как от неразумных, так и от разумных существ (от последних — сильнее). Этим и насыщается. Обычная пища — что горохом об стену, практически бессмысленно.
- способен к перевоплощениям на физическом уровне, или создав иллюзию и, тем самым, почти не потратив сил. Поддержание физической формы пассивно выедает чейнджлинга изнутри, но находясь в привычкой для себя форме единорога может очень долгое время этого практически не замечать, благодаря привыкшему к этой форме телу. В противовес, принятие других форм очень быстро его истощит.
- хорошо умеет драться как копытами, так и используя все тело в полете. Хоть Игнис и не должен был быть профессиональным солдатом, но для атаки на Кантерлот его также особо подготовили, обучив вполне себе сносно летать и маневрировать между зданиями, а также идти на таран (зеленое свечение, тыры-пыры).
- знаком с зельевариением на достаточно посредственном уровне, но достаточном, чтобы поддерживать «на плаву» скромную лавку, обладая определенным набором рецептов. В большинстве своем это всякого рода лечебные припарки и мази от разных хворей, но есть и такая экзотика, как любовные духи или сильнодействующие обезболивающие для особо тяжелых случаев, или же мощное зелье, которое вызовет крайне быстрое заживление ран, но после гарантирует длительную слабость на восстановление регенеративных способностей организма. Чем серьезнее рана, тем хуже. Последние два самые сложные в изготовлении, но самые важные.
[29.08.2016] UPD: обучение в Кантерлоте безусловно продвинуло познания чейнджинга в лучшую сторону, их уже можно назвать пристойными. Безусловно, он до сих пор невыразимо далек от звания мастера, но нынешние навыки позволяют Игнису создавать сложные формулы с использованием чистой магии в процессе, создавая зелья с необычными свойствами.Конец апдейта.
- магии не обучен совершенно, но часто используя телекинез во время рабочей практики, отточил ее использование в отношении маленьких предметов до приличного уровня. Игнис не умеет поднимать тяжелые предметы в воздух и держать их там, но со всем, что легче хотя бы половины его веса может обращаться с достаточно большой точностью.
[29.08.2016] UPD: Успехи в изучении чистого колдовства у перевертыша идут с попеременным успехом. Наибольшие успехи у Грея наметились на мирном поприще, например, в телекинезе: он наконец-то научился поднимать тяжелые предметы, а также разгонять объекты до опасных скоростей, способных причинить вред, либо же наоборот, быстро гасить их ускорение. Однако манипуляция объектами, весящими под 2 здоровых пони или большими группами для него до сих пор вещь недостижимая.
-Однако, "коронным номером" для него можно считать умение в создании визуальных и звуковых иллюзий на окружающих объектах. Подобный прием Игнису поведал один из старших сородичей в улье. Тому доводилось шпионить в Кантерлоте ранее и из наблюдений и разговоров тому удалось почерпнуть кое-что о маг. теории. Он преломил свои познания через свои врожденные способности и с успехом попробовал их скрестить. Правда, побочным эффектом создания иллюзий является повышенная утомляемость оборотня после их наложения, ибо его метод использует больше его внутренние резервы, чем работает на магических формулах. Держатся подобные иллюзии лишь на его концентрации и в районе полуминуты после, постепенно развоплощаясь. За время недолгого обучения в Кантерлоте Грей успел научиться ставить простейшие, но надежные отражающие барьеры и отвечать оглушающими лучами в случае угрозы. Впрочем, они не угроза и не препятствие хоть сколь бы то ни было опытному магу, поскольку опыта в использовании новоизученных заклинаний у агента нет.Конец апдейта.
- способен прибраться в доме и сам себе приготовить пищу, что, наверное, могут многие, но все же, не все.
- уровень познаний о мире — ограниченный и даже низкий. Не знает многого, чему учат пони в школах. Благо еще грамоте кое-как обучен в улье для того, чтобы в случае назначения на миссию диверсионного характера, читать документы.
[29.08.2016] UPD: Уровень познаний о мире стремительно растет с почти годом, проведенным среди пони. Многие знания уже так просто не восполнить, но пробелы при обнаружении восполняются быстро, в случаях публичного раскрытия лакунов, обычное оправдание - "у меня была амнезия". Конец апдейта.
- уровень социализации — низкий. Обладает небольшим опытом в социальном взаимодействии.
[29.08.2016] UPD: в последнее время у чейнджинга намечаются успехи, врожденное чувство чужих эмоций дает ему определенную эмпатию, а продолжительное время в обществе пони уже дало определенный опыт, какому пони что желательно сказать, чтобы он остался доволен. То бишь, способен на нормальный разговор. Конец апдейта.

Казалось бы, чего сложного в простой и прямой жизни, полной подчинения приказам, но размеренной и совершенно прозрачной? Много чего, особенно после того, как ты взглянул на жизнь под другим углом.
Игнис не всегда был таким, каким стал сейчас. Раньше он беспрекословно подчинялся королеве и даже не думал пойти против ее слова, с упорством и должным рвением исполнял работу, возложенную на него с рождения. Почему? Так делали все. Он собачился и грызся с сородичами в частых сварах, потому что так делали все. Воспринимал мир также просто, как и все: есть улей и есть добыча. Ждал звездного часа их вида, как все. Иначе было нельзя, да и причин было мало — во время охоты окружающий мир не показывает всех своих черт, не поймешь всех его прелестей, ты сосредоточен на деле. На поимке жертвы, заарканивании ее, оттаскивании в улей... В общем, на своих профессиональных обязанностях. И даже если время от времени у него появлялось ощущение того, что в таком собачьем мире жить нельзя и что надо поскорее построить светлое будущее, вскоре он опять был погружен работу в своей не очень то веселой, но хотя бы размеренной жизни.
Но многое поменялось пару лет назад, в Кантерлоте. О да, Кантерлот очень круто все перевернул.
И вот — звездный час близок! План королевы исполнен и жизнь должна наладиться! Но нет. А ведь у чейнджлингов могли появиться новые угодья, а ближайшие лет пять превратиться в вечное пиршество, появился бы даже скот... Своеобразный такой... Скот... Провал случился в самую последнюю секунду. Какими были детали, Игнис знать не мог, но мощная силовая волна расшвыряла атакующих во все стороны, многих неудачливых поубивав и покалечив. Среди относительных везунчиков оказался Игнис. Бедолагу зашвырнуло в далекие лесные дебри, где ему «повезло» отделаться лишь поврежденными крыльями и копытом. Но в такой ситуации ведь и это — смерти подобно. Он не мог охотиться. Брошенный на произвол судьбы перевертыш мог, разве что, забиться в канаву и ждать смерти, но Фортуна опять улыбнулась ему. Вместо смерти для себя, на второй день скитаний между наспех найденными укрытиями от зверья, Игнис нашел в глуши единорога, неудачно упавшего с небольшого утеса и получившего мощную черепно-мозговую травму. Судя по виду, это был какой-то молодой романтик, решивший заняться авантюризмом и в итоге нашедший такую бесславную смерть. Слишком слабый, чтобы защититься даже колдовством, он был полностью высушен, а его внешность стала внешностью чейнджлинга. Это удалось с большим трудом, пришлось использовать все поглощенные силы, но дело было сделано. Ведь перевертыш прекрасно понимал, что в оригинальном виде смерть ему гарантирована, а вот добыча... Добыча может помочь. А у единорога была небольшая карта, ведшая до этого леса от небольшого села на дороге. Кое-как чейнджлинг выбрался и нашел это место, практически под ночь. Со стороны, единорог-оборотень выглядел будто бы больной какой-то лихорадкой в тому моменту, как он доковылял до ближайшего дома, не говоря уж о сохранившейся травме копыта, которая перенеслась и на новое тело из-за недостатка вложенных сил. Да и в целом Игнис был уже настолько опустошен, поддерживая форму, что грозился либо упасть замертво и обратиться в оригинал, либо обратиться в оригинал и упасть замертво.
Незадачливого охотника и вторженца спасло радушие селян, которые распознали в перевертыше лишь того дурачка-охотника за проблемами на свой круп, что ушел в Вечнодикий Лес в начале дня. О ранах пострадавшего позаботились с должным усердием, нашли ему койку и еды. И что самое главное — отнеслись к нему с такой теплотой и радушием, которое мало кто из оборотней испытывал в своей жизни, ведь оно было направлено напрямую на тебя.
Подпитываемый этими эмоциями, на чейнджлинге все заживало, как на собаке, даже если при этом он часто впадал в сон, в нем регенерируя даже будучи в обращенной форме. Сонливость была списана местными на слабость, а их собственная усталость от всего процесса излечения бедолаги — на истинное старание самих себя в этом нелегком деле.
Когда же пошли расспросы, что и как произошло, слуге Кризалис не пришлось даже задумываться о том, почему он ничего не знает — его там сильно поранили, он заболел и лежал первые дни, будто лихорадочный! Естественно, амнезия!
Конечно, покачав головой и удивившись, как же так произошло, добродушные фермеры поначалу были в смятении, но будучи простодушными, предпочли проверить, отчего же нет? Немного поразмыслив, они даже помогли неожиданному постояльцу «вспомнить» имя — Грэй Мист.
Как же это все ощущалось? Происходящее не просто казалось чем-то необычным, оно было пьянящим. Чейнджлинг никогда не ощущал такого хорошего отношения к себе, ему даже порой казалось, что это все просто-напросто не может быть. Высасывающему чувства и эмоции существу такое отношение к кому-либо не было ведомо — в улье Кризалис по большей части царила воинственная агрессия и драки были нередким событием, не говоря уж о том, что далеко не каждый мог насытиться плодами охоты полностью, а низшие ранги и попросту жили полуголодными, как Игнис, подпитываясь только перед выходом в «угодья». Можно было сказать, что от такого резкого контраста чейнджлинг просто потерялся, но все это нравилось гораздо больше, чем у себя дома. Ощущение себя в таком обществе даже... Пьянило.
Как итог, когда Грэю-Игнису предложили отправиться в конце недел в Понивилль с группой селян, ехавших на ярмарку, он тут же согласился. Кто-то из местных даже говорил, что поможет нерадивому авантюристу найти «нормальную работу и наконец остепениться, раз уж подвернулся такой случай», а там со временем, авось, и память вернется. Перевертыш хотел еще какое-то время побыть в этом круге, не в силах удержаться от искушения. Ведь если подумать, сейчас чейнджлинг получил именно то, что он представлял под светлым будущим и даже больше, ибо не мог представить того, что мог получить.
По прибытии в Понивилль, Грэя и вправду представили одной личности, которой мог понадобиться помощник... Хоть какой-то. Это был старый алхимик, владевший своей небольшой лавкой, совмещенной с домом и говорящим именем — Фулл Фласк, или мистер Ф.Ф.
Поначалу, седой единорог отнесся к «сородичу»-лодырю с амнезией неодобрительно хотя бы по той причине, что он не умел вообще ничего, но из сострадания все же согласился дать шанс, да и друг, предлагавший паренька на работу был достаточно дорог, чтобы отказываться приглядеть за тем, на кого было убито столько сил. Так Игнис нашел себе работу и ночлег в вечно пустовавшей гостевой комнате в обмен на почти никакую зарплату. Удивительно.
Сам чейнджлинг был еще молод и обучаем, а также — подвержен эмоциональности, даже с учетом того, что всю свою жизнь он подавлял себя ради коллектива. Сейчас же происходящее было беспрецедентно. Опять же, не мог он не реагировать эмоционально. Даже больше, опьяненный переизбытком сильных эмоций добродушных крестьян, оборотень сам начал действовать соответственно, просто неосознанно воспроизводя то, как вели себя приютившие его жители. Вылилось это даже в чрезмерное внимание к старику, которого, казалось бы, от непутевого сорвиголовы-неудачника и не дождешься. В итоге это растопило сердце алхимика, который почти что не верил в молодежь после того, как был брошен единственным сыном ради «красивой жизни» в Мейнхеттене и вскоре у Игниса появился еще один источник подпитки. Чем дальше — тем сильнее.
Со временем вместо заданий «убери-принеси-постой на кассе-отнеси заказ» Фулл Фласк начал давать молодому единорогу-перевертышу и другие, посложнее. Открыв однажды перед помощником большой толстый фолиант, названный «Флора и фауна Эквестрии; полный сборник томов; дополненный с иллюстрациями», он начал обучать подопечного различать разного рода растения, отсылая после за ними в лес. Дальше — больше. Чем дольше становившийся все более приятным работник находился неподалеку, тем больше хотелось тратить на него сил. Так работник стал учеником.
Новые знания и вправду были поразительны, их хотелось знать даже не столько потому, что за каждое правильно выполненное задание радушие и доброта в отношении перевертыша росла, еще больше подзаряжая того положительными эмоциями и хорошим настроением, сколько просто потому, что это было интересно. После многих лет прозрачной как родниковая вода жизни, но при это однообразной и скучной, это был новый уровень. Игнис слушал учителя взахлеб и с энтузиазмом маленького ребенка, узнавшего о новой игре, принимался воплощать изученное в жизнь. Вскоре он создал свои первые зелья по собственным рецептам, а не просто воспроизводя придуманные Фласком. Мистер Ф.Ф. не просто был рад такой находке, а и вовсе поражен. Даже несмотря на то, что этот ученик по какой-то причине отнимал сил больше, чем, казалось бы, проживание всей жизни заново, он был именно тем, кем алхимик хотел видеть собственного сына. Будучи вдовцом, брошенным единственным чадом из-за манящих огней большого города, Ф.Ф. жил в одиночестве, изредка находя отдушину в общении с простыми и прямолинейными селянами из округи, забредавшими в Понивилль точно также, как тогда, когда к нему на порог приволокли этого олуха. Так ученик стал приемным сыном, что уже казалось невероятным, но являлось фактом.
Пребывавший уже не один и даже не два или три месяца в крайне необычном для себя состоянии, ощутивший себя будто бы вновь ребенком только без всего этого жесткого воспитания и постоянных драк за еду, Игнис получил не только право на наследство, но и то, что раньше не ощущал даже от фермеров. Это чувство медленно росло и его веяния можно было ощутить еще на подступах, но когда оно расцвело в полной мере, чейнджлинг в нем потонул. Это была любовь.
К несчастью, здесь молодой перевертыш дал себе такую слабину, которую давать не стоило.
Чувство такой близкой привязанности окончательно сорвало крышу поглотителю эмоций и он перестал сдерживаться в своем насыщении, как наркоман желая только больше и больше. Здоровье теперь уже приемного отца начинало угасать, а перевертыш даже не мог осознать, что это происходит из-за него — ведь «отец» и так был стар. Он даже не заметил, как достиг точки невозврата. И остался один у разбитого корыта.
Потеря мистера Ф.Ф. стала настоящим ударом. Нет, не потому, что это был идеальный источник пищи. Совсем не по-этому. Игнис-Грэй никогда не ощущал к себе тех чувств, которые ощущал последние... Месяцы? Нет... Годы?.. Больше?.. Он даже потерял счет времени, настолько ему было хорошо. Кризалис не относилась так к своим многочисленным подданным. Их было слишком много, а ее положение и вовсе не позволяло опускаться до сентиментальностей, делая характер еще более черствым. Здесь же чейнджлинг был один и на попечении кого-то гораздо менее ответственного и более чувственного. В итоге, перевертыш не просто запитался своей «пищей», а воспринял эти эмоции, сделав их своими собственными. И испытывал их в ответ. Теперь же он остался один, постепенно отходя от эйфории с уходом постоянной подпитки. Один с осознанием того, как же ему повезло в его жизни и как сильно он в итоге все загубил, вовремя не опомнившись. И он не мог оправдать себя тем, что находился в неадекватном (для себя-рабочего улья по крайней мере) состоянии гораздо дольше, чем последние месяцы, когда он высушил отца окончательно. Его заполняла горечь и нежелание того, чтобы это повторилось вновь. А на этих депрессивных мыслях пришло еще и понимание того, что он бросил своих ради личного блага, и вовсе забыв о них... А ко всем этим разочарованиям, некие злоумышленники (привет, Берг!) в буквальном смысле подлили масла в огонь, устроив пару месяцев назад пожар в районе, где находился дом удивительного семейства. Пострадал он сильно, особенно — лаборатория, в которой огонь разошелся, как сумасшедший, вступив в реакцию с воспламеняющимися реагентами. И даже если денег на ремонт и хватало, это определенно заняло бы много времени, отчего лавку временно пришлось прикрыть.
Но так или иначе, здесь чейнджлинг нашел для себя гораздо большее, чем то, на что могли рассчитывать все его сородичи когда-либо. И даже если он и потерял это по собственной глупости, больше он не был намерен такого повторять. Игнис был виноват как и перед тем, кто его приютил, так и перед брошенными товарищами, но приобретенный за этот удивительный период в жизни опыт дал ему цель — найти способ дать такое же сородичам, но при этом больше никогда не допустить повторения своей ошибки. Это стало мечтой.
[29.08.2016] UPD (в это включены действительно отыгранные события, личное столкновение с Кризалис может подтвердить сама Кризалис, что сейчас есть на форуме):
Самый серьезный вопрос в таком деле: "как этого добиваться"? Добиться примирения? Невозможно, этого не желали ни с той, ни с другой стороны. Попытаться предложить перейти на животных? Засмеют и зададутся вопросом, что с умишкой стало за эти годы. Создать... Суррогат? Что алхимия, что магия способны к трансмутации материи и энергий, а вместе они способны практически на все. Нужны знания, умение... И невероятное количество удачи. Так или иначе, других путей в своей жизни Игнис банально не видел. Даже если цель казалась недостижимой, это хотя бы было становление на дорожку к, в определенной степени, очищению, сопряженному с попыткой помочь своему народу не в меньшей степени, чем их жертвам. Благородно, но чертовски сложно.
Когда примерный план поисков решения был готов, Грей, таким образом хватаясь за единственную ниточку, что не утягивала его в пучины депрессии, опрометчиво решил сразу же за нее ухватиться и поспешил с действиями, понадеявшись, казалось бы, на слепую удачу. Все было просто: раз ему нужны были знания об алхимии и магии, надо было найти учителя и/или литературу. Самым близким и логичным местом их поисков был Кантерлот: там располагалась кантерлотская дворцовая библиотека, там были школы и академии. Да вот только попасть туда мог не каждый, особенно в библиотеку. Но аколит магических искусств, или же ученик в привилегированном заведении - другое дело. Именно на это надеялся перевертыш, получить подобный статус и оттуда начать этот долгий и тернистый путь.
Однако судьба обожает подкидывать безумные повороты в жизнь. Например, встретить монаршью особу прямо перед вратами города. Нет, серьезно. Сказать, что Грей не ожидал подобных выкрутасов судьбы от слова "совсем" - еще смягчить ситуацию, но именно так оно и было. Кризалис в сопровождении гвардейцев... Под маскировкой, но сородичей и тем более королеву чейнджлинг почувствовал бы через что угодно.
Что тогда творилось, Игнис не понял - сам факт столкновения с ними под маскировкой был настолько шокирующим, что попытка думать рационально сразу же потерпела неудачу. Судя по тому, как отреагировали на появление незапланированного агента - сородичи тоже ничего не поняли. В стороне от глаз, в ответ на требование объясниться герой поведал все, что мог только мог произнести, пробиваясь через наполнявший его компот чувств настолько сильных, что они чуть ли не приказывали плакать. К его счастью, королева приняла найденыша назад, он отправился в улей с одним из телохранителей.
Описать эмоции, бурлившие внутри в этот момент... Сложно. Это беспросветная радость, это нетерпение, это горечь от воспоминаний прожитого между жизнью со своими и воссоединением с ними же, это страх, что его нового не примут - и это только основной букет, без учета всех дополнительных привкусов.
Вернувшись домой, пожиратель эмоций был в растерянности. Намерение продолжить свое дело дралось в нем с желанием остаться дома и обо всем забыть. Лишь эмоции побудили тогда чейнджлинга вернуться, не разум, но стоило мыслям устаканиться в голове, как Грей понял, что это спешное согласие в любом случае было лучшим вариантом. Он не смог бы исполнить свой план сейчас. В Школу Одаренных Единорогов не примут с нынешними его "талантами", ему нужно было чем-то завлечь их, а не идти наобум. Нужно было подготовиться, в том числе и морально. Встреча с родичами немного отрезвила вечно подавленного в свете недавних событий дрона, пришло осознание своей необъективности. А цели надо было достигнуть во что бы то ни стало.
Сделать это дома было проще всего. К тому же, Игнис ждал возвращения королевы из Кантерлота, ибо к величайшему его удивлению, она изъявила желание переговорить с возвращенцем лично. Он не знал, почему Кризалис снизошла до его жалкой персоны, имея лишь догадки, но отказать королеве не мог даже в мыслях, да и не хотел. Пока же ее не было, чейнджлинг наслаждался временными привилегиями - свободой от работы, относительной свободой перемещения и повторного исследования улья, но к нему взамен был приставлен гвардеец-надзиратель. Впрочем, последний пункт Грея не волновал совершенно, а в иные времена даже позабавил бы - его всегда бесила надменность гвардии по отношению к скаутам-охотникам, а к "обычным" и того хуже. Вероятно, внутри гвардейца сейчас бурлило возмущение и немой вопрос: "Да чем эта мелочь достойна моего времени?!".
Медлить перевертыш не стал. Полетные тренировки, боевые, перепроверка себя на умение скрываться - фасетчатоглазый приводил себя в порядок во всех возможных аспектах. Все проходило под тщательным присмотром сначала супервайзора, назначенного сверху, а после еще и бывшего капитана Игниса - в свободную минутку старые знакомые так или иначе заходили к еще вчера "пропавшему/вероятно мертвому" если не из теплых чувств, то из любопытства минимум.
Королева вернулась через пару недель и у чейнджлинга было, что сказать ей. Вся его мысль была направлена на одну свою главную цель, ему надо было вернуться в Кантерлот. Когда недолгая личная встреча состоялась, в конце королева услышала одну просьбу: "Пошлите меня назад. Я уже свыкся с жизнью среди них и могу стать хорошим шпионом - у меня есть образ со стабильной, хорошей легендой. К нему не подступишься. У него имущество и перспективы проникнуть во дворец. Я буду полезен.". Грей думал сказать Кризалис о своих истинных планах, но какой-то неведомый ему самому страх непринятия матерью чуть ли не буквально сковал его язык. Он мог лишь оправдываться перед самим собой, что не стоит тешить королеву ложными надеждами при почти невыполнимой миссии.
К великой радости, королева соизволила дать согласие, бывший охотник получил месяц на переподготовку. Когда он сообщил это тем, с кем пару лет назад активно общался, он уже мысленно допускал, что прощается навсегда - его поиски могут завести его черти знает в какие дебри, ведь вдруг раскроют, или в библиотеке ничего не окажется?.. Даже в закрытом крыле. Фенг, его бывший капитан, предложил помочь новоявленному агенту с подготовкой в путь, а на деле даже сделал чуть более. "Искусство скрываться иногда лежит в том, чтобы отвлечь взгляд и слух, это ты знаешь. Но для этого не обязательно создавать настоящий звук или делать обманку. Магия может тебе помочь в те случаи, когда ничего подходящего под копытами не оказывается." - молвил он как-то, а получив заинтригованный взгляд показал трюк, не раз спасавший капитана на "охоте" и спасший во время боя в Кантерлоте. Кэп умел создавать иллюзии. Звук, видимый мираж - что угодно, лишь хорошо представь и сконцентрируйся. На охоте это могли быть звуки или видимость угрозы с противоположной охотнику стороне, в бою - хоть пара иллюзорных копий, повторяющих движения. Диапазон применения ограничивался лишь "сытостью" перевертыша, его талантом к магии и развитостью фантазии. По факту, на его усвоение в форсированном режиме ушел почти весь месяц подготовки, но зато Игнис знал, чем сможет заинтересовать комиссию по приему. Сейчас для него это было гораздо проще, чем принимать отличные от привычного единорога формы. К тому он привык настолько, что считай не истощался в образе, но в любом другом будто разучился жить. Казалось, жизнь налаживалась, не так ли?
Но была в этом деле ложка дегтя. Да что там ложка, бочонок винный, не меньше. Для тренировки нужна была подпитка, для инфильтрации нужна была подпитка, для демонстрации талантов при приеме нужен был резерв. Нужно было насыщаться, за чей счет даже догадываться не нужно. Да, добыча. Поначалу Грей чуть не отказался, но иного выбора все сделать не было. Несколько лет назад это бы не вызвало никаких проблем, сейчас же каждая кормежка превращалась в повторное переживание эмоций от смерти Фласка, что портило привкус не хуже того же самого дегтя в меду. Эта ассоциация со смертью близкого не выветривалась и постоянно жалила связанным с нею чувством виновности в содеянном. Самооправданиям в стиле "цель оправдывает средства" было не по зубам заглушить чувства, приходилось смиряться и терпеть их.
И все же, не даром прошли эти недели. Вышел из улья уже не тот растерянный депрессивный дрон. Вышел осмысливший все разведчик. Пусть и без большого опыта, зато с планом и наспех восстановленными навыками и устаканившемся состоянием. Через 4 дня после возвращения в Кантерлот оборотень пришел на комиссию. Впрочем, он не ожидал, что его вместо демонстрации навыков на свой выбор попросят взять и внезапно зажечь магическую лучину с подвохом. Задача Игниса была проста - всего лишь поддержать пламя на одном уровне, да вот только лучина, казалось, случайным образом сама то пыталась потушиться, то наоборот загореться и запылать вся. Чтобы сдерживать ее надо было отдавать силы, чтобы поддать пламени - тем более! У чейнджлинга, конечно, после обучения с Фенгом появился опыт в концентрации на одном состоянии и даже самовольном его изменении, но иллюзия постоянно стремится распасться, здесь все было иначе. И то ли кому-то из профессоров не понравился темногривый единорог с бородкой, то ли из-за его возраста, но процесс продолжался в районе 20 минут, последние 10 за ним наблюдал только один из комиссии. Остальным надоело, видите ли, смотреть на однообразную картину, для себя они уже "все увидели". Тогда то для чейнджлинга, уже подумавшего, что сейчас будет попроще, и настала самая смачная пора - последний член комиссии, зеленогривый единорог средних лет, начал самостоятельно вливать и забирать из лучины пламя. Для Игниса дальнейшие 10 минут напоминали какой-то безумный забег по холмам и утесам - не успеешь сконцентрироваться на понижении, оно резко начинает повышаться, сила напора меняется туда-сюда обратно. В последние две минуты ему казалось, что еще немного и он даже случайно собьет себе маскировку, но единорог остановил испытание также быстро, как и решил его усложнить. И внезапно начал расспрашивать просителя о жизни, о прошлом, о том, почему в таком зрелом возрасте решил пойти в учобнимаю а не раньше. Все предыдущие задавали такие вопросы только для протокола, а этот будто выцеплял из каждого слова максимум, пытливый взгляд вкапывался в самые глубины, будто глядел насквозь. Чейнджлинг приготовился бежать, ведь его наверняка раскр...
- Принят. Будешь под моим шефством, Грэй. Обращайся ко мне Джейд, не надо фамильярства и прочего. Взрослые жеребцы уже. Не детей приструнивать. - на морде появилась улыбка при виде только что напряженной донельзя моськи соискателя, внезапно разошедшейся в изумлении. - Расслабься, сдюжил. Меру знать способен - мне этого хватит. Посиди пока здесь, я за остальными схожу. - с этими словами Джейд вышел, оставив обалдевшего шпиона наедине с собой и неверием в то, что все прошло как надо.
А оно действительно прошло, как надо. Стоило остальным вернуться, судя по всему, из кофейной через дорогу, как остальная комиссия мигом проставила свои одобрения и пулей покинула зал, они опять остались вдвоем. Проследивший за этой процессией Джейд предвосхитил вопрос:
- Они так всегда, когда я выбираю испытание. В этот раз я выбрал. Если я выбираю - я беру в ученики. Обычно как раз из таких же - пришедших после начала основных курсов. - хмыкнул он. - Заходи где-нибудь... Послезавтра в семь. Основная программа уже началась, до общих занятий тебе уже не добраться так просто, только с началом следующего цикла, но ты не волнуйся. - заверил зеленогривый. - У меня мы сможем покрыть этот год и обогнать тех оболтусов десять раз. Может, даже включение в группу после занятий по "наверстыванию" удастся устроить. Но если так - готовься к тому, что некоторые чужие часы я буду заменять своими. У нас... Своя группа. Не понравится - перейдешь на общий профиль, но поверь, там скучно и расписание не всегда под работу укладывается. Ты ведь работаешь?..
Несколько сумасбродный профессор поначалу показался для Игниса наказанием, но это быстро изменилось. В его личной малой группе, преимущественно состоявшей из таких же взрослых, пары юношей и двух молодых девиц и сильно уступавшей по размерам "общаку", как его здесь называли, концентрация нагрузки на одиночного ученика была выше по естественным для малой группы причинам. Профессор Джейд не просто так держал у себя в основном взрослых - он держал тех, кто либо открыл свои способности поздно, либо банально не укладывался в обычные рамки  требовал индивидуального подхода. Обычно это сочеталось, ровно как и поступление позже положенного. Но также он любил, как он выражался "погонять магику" - разобраться больше с практической, чем с теоретической стороной вопроса, найти магии применение в повседневности, чтобы сделать каждый день немного счастливее и эффективнее, а не плести сложные формулы. Посему, даже такая "мелочь" как телекинез для остальных теоретиков, для Джейда превращалась в отдельный род искусства, который надо изучать и познавать все тонкости эффективного и красивого использования, доводя расход сил до чудес энергосбережения. Это вообще был его девиз - поиск меры. Именно такая "бытовая практика" в том числе привлекала великовозрастную аудиторию... Ну, окромя того, что он подстраивал расписание под рабочие дни. Самовольность объяснялась давним товариществом с местными преподавателями и долгим... Практическим опытом. Единорог исколесил весь континент перед тем, как осесть, а кто-то говорил, что иногда и продолжает свои поездки. Но из-за этого он выжимал на занятиях из подопечных все, что мог и оставлял их с задачами на периоды отъезда. Порой нестандартными, граничащим с правонарушениями, но всегда дающими новую пищу для размышлений о применении самых простых методов самыми странными способами. Параллельно, Мист занялся своими основными задачами - сбором информации, особенно в открывшейся ему библиотеке. Когда преподаватель уезжал, бывало он намеренно пропускал все остальные занятия, мотивируя это "личным проектом" - агент Кризалис рылся в алхимческих и арканных фолиантах, искал все что угодно о превращении чистых энергий и чувств, однако доступные каталоги на протяжении почти года учебы остались немы к его отчаянным поискам. Единственным решением было создание концентрационных шпилей, по факту просто дуплицировавших способность чейнджлингов к высасыванию силы, но на больших территориях с малым, лимитированным "забором" энергетической таксы у каждого входившего в диапазон или остававшегося n времени. Впрочем, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что решение временное - на аппетиты всех сородичей этого не хватит, это раз; население пони в ответ на такое предложение захочет линчевать "оккупантов", это два.
Время шло, обучение отнимало силы, поддержание маскировки тоже, пусть и понемногу, да и естественное поддержание жизнедеятельности себя со счетов не снимало. Нужно было питаться. К своему разочарованию, других способов, кроме как высасывать силу из окружающих Игнис не знал. Впрочем, морально он уже был готов к этому с момента отбытия, но высушивать остальных абсолютно не желал. Еще до возвращения в Кантерлот он подготовил для себя примерный паттерн взаимоотношений - быстрые знакомства, пара очень отвязных тусовок, в которые испытываемые эмоции сильны, желательно с алкоголем и насыщение в конце. Ослабление от высасывания сил смешивалось с похмельем очень органично. Ну и забирание по мелочи, где это можно от тех, кому ты нравишься, конечно же.
Через 5 месяцев после поступления, из Понивилля пришло письмо - дом был отстроен за счет мэрии, чейнджлинг запросил обучение по индивидуальному плану, поддерживая отныне связь с Джейдом по почте и работая больше в проектном стиле, чем по постоянным занятиям. Все же, надо было зарабатывать деньги на жизнь - к концу ремонта они уже почти иссякли. Заодно это был полигон в применении знаний алхимии и магии, иногда одновременно. По крайней мере, это лучше подработки фокусником, ставшему возможным благодаря тому трюку Фенга с иллюзиями...
Так или иначе, время шло, обыденная жизнь занимала все больше времени, показывая обратную сторону такой надежной легенды, а уверенность в том, что основные залы кантерлотской библиотеки - не то  место только росли. Убедившись за год, что в общедоступной студентам секции он ничего не найдет, Грей понял, что надо либо искать альтернативы, вроде исследования алхимии зебр, либо лезть в запретные залы...

В голове ужасно гудело, а тело было одновременно будто сделано из ваты и свинца, но болело. Из ваты потому, что не чувствовалось ничего, кроме больных участков. Из свинца потому, что никакой частичкой себя Игнис пошевелить не мог.
Со временем начали прорезаться звуки — кругом был сплошной шум листвы и деревьев, пели птицы. Откуда-то справа раздавалось журчание. Правой половине морды было мокро и холодно.
«Уже первые ощущения, кроме боли, хорошо...»
Через пару минут все тело, а не только пол морды и отдельные болевые точки стали ощущаться. Чейнджлинг попытался двинуться, одновременно разлепив глаза.
Поскольку он лежал на правом боку, логично, что он, поднимаясь, первой поставил твердо на землю левое переднее копыто. И еще до того, как он успел что-либо вокруг разглядеть или хоть подставить другое копыто, он рухнул с криком назад, зажмурив глаза, чтобы из них не полетели искры, держась за сломанную конечность и вопя:
- Твою мать, твою мать, твою мать! Ааааааааааргх!
Все олени, что были в радиусе полутораста метров разбежались проверять своих матерей. От греха подальше.
Конечно, это был не первый раз, когда чейнджлинга калечили, но вот так вот наступить и ощутить всю эту... Ломанную кость, смещающуюся под тяжестью тела там, внутри... О да, такое было впервые. Обычно Игнис либо знал, либо, если он оказывался вот так дезориентирован, рядом был кто-то, кто предупреждал о переломах до того, как подобное произойдет.
Кое-как себя уняв, но все еще издавая жалобные стоны, он постепенно утихомирился и перестал кататься по земле... И воде. Вся морда и плечи были мокрыми. Похоже, он частично лежал на краю небольшого ручейка.
Улегшись на один бок, раненный оборотень вновь разлепил глаза, поскольку искрометание из них уже не стояло на повестке дня, да внимательнее огляделся.
Лес, галька под всем телом, небольшой ручеек, вытекавший из щели в скале, что стояла в том направлении, откуда доносилось журчание. И что?
В голове царил бардак. Озадаченное существо практически не помнило, как оно сюда попало. Ведь не мог же он оказаться покалеченным на охоте и не добитым, не так ли? А если не так, то почему он в лесу? И... Ага. И почему рядом валяется толстая, явно сбитая чей-то падавшей тушей с остатками крови на себе ветка. Прямо аккурат чейнджлинга.
Выдохнув и прикрыв глаза, Игнис постепенно абстрагировался от этой пусть и ослабевшей, но дикой боли, окончательно затихнув. Умиротворяющее журчание родника даже почти что помогало, но это не суть.
Шаг за шагом, момент за моментом перевертыш начал восстанавливать в голове события прошлого и этого дня. Ага, вот они — кто тренируется, кто наоборот, отдыхает и набирается сил перед великим днем...
Великим днем...
Кантерлот. Жилые районы. День Ч.
Где-то слева в небе взорвался зеленый сгусток энергии и паривший в небе чейнджлинг тут же бросился туда. Кому-то из сородичей надо было помочь.
Пролетев несколько помпезных на вид домов, перевертыш быстро приземлился в миниатюрном скверике внутри дворика небольшого особняка. Здесь была настоящая свара.
Стоило только Игнису приземлиться, как ему в копыта грохнулся сородич со сломанной нижней челюстью и вышибленным клыком — так ему влетело с копыта крупного мускулистого гвардейца, в глазах которого горела ненависть ко всем вторженцам и захватчикам, его обступившим. А вокруг него, не считая прилетевшего, уже стояло, без малого, четверо.
- Ну что, кто на меня, слабаки? - провоцирующе произнес жеребец, пока Игнис встал на место упавшего пятого номера, закрывая зазор в окружении чейнджлингов, зажавших гвардейца в угол. В итоге, охотник оказался посередине, по два соратника по бокам.
Игнис не то, чтобы не хотел лезть в драку с одним из немногих противников, что отделял всех их от наступления мечты, но получать по морде, как предыдущий, стоявший на этом месте, он не хотел. Переглянувшись недоумевающе с товарищами, он попытался понять, какого черта его вообще загнали в угол — теперь такого крепыша оттуда черт сгонишь, а ему, похоже, бытие загнанным в угол не было в горечь. Не всякую тварь можно зажимать. Особенно такую агрессивную. Лучше окружить на открытом пространстве. И, судя по ответным взглядам ребят, они тоже были в недоумении. В недоумении, что на помощь прилетел лишь один.
Весь смак ситуации заключался в приказе, что был дан — стараться не убивать и сильно не калечить никого из местных. Особенно особо раскачанных бугаев из стражи, ремесленников, творцов разного рода, вроде музыкантов и поэтов и тому подобное. В общем, всех, кто мог предоставить большой букет эмоций на праздничный ужин. Ребята, вроде этого стражника были очень примитивны и приземлены, но их эмоции, особенно связанные с проявлением ярости, были необычайно сильны. Если захватить их в кокон и начать выкачивать все это, то на одном таком пресытится не один чейнджлинг. А еще при попытках их схватить можно помереть или покалечится, причем серьезно. Такова была плата за потенциальный пир. Если бы не этот приказ, то оборотень бы на месте сородичей зашиб бы стражника насмерть, от греха подальше. Лучше полуголодный, чем мертвый. Но приказ был и делать было нечего. Надо вязать.
- Что, обмочились со страху? То-то же! - засмеялся самодовольно кантерлотец и этим трюком ловко спровоцировав еще одного на атаку. С озлобленным шипением сосед Игниса, стоявший по правое плечо, рванул вперед и сразу же нарвался мордой на быстрый и сильный удар копытом. Следом с того же бока рванул крайний, подныривая под копыто и собираясь ударить жеребца под дых. Копыто гвардейца резко опустилось, попадая прямо на шею неудачливого мастера маневров и с силой сбила в землю, жеребец встал, опираясь на затихшего атакующего. Произошло это буквально в несколько секунд, но когда копыто опустилось на уж достигшую земли шею, остальные трое были в движении. Чейнджлинг уже чувствовал, что этот навязанный бой кончился очень плохо как минимум для того, чью шею, похоже, сломали одним выверенным ударом. А сейчас то же самое могло произойти с каждым оставшимся. Это уже не охота, здесь все гораздо сложнее. И страшнее. Особенно когда среди соратников в драке не оказалось ни одного бойца, а такие же рабочие и охотники, взятые для массовки и поддержки.
Оба сородича слева, похоже, уже скооперировались и, чтобы дестабилизировать жеребца, совместно боднули его в бок, прижимая к стенке, после чего обрушили на него град ударов, ровно как и герой повествования. Но этому колоссу было будто плевать. Он лишь больше злился. Заржав и яростно зафыркав, он чистым напором оттолкнул сотоварищей перевертыша, отправив одному вслед удар задним копытом, поваливший незадачливого бойца наземь моментально. От пони так несло ненавистью, уже попросту отключавшей мышление, что Игнис сразу понял, что сейчас эта махина переключится на него, а сил и умения сдержать такое мог только специально подготовленный воин, коих среди находившихся в сквере не было. Он начал отступать назад прямо перед тем, как горящий бешенством к налетчикам кантерлотец начал со всей силы дубасить его передними копытами, скача, как боксер, на задних. Так же отбивался и вторженец. Отскакивая назад, чейнджлинг блокировал несколько ударов, но они были настолько сильными и больными, что конечности будто сковывало с каждым новым принятым ударом. И вот, после шестого, ошеломительного по мощи удара Игнис не выдержал. Копыто отбило так, что казалось, что еще удар и там кость треснет — блок был убран и в открывшуюся брешь показались яростные глаза гвардейца. Мощный удар головой в голову повалил чейнджлинга на спину и у Игниса в глазах все поплыло, в ушах знатно так загудело. Он еще слышал откуда-то сбоку звуки драки, но будто бы издалека.
«Что?.. Как?..» - думал он медленно, пытаясь опять соориентироваться и вновь понять, где он и что, собственно происходит, но выходило достаточно плачевно. Гвардеец был сильным и умелым, отчего, наверное, и находился в страже, даже несмотря на определенную туповатость, что была свойственна при таком сочетании. Так что он умел хорошо «глушить» оппонентов, особенно более слабых физически чем он.
Сотрясшаяся земля и звук сильного грохота заставили оборотня прийти в себя быстрее, в голове как-то сразу вспыхнуло, что здесь, простите, идет вторжение а он валяется в середине драки. Дернув головой, чтобы согнать дезориентацию, он повернулся на левый бок, чтобы подняться и к своему удивлению обнаружил, что это уже не нужно.
Стражник был буквально вбит в землю тараном к небес — коронным приемом всей орды при десантировании. Совершил его никто иной, как наконец-таки объявившийся воин-гвардеец из воинства Кризалис. И если кантерлотец и подавал еще какие-то признаки жизни, продолжать бой точно способен более не был. Чейнджлинг стоял на поверженном оппоненте, с усмешкой смотря на жалкие потуги того встать, после чего вырубил ударом копыта. А рядом, тем временем, приземлился еще один, совершенно не обращая внимания ни на избитого Игниса, ни на валявшегося рядом последнего из оставшихся в сознании охотников, который, похоже, выжил только благодаря тому, что безумный натиск пони был остановлен своевременным пикированием.
- Проще пареной репы. - самодовольно произнес «победитель» и «дал пять» подлетевшему товарищу и начал взваливать побежденного на себя, совершенно не обращая внимание на шесть тел вокруг, некоторых — еще живых. Вскоре оба покинули сквер и направились в сторону ближайшего места, где рой условился собирать пленных. А Игнис остался лежать.
Расслабив ноющее после драки тело, чтобы дать ему отдых, Игнис остался лежать на боку с недоумением. Его раздражали эти воители — налетели, как стервятники, когда могли помочь. Еще одного сигнала о помощи никто не посылал, наверняка они наблюдали со стороны и плевать хотели на то, что происходит. Конечно, перевертыш не мог знать, что эти двое просто решили проверить, есть ли в этой шестерке хоть кто-то обладающий потенциалом на повышение. Ему казалось, что это просто желание посмеяться над неумелыми, что, собственно, имело право на существование в силу вполне бывших прецедентов.
Второй чейнджлинг, что был еще в сознании, поднялся со своего места и пошел к одному из лежачих — что получил задним копытом в челюсть и начал пытаться привести его в сознание. Пинал, пытался что-то сказать, да только тот был в очень сильном отрубе. Тогда перевертыш уцепился зубами за нарост на шее и аккуратно потащил сотоварища подальше отсюда, где собирали всех выведенных из боя. Когда он уже скрылся из виду, Игнис решил, что надо поступить также. Легкая злоба на солдат даже стала отступать после появления новой цели. Поднявшись, он  также взял одного из живых сородичей и потащил вон из сквера.
На улицах до сих пор гремел шум драк, крики пони и все прочие составляющие мелодии войны. Но она уже скоро должна была закончиться триумфом, это грело душу. Как казалось оборотню, когда он оттащит этого бедолагу к своим, вмешательство в еще какие-либо схватки даже не потребуется — город был на последнем издыхании. Он долго не позволял себе слишком сильно думать об этом, но так или иначе, предвкушение скорого исполнения мечты просто заводило. Сейчас можно было насладиться радостными мыслями о том, как он проведет этот вечер в роскоши и, наконец-то, окончательно сытый.
«Вот наемся, сяду где-нибудь в тихом уголке в парке или даже лягу... И буду наслаждаться, пока королева позволяет. Потом прогуляюсь по улицам, посмотрю подетальнее, как и чем они тут жили. На принцесс, если пустят, поглазеть можно, наверное будет. Или вот...» - чейнджлинг даже терялся в мыслях, чем бы первым заняться. Учитывая обещанный отдых после победы, его, возможно, дергали бы лишь по мелочам. И вариантов было вполне себе, да все новое. Да и сама возможность выбирать из такого количества и особо не следить за течением времени — тоже... Эх, хорошо станет! Осталась лишь пара ча...
Бросив волочение поваленного сородича, Игнис с недоумением уставился на возвышавшийся над городом замок, который заволакивало розово-фиолетовым сиянием. Оно било из тронного зала и разрасталось. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ВОТ ЭТО ВОТ — что-то явно, явно нехорошее. Перевертыш не поверил даже своим глазам. Ведь они побе?..
… Дили.
Свечение достигло апогея и взорвалось огромной волной. Разинув пасть и поняв, что дальше деваться некуда, чейнджлинг зажмурился и приготовился к концу, когда она его, наконец, достигнет.
Где-то в Вечнодиком. Опять.
Так он и оказался здесь. Поэтому все болело, поэтому он был один, поэтому здесь была эта чертова сломанная ветка со следами крови. Его, Игниса крови. 
«В самый последний момент. В самый последний, драконову мать, момент мы проиграли?!» - разразилось в голове осознание.
Вот уж новость. Лучше не придумаешь.
Медленно, почти бессильно закрыв глаза, благо-еще-не-совсем-калека заскулил в бесконечной нечленораздельной цепи ругательств, спонтанно приходивших в голову. Он, конечно, все допускал, но все же верил и надеялся на победу.
«Неужели после всех этих мытарств, подготовки, голодухи и прочей пакости мы не заслуживали победу?!»
Воистину. Это казалось настолько несправедливым, насколько жизнь вообще может. Будто бы она сама вручила тебе в копыта карту с крестиком и путем к ней, а в конце подписан пункт назначения — большой улей под названием «Мечта». И ты идешь, плюешь на все возможности отлынивать от обязанностей, не воспринимаешь злоупотребления и просто откровенное хамство тех, кто не плюет на эти самые возможности и в активную их использует, чтобы досаждать другим, вымещая собственную злобу. Калечишься, в конце концов, не ешь сытно, но все равно порой дерешься ради возможности что-то отгрызть, грубо выражаясь. И вот ты, весь на радостях доходишь до огромного, прекрасного места, где можно пировать вечно и больше ни о чем не заботиться. Где нету извечной вражды друг с другом просто потому, что добрую половину из вас также бесит невозможность реализовать что-то свое. Потребность, например. Подходишь к воротам, называешься, стража тебе радостно и мило кивает, достает какое-то ведерко и садит тебе на голову, а уж после, по запаху и консистенции чего-то, стекающего по голове вниз ты понимаешь, что это гуано летучей мыши из пещеры, из которой ты недавно убегал, спасаясь от какого-то лесного чудища. После этого тебе сверху еще засаживают черпаком по голове, а пока ты в вонище считаешь кружащиеся перед глазами звездочки, разворачивают и пинком отправляют катиться в самое начало с холма. Отлично, лучше не придумаешь. Спасибо, Жизнь! Большое спасибо!
Да, пожалуй лучшего сравнения сейчас и не придумаешь, посчитал Игнис. Он обязательно должен будет его как-нибудь употребить, когда на Том Свете его спросят, почему он такой угрюмый. Злобе и обиде не было предела, но девать ее было некуда. Он, как и все, был разбросан этой волной и находился черт знает где!
И тут в голове сверкнула мысль. Надо было все же найти товарищей. Кому-то, возможно, пришлось даже хуже. В любом случае, сидеть здесь было неуместно. Надо собраться и отомстить в будущем этим гадам... Этим пушистохвостым волосатым зазнайкам, живущим в своих мечтах и не зная бед. Надо было только аккуратно подняться и взлететь.
Медленно, стараясь не касаться сломанным копытом вообще ничего, чего можно коснуться исключая, пожалуй, воздух, оборотень стал подниматься уже с другого бока. Вот, еще немножечко...
- Ох! Баааалин! - прошипел он, все-таки задев перелом и замер. Он уже поднялся наполовину и сейчас важно было не грохнуться опять. А то на фоне такой боли... Все остальные синяки и гематомы, оставленные тем бугаем считались вообще пустяковыми.
Боль отступила, вернувшись до всего лишь «ОХТЫЖМАТЬТОЮКАКБОЛЬНО!!!» с «ЯБЛИНСЕЙЧАСЕБЯУБЬЮЕСЛИСЕЙЧАСЖЕНЕСДОХНУАААААА!!!!», а перевертыш все еще чувствовал себя на стадии «как бы встал, но не очень». Можно было продолжать подъем... Нет, не на гору. На свои три.
«И вот... Еще чуть-чуть... Ооооба-на! Вот! Я опять на...» - а, ну да, этот фразеологизм здесь прозвучал бы как минимум странно.
Оборотень стоял, поджав копыто.
«Теперь все дело за крыльями и я в... Что? И они тоже?» - помыслил «удачливый» захватчик-пожиратель эмоций. Правое крыло двигалось, а вот левое... Кое-как извернувшись, он увидел, что и с ним все плохо. Просто его он еще и не ощущал. Блестяще. Выдохнув, чейнджлинг сел на круп и огляделся. Идти толком не может, летать не может, один-одинешенек в непонятной глуши, беспомощный, уставший. Мысли синхронно, сами собой сложились в слова:
- Ээээй? Кто-нибудь?..
Ведь наверняка рядом мог кто-то быть? Видят боги и богини, Игнис не хотел здесь умирать... Голодным.