[Ванхувер и прилежащие земли]==>>==>>==>>[Трухлявое болото]

Любое измерение нуждается в контексте – так, например, будет ли значимым срок в два дня? Для того чтобы пересечь Эквестрию из конца в конец вовсе нет, редкая сеть железнодорожных путей соединяет собой все четыре крупных города на территории пони, поезда ходят часто и по строгому расписанию, превращая некогда сложный и протяженный маршрут в серию пересадок и сменяющих друг друга билетных касс.
Но достаточно ли двух дней, чтобы довести одного отдельно взятого Профессора до белого каления от скуки? Более чем.
К сожалению, время путешествия из Ванхувера сначала до центральной станции Кантерлота, а потом до вокзала Балтимэра для Профессора выпало на период его лихорадочной активности, когда он не мог ничего поделать с собой и просто фонтанировал энергией. Но приложения для нее никак не находилось, жеребец либо тоскливо косился в окно, стараясь описывать проносящиеся мимо пейзажи для какого-то подобия путевого журнала, то пытал Кейран непрекращающимися расспросами как о ней самой, так и о ее народе, желая знать буквально все, что кобылка могла рассказать. Но даже так, не смотря на увлекательную и приятную компанию, у жеребца все еще оставалось слишком много свободного времени. Он почти не спал за эти два дня, шурша записями и пытаясь систематизировать информацию, кое-как выжатую из Ванхувера. В какой-то момент, разбирая сделанные там записи, Профессор наткнулся на свою небольшую записку из библиотеки – и это по прибытию в Кантерлот, на время ожидания следующего поезда, стало причиной небольшого отдыха и затворничества. Возвращаться в укрытый плющом дом не было смысла, у них было чуть больше сорока минут до следующего состава, поэтому Профессор вместо того, чтобы размять ноги после ожидания заперся внутри фургона, занимаясь, судя по всему какой-то алхимией. Вернулся оттуда он уже с перемотанным выше локтя левым копытом, но на все вопросы кратко отвечал, что все в порядке и необходимо для дела.
Краткая передышка и путь продолжился, не слишком отличный от суток до этого, хотя последний отрезок ожидания Профессор казался куда более довольным и воодушевленным, его вопросы мягко приобрели тот же окрас, и жеребец превратил свои вопросы с Кейран в диалог, обмениваясь какими-то приятными случаями из жизни. В Балтимэре надолго задерживаться не стали, еще во время пребывания в Ванхувере Профессор докупил все, что ему казалось недостающим для их путешествия, а потому быстро и даже с энтузиазмом впрягся в фургон, выводя его на дорогу от города, проходя через сонные пригороды и забираясь в зеленые перелески, еще почти не заболоченные и не тронутые гнилью.
Для продолжения дальнейшего пути Профессор выбрал уже видавший виды буро-зеленый плащ, уже знакомый Кейран по их самой первой встрече. Для удобства, и чтобы сберечь чистоту бинтов, жеребец наконец избавился и от повязки на копыте, демонстрируя кобылке резко побелевшую шерсть, забирающуюся чуть выше локтя и почти тон в тон попадающие в окрас носочков Кейран. Впрочем, слишком воодушевленный собственными планами, Профессор не уделил своим переменам слишком много времени, кажется, и вовсе о них позабыв.
- Очаровательно. Просто очаровательно! – Профессор сверкнул очками и огляделся кругом, нетерпеливо топчась на границе леса. – Знаешь, я люблю болота, даже и сам не могу сказать отчего именно. Очаровательное и мрачное место, с причудливыми правилами жизни и не менее причудливыми жителями… Наш план, к слову, заключается именно в их поиске. Точнее, это вторичная цель, пока что мы просто выбираемся на разведку, я хочу понять, как далеко смогу протащить свой фургон. А на основе этого уже посмотрим, как поступить дальше. Пока пройдешься со мной?

- «Неудачный»? – Профессор с явным неудовольствием взглянул на собственный носочек, быстро выставляя его рядом с копытцем Кейран, чтобы наглядно сравнить. Впрочем, отстраненный тон самой наритки по этому поводу не понравился ему еще больше. – Видимо твои глаза лучше подходят для восприятия цвета, чем мои, хотя из-за формы зрачка я посчитал бы иначе. Что же, прости, сюрприза не получилось. Мне его тогда нужно сделать темнее или светлее, чтобы он подходил к тебе?
Решив немного занять неприятную тему – выпендрился на старости лет, ну надо же – Профессор полностью переместился к Кейран, чтобы иметь более удобный доступ к расстеленной на земле карте. В губах жеребца незаметно оказался красный карандаш, которым он быстро очертил несколько одному ему известных зон и маршрутов, для удобства он даже лег, частично ради удобства, частично ради того, чтобы спрятать под плащом носочек.
- Опыт и подготовка у меня есть, не сомневайся. К тому же, сначала нам ничего их этого не должно потребоваться. Видишь маршруты и обведенные места? Где-то тут должно было остаться наследие экспансии Балтимэра, старые и заброшенные лагеря для лесозаготовки, а ближе к внешней части болота еще и торфяные ямы, если их спустя столько времени не затопило. Я много успел прочесть об этом месте и найти некоторые карты, пока мы были у нас дома. – Профессор и сам не заметил, как перестал закрывать свой дом исключительно своим. – Даже если там не сохранилось построек, здесь много где успели навести мосты и переправы, притопив несколько груд камней для опоры. Ими мы и воспользуемся, чтобы зайти чуть глубже, а там уже и оставим фургон.
Жеребец снова поднялся на копыта, вытягивая из кармана плаща маскировочный бинт, раздумывая не стоит ли вернуть его на копыто, но все же нехотя убрал его обратно – даже учитывая то, что они еще даже не вошли в болото как таковое, белая и тонкая ткань бинта скорее всего быстро промокнет и начнет отвратительно липнуть к телку, не говоря уже о грязи.
- Встанем лагерем где-нибудь там, а до тех пор нас ожидает почти легкая прогулка, тебе даже не понадобиться один из моих плащей. Единственная опасность сейчас – быть сожранными гнусом, но у меня есть отпугивающий состав… Хм. Надеюсь, что насекомые здесь не слишком матерые и все же будут к нему восприимчивы. А дальше все еще проще, я не взял ничего подходящего с собой, но думаю там я смогу разжиться парой жердин, которые оживлю и пущу разведывать путь. И у меня есть смутные надежды, что местные могут изредка пользоваться заброшенными торфяными выработками ради своих нужд… Так что зацепки и план у нас есть. Будем считать, что мы в экспедиции, устроим пару вылазок, оставим пару посланий на приметных тропах, а потом будем травить истории у костра. Не против, если я назначу сам себя бессменным главой этого предприятия?
К Профессору быстро вернулось доброе расположение духа, ощущение грядущего приключение не прельщало его, но предстоящая работа и достаточно гибкий план задавали ладный тон всему происходящему. Жеребец снова впряг себя в фургон, еще раз оценивающе осматриваясь по сторонам, и только после этого тронулся дальше в экономной и осторожной манере движения, словно пролесок и крепкая грунтовая дорога могли неожиданно оказаться топью.

Пройдя чуть меньше километра за время беседы, Профессор постепенно замедлился, лишний раз сверяясь с картой и оглядываясь по придорожным кустам, словно собираясь спросить у них нужное направление. Он даже на минуту отцепился от фургона, действительно вышагивая в сторону обочины, где некоторое время провозился, означая конец своих поисков победным возгласом – когда выкрашенное белым копыто наконец наткнулось в пожухлой, но все еще прямо стоящей траве основание каменного дорожного знака, почти полностью разрушенного и затянутого не только растительностью, но и землей.
Вокруг едва заметной тропы, найденной только благодаря знаку, валялось еще множество булыжников, даже временами обтесанных, видимо раньше бывших небольшой оградой.
- Что именно тебя так удивляет, Кейран, любовь моя? – монотонно переспросил Профессор, больше сосредоточенный на изучении поднятого камня. В конце концов он ему наскучил и оказался отброшен в сторону, возвращая жеребцу всю полноту его внимания. – Ты ведь видела Понивилль, и точно так же вместе со мной занималась поисками информации о драконах в Ванхувере. В первом случае у пони под боком источник дерева, лекарственных трав и образчики древней истории; а во втором – живые доменные печи, старые, опытные в рудных и минеральных делах, а еще открывшие выплавку и обработку металла еще когда пони жевали траву на лугах. Причин я не знаю, но Эквестрия богатая страна, тут всегда есть так называемый «низко висящий фрукт», завладеть которым и проще, и удобнее. А пони каждый раз, при заселении новой территории пробуют все на зуб и на пользу, и если все это оказывается не настолько удобным или требует больше усилий… То скорее всего бросают «гиблое» дело и занимаются чем-то другим. Твоя рачительность скорее следствие ограниченной жизни наритов, у пони нет таких проблем со времен Объединения.
Простой обмен мнениями превратился в почти настоящую лекцию, скрасив часть пути едва заметному, давно заросшему пути. Дорога была не самой простой, но Профессор быстро нащупал колею под колесами фургона, видимо как следствие того, что этим путем изредка, но все-таки пользуются, остается только гадать кто и для чего, но и это было вопросом времени. Однако места действительно выглядели не обжито, не позволяя расслабляться и уделять все внимание только разговорам – чем гуще становились деревья по обочинам, чем сильнее смыкались над головами ветви деревьев, тем сложнее становилась дорога, пока в итоге, спустя почти пол часа пути, она не стала неожиданно прямой и чистой, выводя пару пони к широкому каменному мостику, почти полностью поросшему мхом. Но и на мхе вполне отчетливо виднелись довольно давние следы нескольких разномастных колес.
Взобравшись на твердый камень, Профессор облегченно выдохнул, останавливаясь чтобы немного перевести дух.
- К тому же… Кхм. – жеребец коротко прокашлялся и отпил воды из фляги, протягивая ее и Кейран – Кхм, так лучше… Возвращаясь к прошлому вопросу, а что теперь другим пони брать от этих мест? Трухлявое болото не зря называют трухлявым, это место стало еще более заболоченным чем раньше, когда пони как раз попытались отвести часть воды для добычи торфа. В итоге большая часть деревьев не пригодна для промышленных нужд, и продолжает расти непригодной. А добыча торфа грязное дело, к тому же вряд ли местные жители были слишком рады такому вторжению… Пони сильно уважают чужие территории, как ни странно. И я бы на твоем месте не стал рисковать самостоятельно разведкой, кто его знает, есть ли тут места, что мешают работе магии? Может быть поросль местных волшебных грибов, что так и ждут возможности утащить какого-нибудь оленя и помешать четным путникам. Пф! Или какая-нибудь местная тварь будет притворятся обычной лужей, а в итоге… Окажется огромным слизнем, одержимым духом местного колдуна? У-у-у-у-у!
Профессор даже привстал на задние копыта, придавая морде потешно-пугающее выражение и размахивая конечностями, видимо изображая щупальца неведомого чудовища. Со вздохом прекратив дурачиться, жеребец снова взялся за карту, на сей раз не касаясь ее грязными копытами, а заставляя самостоятельно выползти из кармана. По всему выходило, что первого моста они уже достигли, и после второго им следовало повернуть налево, где через еще одну переправу должен был оказаться ближайший лагерь лесорубов.
Приободрившись приблизившейся целью, жеребец с новыми силами потянул свой груз дальше.
- Вперед, мой верный…. Какая у тебя должность в нашей экспедиции, к слову? Неважно, тиранически я назначаю тебя старшим помощником. Вперед, мой верный старпом! Всего несколько осклизлых и грязных мостов, и мы будем у лагеря!.. Надеюсь, там не решили устроиться местные, узнать это мне было не откуда. Жители Бадтимэра, к сожалению, почти не контактируют с этим местом, и я даже прекрасно понимаю почему. – Профессор с коротким цоканьем языка оживил свой плащ, чтобы тот отмахнулся от наглого москита. Чуть замедлившись, жеребец извлек из сумочки на боку флакон репеллента и обрызгал им и себя и Кейран. – Насколько я знаю из прочитанного, местные сами выбираются в город и чужаков действительно не слишком жалуют. Ну, как и везде, на самом деле. Плодородных земель тут мало, лишний рот прокормить сложно – именно поэтому я закупил в Ванхувере больше сушенной еды… Цены почти как в столице, совсем совести нет…
«Скрашиваемый» ворчанием жеребца остаток пути – из-за тяжелого и влажного воздуха Профессор не решался петь – прошел достаточно быстро, благо дорога из грунтовой почти сразу превратилась либо в каменную, пусть и слегка разъехавшуюся дорогу, либо в деревянные настилы с высокими бортами, что не дают сползти явно искусственной насыпи в гостеприимный зев топи. Дорога не выглядела настолько заброшенной, хотя с тем же успехом могла служить декорацией для каких-нибудь страшных историй о затерянных и позабытых местах. Здесь было много следов жизни пони, но почти все из них были старыми, где-то едва заметными – на этом отрезке пути явно никто не задерживается, след от колес ведет дальше не сворачивая. По пути на деревьях начали попадаться разноцветные ленты, приобретшие одинаково серый отлив с течением времени, на первом повороте после первого же моста была небольшая полянка с деревянным столбом с вырезанным на нем знаком Дневной Принцессы, видимо пони жили здесь достаточно долго, чтобы ввести в привычку праздновать здесь все Эквестрийский день Солнца. Еще дальше встречались не пережившие сырости деревянные знаки и пара досок объявлений, возможно? Разобрать это было почти невозможно, как и надпись на широкой деревянной доске, вывешенной прямо между деревьями перед началом неожиданной просеки. По бокам от нее даже угадывалось что-то вроде остатков толи ворот, толи просто межевых столбов.
- Пришли, судя по всему? – Профессор с любопытством заглянул дальше, как будто выглядывая за действительно существую дверь. И посмотреть даже было на что, обретя достаточно пространства, здесь наконец ярко светило солнце, освещая крупную, неправильной формы поляну с остатками рабочего поселения, притулившегося вокруг небольшой возвышенности, что на этой местности вполне сойдет за холм. Лагерь окружало несколько березок, особенно густо сошедшихся возле небольшого пруда или случайно появившейся заводи, деревья относительно молодые, видно, что высаженные самими лесорубами. Сам лагерь оказался небольшим, три коробки пакгаузов в низине, один сруб на возвышенности, единственный пострадавший меньше всего от сырости и отсутствия ухода, пара столбов с обвалившейся между ними крышей, видимо пара открытых складов или зона первичной обработки дерева, даже имелась небольшая, почти утонувшая пристань возле того, что видимо когда-то было каналом для сплава дерева ближе к городу – но канал если раньше и был, теперь оказался полностью заросшим.
- Старпом! Приступить к первичной разведке лагерной местности! – Профессор постарался звучать грозно, почти тут же рассмеялся, загоняя пока фургон ближе к одному из срубов. Присутствия кого-то еще он теперь не опасался, ни единого следа ведущего в старый лагерь не было, как не было следов и здесь среди высокой давно некошеной травы. – Знаешь… В свете солнца, в золотых и оранжевых красках травы и листьев, с березами и небольшим ветром… Здесь даже красиво. Даже на вкус того, кто мог бы не любить болота. И я рад, что на этой местности тебе привычно. Давай осмотримся и приглядим местечко, где сможем устроиться. Секунду.
Профессор исчез в фургоне, возвращаясь с двумя недлинными, но толстыми цепями, которые таскал с собой внутри как лишний вес еще с Кантерлота. Слишком короткие, без замков, казалось их сложно было применить хоть где-то, но Профессор и не собирался делать этого… Привычный путем. Замере на добрые десять секунд над ними, жеребец медленно раздул у себя на роге пузырь магии, который с небольшим затруднением обрушил на металл цепей, заставляя их извиваться словно от боли.
- Anima Alter… Хм. Вот тебе и муки рождения. – цепи встрепенулись, блестящими змеями замирая по бокам от жеребца, который на взгляд Кейран слегка пожал плечами. – Если там будет очередной узколобый рыцарь, я предпочту быть готовым. Не смотря на отсутствие у них нервной системы, реакция моих «деток» куда быстрее моей. Победа функции над формой… И разделяться мы не будем! Я не хочу стать участником страшной прикостровой истории.

Весь осмотр территории нижнего лагеря откуда закономерно и началась разведка, прошел немного мимо Профессора, хотя позднее, при подведении итогов, он и не мог сказать, что действовал плохо или необдуманно. Нет, несмотря на то, что за все минут двадцать, что они с Кейран осматривали три несчастных сруба и обломки открытых складов, глаза и морду Профессора не покидало отстраненно-задумчивое выражение он все равно действовал осторожно – сказывался опыт и часть выработанных привычек, благодаря которым жеребец и довольно бесстрашно путешествовал по диким местам Эквестрии. Даже походя со стороны на одну из собственных оживленных кукол, двигающихся скорее по странной прихоти, чем естественным образом, Профессор все равно вел их пару, осматривался по сторонам, посылал вперед и чуть в стороне свои оживленные цепи, отвлекая на них внимание возможного противника, даже уделял внимание растущим здесь травам и редким цветам, которые могли бы стать опасными или ядовитыми для них.
Но к концу разведки стало очевидным, что лагерь не нес в себе ничего любопытного, как в плане каких-то ценных или интересных находок, так и в плане опасностей. Все три сруба, что разместились в низине, в итоге не выдержали сырости и два из них могли похвастаться сгнившей и обвалившейся крышей, открывающей внутреннее помещение солнцу и разросшемуся там хвощу. Один из пакгаузов, укрытый дерновой крышей, мог похвастаться относительной целостностью – если бы не утонул в жидкой грязи почти на две четверти, оставляя единственной находкой внутри небольшую заводь и целое семейство жаб, гневно смотрящих в сторону нежданных вторженцев. Может быть даже несколько семей, а то и целый жабий клан, Профессор не знал, да и не был сейчас в состоянии строить параллели в социальном строе земноводных. В любое другое время он бы так и поступил, просто ради любопытства, а может быть даже в шутку предложил Кейран, как молодой ведьмочке, взять с собой одну из жаб в качестве фамильяра, но… Промолчал и на этот раз.
Разговор с Кейран несколько выбил его из колеи, вместе с тем зацепившись за потребность изучить и обезопасить территорию вокруг, чтобы только после этого вернуться к обсуждению.
- Твой капитан объявляет перерыв и новый разговор по душам. Небольшой, я не стану мучить тебя своими категоричными нравоучениями. – Профессор вздохнул и пару раз взмахнул в воздухе перекрашенным копытом, четко обозначая тему этого разговора. – В твоем вопросе уже есть весь ответ, который я мог бы тебе дать. Я хотел… сделать тебе приятное, перекрасив часть себя под твой окрас. И завладеть маленьким, но постоянным напоминанием о тебе. В конце концов я меняюсь постоянно и… Знаешь, не против хотя бы немного поменяться ради тебя? Хотя бы внешне. Если тебе это неприятно, у меня есть растворители и я быстро избавлюсь от краски. Надеюсь этот момент мы прояснили.
Смотрящий в землю во время всего своего короткого монолога, Профессор серьезно кивнул и постарался мягко улыбнуться.
- Что же! Продолжим наш разговор и наш осмотр с того, на чем остановились!
Единственный оставшийся на холмике сруб, к которому Профессор повел Кейран и все еще живые цепи, порадовал пони уже сильнее, хотя бы тем, что перенес влагу куда достойнее и даже оказался плотно закрыт ставнями в пару к массивной и чуть разбухшей двери. Внутри оказалось просторнее, хотя пакгаузы в нижнем лагере явно были бараками, рассчитанными на большое количество пони, это помещение походило одновременно и место жительства и работы главы лагеря, так и на некий клуб, где могли собираться ради… Профессор затруднялся сказать ради чего – для обсуждения рабочих моментов, вечерних посиделок и танцев? Так сруб мог похвастаться одной большой комнатой с крупной печью ближе к центру дальней от входа стены, небольшой возвышенностью на торце, где до сих пор сохранился массивный грубо сработанный деревянный стол и пара таких же крупных шкафов. Цел оказался и чердак, скорее выполняющий здесь роль жилой комнаты с остовом кровати и остатками личного уголка, с столом, парой табуретов и даже давно засохшими растениями в глиняных горшках.
- Моя категоричность проистекает из моей жизни в окружении пони. У нас разный взгляд на вещи, это совершенно нормально, но разве… - Профессор не прекращал тихо вещать свои мысли, пока они еще даже не вошли внутрь, как и не прервался уже потом - Я не хочу прибегать к этому доводу, но то как обычные пони относятся к тебе, при этом даже ничего не подозревая о наритах – разве не пример не только страха, но и узколобости? Хороший пример, прямо-таки золотой стандарт. И Кейран, мы ведь говорим не какой-то опасности, которая где-то далеко, за морями, за лесами, за высокими горами. Она прямо здесь, на территории пони, внутри страны пони. Драконы, Вечнодикий лес, даже те же чейнджлинги, что якобы отделились от основного Улья и теперь живут в пустом и абсурдном подражании пони. Они сами не знают, что делать, и пони не знают, как с ними поступить. Вся их парадигма укладывается в желание не трогать страшную, непонятную и чуждую штуку и молиться Дневной, что она не будет трогать их в ответ. Это все равно что как я сбежал от тебя в моем собственном доме – жалко и глупо. Я не был в Понивилле, когда там взбесились некие растения, выползшие из Вечнодикого, но… Как думаешь, сколько пони после этого озаботились… Да хоть чем-нибудь? Погодная бригада может начала залетать в лес на разведку? Появились егери, дружина? Нет, все как-то само собой разрешилась и ладно, незачем что-то менять.
Разговорившейся Профессор, почти полностью сосредоточившийся на Кейран и соответственно повернувший в ее сторону голову, не заметил слишком низкой для него потолочной балки на лестнице на чердак и с шумом ударился, почти скатившись вниз по ступеням.
- …Сначала я думал, что там наверху должны быть комнаты для пони, которые хотят уединиться после выпитого или после танцев… Но учитывая, что даже трезвым я не смог туда подняться, вряд ли это могли провернуть и подвыпившие пони. Многие из моих теорий не жизнеспособны, увы. – Профессор повалялся на ступенях еще немного, посмеиваясь сам над собой и помахивая в воздухе копытами. Вставать не хотелось, хотя бы ради того, чтобы рассмотреть Кейран в новом ракурсе. – К слову о теориях, Кейран, разве ты сама не из закрытого общества?
Жеребец поднялся на копыта, отряхивая плащ и теперь уже осторожнее выглядывая наверх.
- Сравнение не слишком подходит, но представь себе закрытое общество пони, живущие в непростых условиях… У нас ведь есть не только твой пример, но и пример Абигейл, разве нет? И каким бы ты превосходным пони не был, как бы не было добро твое сердце и чисты намерения – ты чужак. Ты подвержен множеству стереотипов и легенд, о которых ты не знаешь ничего, ты сталкиваешься с другими обычаями. По счастью это даже не мои теории, а выводы.
Комнате на чердаке и его содержимому Профессор не уделил много времени, оставив это все на Кейран, больше заинтересовавшись окном на торце крыши, которое вело не просто наружу, но и на небольшой покрытый дерном скат. Стекла в окне не оказалось, словно и его пони забрали с собой, но плотные ставни открывались изнутри, тут же пуская внутрь слабый ветерок, а Профессора наружу. Чуть поелозив копытами на влажной траве крыши, жеребец осторожно забрался выше, ступая по тем местам, где он помнил расположение балок. Больше всего его интересовал сам лагерь, возможно какие-то небольшие просветы в деревьях или тропинки, незаметные снизу. Удобное место для фургона тоже не помешало бы отыскать, как и сверится с картой и выяснить куда его еще можно будет протащить в случае чего. В жеребце теплилась небольшая надежда, что где-то в дали отсюда можно будет увидеть огонек костра или лагеря, но насколько хватало взгляда болото казалось абсолютно неживым. Стоит проверить это еще и ночью, а пока заняться либо обустройством лагеря, либо небольшой разведкой.
Профессор уже было собирался аккуратно спускать обратно, в последний раз осматривая территорию вокруг, пока наконец не осознал за что цеплялся взглядом – за небольшой участок серо-зеленого, чуть торчащего над верхушками деревьев вдали.
- Скала? Откуда на болоте скалы? Насколько я помню… - так и не окончив свою мысль об отсутствии здесь горных пород, Профессор снова забрался выше, балансируя на коньке крыше и тщательнее осматривая территорию вокруг странно возвышенности. На первый взгляд не было ничего необычного, рассмотреть детальнее было сложно, но это действительно походило на кусочек скалы, только с небольшим чистым от деревьев и даже кустов участком где-позади, словно странная тень или удивительно ровная линия, чуть под углом ведущая к поросшему мхом камню. Еще не совсем понимая что это, Профессор принялся расхаживать по крыше, пытаясь рассмотреть аномалию с разных углов, пока неожиданно не поймал взглядом небольшой солнечный блик, исходящий вспыхнувшей и погасшей звездочкой прямо изнутри камня – так сверкать не могла ни слишком мутная здесь вода, ни возможный выход руды на этом камне.
- Кейран! Кейран, подойди к окну! – Профессор едва ли не спрыгнул вниз от энтузиазма, оживший плащ неожиданно поймал и подвесил его на коньке крыше, переворачивая вниз головой на манер дремлющих бэт-пони. Рывок оказался чуть более сильным, и несмотря на то, что плотная ткань выдержала вес пони даже без треска, от резкого движения с носа Профессора сорвались очки и шлепнулись прямо на чужой черный нос. – Кейран, звезда в ночи моей, иди сюда!
Не дожидаясь реакции наритки – вряд ли Профессор вообще хотел позволить ей реакцию – жеребец обхватил кобылку под верхними копытами и вместе с силой оживленного плаща утянул ее на крышу, крепко держа в объятиях.
- Вид не самый романтичный или красивый, как для тебя, но посмотри лучше в ту сторону. У тебя глаза острее моих, но… Не башня ли там? Упавшая. Или покосившаяся, видишь только верх торчит. Может быть этажа четыре… Вот след, как будто она недавно погребла под собой часть леса, а вот здесь видно блик… Не знаю, от черепицы, от окна? Кто вообще строит башни на болоте? Причем в такой глуши. Сходим туда? Как экспедиция. Лагерь не порадовал меня ничем интересным, но там может быть… хоть что-то. Какая-то причина, почему она могла упасть, может быть это работа местных?

Профессор окинул Кейран и пространство внизу заодно долгим нечитаемым взглядом, который мог бы снова говорить о ступоре или задумчивости – если бы не медленно расползающаяся на губах жеребца улыбка. Вместо того, чтобы пытаться слезть вниз, он, так и не восстановив равновесия после неожиданной телепортации наритки, только удобнее растекся по коньку крыши, удобно подперев щеку перекрашенным копытом.
- А вот знаешь… Нет. Не могу. Снимай теперь меня как хочешь. – Профессор постарался спрятать улыбку, но его губы все равно не естественно кривились, выдавая веселье. Чтобы это скрыть, жеребец нагнулся ниже к растущей на крыше траве, срывая губами одну травинку и гоняя ее из угла в угол. – Или брось, спеша к невероятным знаниям, что скрывает в себе болото! Это будет так коварно, так по-наритски! Не зря образованные пони боятся тебя! У-у-у-у-у!
Профессор сложил губы трубочкой, пытаясь придать своей морде всю горечь, на которую был способен, но только снова рассмеялся, чуть не подавившись собственной же травинкой. Когда с весельем, или его меньшей частью, было покончено, жеребец снова взглянул на замершую внизу Кейран, но убранные обратно в футляр очки теперь не помогали рассмотреть выражение кобылки.
Выждав для верности еще секунд пять, Профессор сокрушенно вздохнул.
- А, я вижу какой способ снять меня отсюда ты в итоге избрала – приманиваешь меня своей красотой и желанием быть ближе!.. И правильно, с Профессорами оно как с кошками, сами забрались, сами и слезут.
Жеребец подполз ближе к краю, снова свешиваясь вниз головой при помощи хватки плаща, кратко раскачиваясь и кубарем исчезая в раскрытом окне. Послышался тихий перестук и в оконной раме снова показалась несказанно довольная морда Профессора.
- Видишь? Я жив, земные пони прочнее других народов. Сейчас спущусь, а ты пока лучше заберись в фургон и подбери себе подходящий плащ. – морда уже исчезла по ту сторону окна, как вдогонку раздался чуть более громкий крик. – И прихвати мой рюкзак, будь любезна! Он прямо на кровати!
Сборы чуть затянулись, в основном из-за возни самого Профессора, который то вознамерился в очередной раз облапать Кейран, помогая ей подогнать плотный болотный плащ по размеру, то был занят отгоняя фургон за холм, ближе к запруде, так чтобы со стороны единственного крупного прохода его не было видно. Сомнительная предосторожность, учитывая, что примятая колесами трава распрямиться еще не скоро, но жеребец воспользовался этим временем, чтобы продолжить их с Кейран беседу о природе пони.
- Точно так же, как я категоричен в своем отношении пони, так и ты категорична, пользуясь доводом постоянного страха. И разве ты не противоречишь сама себе? Не только упоминая довольно странное отношение к твоим очаровательным носочкам, которые обусловлены примерно ничем, кроме… категоричности. Но и упоминая отношение обычных пони к тебе и твоему роду. Учитывая реакцию пони на драконов, Вечнодикий лес, и даже страшных злодеев вроде Духа Хаоса – наритов бы сейчас точно так же оставили бы в покое, как непонятную и страшную штуку. Принцессы ничего не делали с таким невообразимым количеством угроз, что живут сейчас на территории Эквестрии, что я даже немного удивлен, как мы еще все живы. Занятный парадокс, основанный как на зашоренности, так и на упрямстве пони. Как ты верно сказала, у Эквестрии достаточно земель для жизни – многие небольшие поселения разделяют огромные расстояния, затрудняя сообщения, а пони, каким бы их дом не казался со стороны, считают его в первую очередь именно домом, где похоронен их дед и прадед, и куда им вообще идти. Ничто не идеально… Но я вижу, что ты скорее поглощена возможностью покопаться в башне, чем моим ворчанием, так что… Пойдем?
Все было проверено и перепроверено уже несколько раз за время их разговора, так что начала новой экспедиции в экспедиции не заняло и пары секунд – направление, увиденное с крыши, было более чем ясным, и несмотря на отсутствие подходящей или хотя бы в прошлом существующей тропы, ошибиться с дорогой было бы сложно. А вот проделать ее на расстоянии примерно в пол километра было уже задачей иной сложности. Идти приходилось в лучшем случае не по болоту даже, не по тонкой растительной пленке из мха на поверхности воды, а по жидкой грязи и по переплетению осклизлых и узловатых корней деревьев, многие из которых могли оказаться либо трухлявыми, обваливаясь прямо под копытами и «помогая» пони ухнуть в грязь по колено, либо оказывались местом жительства местной фауны, благо боящихся пони, больше чем они их. Такая обстановка отбивала всю охоту разговаривать и по счастью, не смотря на предыдущее ворчание Кейран, болото не оказалось местом обитания более экзотичных и опасных тварей, не смотря на относительную близость к располагающимся гораздо южнее джунглям. Серые жабы, похожие на небольшие вредные окатыши-валуны, пара змей деловито плывущих по заросшему каналу для сплава древесины, да пару раз попавшиеся в дуплах жирнющие пауки, пирующие на снующих над водой стрекозах и мошкаре.
Минут через двадцать в дали между деревьев показалась серая-зеленая громада, еще слишком далекая, чтобы рассмотреть хоть что-то, но уже служащая неплохим ориентиром. Пошли веселее, Профессор уже достаточно приноровился к ходу и даже начал помогать себе магией, разрыхляя и откидывая грязь и почву в сторону, уподобляясь какому-нибудь небольшому, но очень гордому катеру, создавая более удобную тропу и для Кейран. Дорогу удавалось выбирать относительно фривольно, не беспокоясь о том, что через шаг ты провалишься под воду – вокруг достаточно плотно росли деревья, частично подтверждая наличие слоя почвы, и частично являясь его причиной, удерживая все это месиво сетью корней. Помогала и природная магия земного пони, к которой Профессор прислушивался, пару раз обводя их маршрут мимо небольших заводей с кувшинками и длинными трубчатыми растениями с чуть мерцающими голубыми цветками на конце.
Еще примерно через пол часа, когда башня уже отчетливо кренилась над водой, загораживая вид на дальнейший лес, Профессор неожиданно замер, елозя копытами в мутной воде, что здесь поднялась уже гораздо ближе к животу.
- Забавно. Ты это может быть не чувствуешь, но мы сейчас вышли на участок… брусчатки?
Для подтверждения теории Профессор сделал с десяток шагов в стороны, нащупывая укрытую водой дорогу, которая постепенно вырисовывалась и похоже действительно вела к башне. Сама башня, если ее таковой можно было называть теперь, представляло собой нависающую под углом над водой конструкцию, торчащую из болота примерно на полтора-два этажа – наклон был достаточно сильным, чтобы, взобравшись на другой край, по башне можно было ходить без риска сорваться вниз. Сам наклон относительно ограничивался множеством разлапистых деревьев, придавленных сверху каменной громадой и остановившей неизбежное падение, хотя в остальном деревья обступали башню почти вплотную, забираясь корнями даже на брусчатку. До самого дальнего от воды участка постройки было метра три, расстояние достаточное, чтобы рассмотреть и конусовидную крышу из позеленевшей медной черепицы, и обломанную часть дымохода в этой крыше, и четыре узких окна, похожих на бойницы, в разбухших и темных от влаги рамах.
- Узковато… Кейран, ты можешь телепортировать туда, куда не видишь? – за окнами действительно было темно, но трудно было сказать из-за чего именно, в темноте угадывалось что-то угловатое, возможно упавшая на раму мебель, а может просто уголок книги, упавший сверху на темные шторы. – И смотри-ка… Окна витражные, с оплеткой… Но это не стекло, похоже на кварц, я вижу, как свет играет на слоях.
Профессор, уже не сильно беспокоясь о излишней влаге, принялся задумчиво и с энтузиазмом оглядываться, проверяя варианты и доступные им с нариткой возможности.
- Можем… Немного пройти дальше. Я теперь куда более охотно верю, что здесь жил маг и добирался он сюда исключительно волшебными способами. Или какой-нибудь безумный пегас, которому нравится болото и нипочем сложной путь до сюда… Можем поискать нормальный вход или причину, почему она упала – разве не глупо было бы магу строить башню на изначально ненадежном основании? Возможно, там может быть что-то опасное? Или не знаю, какая-нибудь приветственная табличка с требованием незваным гостям проваливать. Или мы можем забраться на саму башню и постараться разобрать часть крыши, если получится… Кейран, ты можешь проверить, нет ли тут чар?

Профессор сдавленно вздохнул и почти взбулькнул болотной жижей, неодобрительно опустив голову. Сдув попавшую на нос ряску, жеребец прищурился в сторону Кейран, силясь разглядеть не столько ее саму, сколько надежность ее положения наверху.
- В следующий раз предупреждай, хорошо? Я и в прошлый раз от твоего неожиданного исчезновения чуть не упал, а сейчас вниз сверзиться могла и ты. Хм, одна мудрая наритка как-то предупреждала меня о сломанных ногах, если я правильно помню.
Жеребец уже было собирался предложить Кейран кинуть наверх веревку, чтобы и самому забраться на поверхность башни, но быстро отмел эту идею, оценив относительно небольшое расстояние, разделявшее его и возможное основание башни. Со новым вздохом перевязав лямки рюкзака, чтобы он оказался повыше, Профессор вооружился шишковатым суком, который подобрал по пути сюда из-за его длинны и неспешно побрел вперед, впрочем, через пару шагов обернувшись обратно к Кейран.
- Так, я тут капитан или где? На тебе, старпом, осмотр крыши и верхнего этажа, а я тогда поищу основание и вход. Думаю, если будет что-то опасное, ты успеешь телепортироваться на какое-нибудь из ближайших деревьев. А я пока осмотрю основание и нижнюю часть, что-то мне слабо вериться, в недальновидность местного чародея… Построить такую башню, привезти сюда камень и проложить дорого – все это требовало бы слишком много времени.
Эта мысль действительно смущала его, как будто не сходилась с миром вокруг – возможно ему стоило бы изучить деревья, чтобы попытаться определить с какой скоростью падала башня? Падение, кажется, завершилось относительно недавно, раз даже на скрытой под водой частью не успели угнездиться молодые деревья или болотные растения. Профессор даже замер на несколько минут, осматривая стены упавшей башни, чтобы разглядеть следы разрушения, но ничего грязно-бурых пятен, оставшихся после отпавшего с камня мха ничего не нашел.
Пока Профессор осматривался и шел дальше, тщательно проверяя путь под водой, у Кейран было достаточно времени, чтобы состояние крыши и верхнего этажа башни – и поглядеть было на что. Во-первых, сама крыша пусть и казалась со стороны в беспорядке, но это выражалось лишь в смещенной в хаотичном порядке черепице, которая явно пережила сильную встряску. Но под медными пластинками черепицы угадывались тонкие листы металла и тяжелое дерево, проглядывающее в небольших царапинах и между стыков, в крыши ближе к воде зияла дыра обломанного дымохода, возможно единственное уязвимое место, в котором можно было расшатать пару скрепленных раствором камней, чтобы заглянуть внутрь верхней комнаты. Окна в этом плане не оказались помощниками для наритки, за исключением единственного, оказавшегося на верхней стороне, почти прямо под копытами колдуньи. Плотная штора, которая была на нем, оказалась отдернута бессердечными силами гравитациями, но в мутной и искаженной сети кварца трудно было разглядеть хоть что-то – явно угадывались только темные деревянные части мебели, огромный стол, кажется, который отчего-то так и замер по центру комнаты, не свалившись, да множество прямоугольников если не книг, то разрозненной бумаги, которые практически полностью устилали нижнюю стену башни, повыпав из шкафов. Изнутри не доносилось ни звука, только иногда тихо поскрипывало дерево, толи изнутри, толи снаружи, под весом башни.
Улов Профессора оказался не богаче, но также не менее интересным. Уже на пол пути, примерно на «высоте» второго этажа башни под копыта жеребца все чаще начали попадаться камни, судя по быстрому ощупыванию нескольких из них – слишком ровные, чтобы не быть выпавшими каменными блоками. Это было закономерной находкой, но удивляло другое, под копытами так и не заканчивалась, как и не менялась высота поверхности, по которой шел Профессор. Это было странным, учитывая, что башня казалась погруженной на половину под воду, но даже у самых стен земля не проминалась и не уходила ниже, более того даже не была землей, а все той же брусчаткой. Профессор некоторое время провозился возле одной из стен, но в итоге сумел просунуть свою ветку под нее – она прошла совершенно без сопротивления, словно в щель, но и там не нащупала ни обломков, ни земли, только ровный слой брусчатки. Постепенно Профессор добрался до самого края, чуть не натолкнувшись возле него толи на чашу фонтана, толи на клумбу, определить это теперь было совершенно невозможно, но им, как и краю башни жеребец не уделил большого внимания, продолжая идти дальше, прорываясь дальше через ряды деревьев, пока под копытами вместо камней не оказалось дерево. Сначала один сук, потом огромная щепа, словно отколовшаяся от целого ствола, а потом и само дерево, поваленное в болотную воду, и еще не успевшее обрасти ни плесенью, ни грибами. И это дерево не было единственным, болотный пятачок примерно пяти метров в диаметре покрывала изломанная и разрушенная древесина, а по центру неожиданной просеки, как часть сломанного клыка или рога гордо торчало каменное основание башни. Целый этаж, с затопленный на половину дверью и даже сохранившейся выше стеной, на которой еще торчали винтовые ступени. Над удивительно сохранившейся дверью, либо покрытой медью, либо выполненной из нее, прихотливой вязью, как имя или название вилось единственное слово: «Хризопраз».
Профессор оглянулся, но остальной части не было видно, как и не было видно следов повреждений толстой стены деревьев, словно башня в один момент устала сидеть на одном месте и перелетела дальше, не задев даже верхушек болотных исполинов, тронутых только гнием, но не механическими повреждениями. Жеребец поспешил обратно, не решившись кричать или звать наритку сюда, едва не упал, снова столкнувшись с скрытой под водой чашей клумбы-фонтана и неловко взобрался на обломанную часть башни, приближаясь к Кейран.
- Как успехи?.. Хех, у меня они оказались занятными, я нашел основание башни – оно там, метрах в ста дальше за деревьями. И оно стоит. Уровень земли нигде не понижается, дальше того места, где я поднялся башни нет. Она обломана, и словно брошена здесь. Ты точно уверена, что здесь нет следов мощных чар? Чего-нибудь, что… - глаза Профессора блестели энтузиазмом и совершенно жеребячьей радостью от своего открытия, он так и не смог продолжить своих слов, но демонстративно поднял свою ветку, мышцы копыт на секунду вздулись и переломили дерево у нижней части, демонстрируя что было сделано с башней.
- Здоров, правда?

Отредактировано Профессор (2021-01-04 13:47:42)

- Что же такого должен изучать единорог, чтобы на него взбесилась столь древняя тварь? Или насколько должен быть глуп единорог, чтобы селиться в такой близости от территории драконов? И мне кажется, что бушуй здесь огнедышащий ящер, здесь бы до сих пор бушевали торфяные пожары… - Профессор не успел договорить, меланхолично прикрыв глаза, когда его обдало легким ветерком после телепортации Кейран. - …Чудесно. Я понимаю, что ты меня и так прекрасно слышишь, но я вынужден признаться в страшном – если твоя телепортация рано или поздно принесет тебе нежелательные последствия, я не буду так уж недоволен.
Жеребец недовольно фыркнул, парой ударов копыт аккуратно выталкивая пару расшатанных камней, чтобы тоже просунуть морду внутрь и самостоятельно взглянуть на убранство комнаты.
И вид открывался неоднозначный. С одной стороны, беспорядок, вызванный обрушением башни, не сильно портил впечатления о ней – деревянный пол, покрытый темной морилкой и лаком, ажурная витиеватая мебель, похожая скорее не на построенную, а на выращенную. Она так и осталась на своих местах, несколько книжных шкафов и стеллажей так и стояли у верхней стены, словно вросшие в пол. Единственной привычно-массивной для Профессора мебелью внизу оказалось роскошное кресло с молочно-зеленой обивкой, упавшее к дальней стене, и рабочий стол, который на поверку оказался… Пнем. Самым обычным, точно так же покрытым морилкой, разве что огромным, словно когда-то принадлежавший столетнему дубу, и вросшим в пол. Его корни не выступали в роли ножек, напротив, пробивали паркет, расползались к шкафам и открытой лестницы вниз, и причем все корни точно так же оказались покрыты краской и лаком. В сам пень оказались врезаны множество небольших тумбочек, шкафчиков, полок и шуфлядок, который на первый взгляд в хаотичном порядке располагались в самом столе, так и чуть выше «столешницы», защищая ее подобием бортиков. Кейран телепортировалась достаточно близко к столу, на единственный свободный пятачок пола, с которого можно было не упасть, чтобы почувствовать, что один из источников магии и есть этот стол. Или, возможно, что-то внутри одного из мест хранения в нем, на таком расстоянии он казался слабейшим из трех.
Два других источника чар находились у дальней стены, скрытые под настоящими завалами бумаги и вывалившихся с полок книг – но отнюдь не они портили вид, или точнее, делали его странным во всем этом. Внутри не было следа сырости, воздух был затхлым, но вполне сухим и чистым, однако по всей комнате находились следы болотной жизни. У потолка, на балках ютились грибы, многоцветные, свернутые чашечками или завернутые в трубочку, тонкие и светящиеся, или массивные и словно припыленные, Профессор даже не узнавал все из них, но могла узнать Кейран, каждый гриб – алхимический ингредиент, использующийся в том числе и на ее родине, имеющей доступ к болоту и его дарам. Странно, но грибы казалось не причиняли вреда дереву, все так же красиво поблескивающему лаком. Но на грибах в любом случае следы топи не оканчивались, на камне стен ютилась плесень, мох и лишайник, некоторые довольно редкие виды, растущие только гораздо севернее, и каждый такой участок, как картина, очерчен узорчатыми деревянными ранами, иногда даже подписанными на староэквестрийском.
На столешнице, удачно защищенная бортами и так и не упавшая стояла самая обычная деревянная кружка, в которой по-видимому когда-то мог быть чай, но теперь на поверхности ютилась ряска. Профессор не мог увидеть этого из-за угла зрения, но в поленнице возле камина, как и на дровах в самом камине так же поселились несколько грибов и мха.
Осмотр не занял много времени, хотя и более тщательно начать его двум пони так и не удалось – трудно сказать из-за чего именно это произошло, из-за неосторожного движения головой Профессора, который попытался просунуть внутрь копыто, чтобы поправить очки, или из-за того, что Кейран осторожно сдвинулась с места… результат оказался одним. Укрытое бумагами и книгами, у дальней стены зашевелилось что-то, и два источника магии для Кейран стали немного ближе. Что-то неуклюже двигалось внизу, скрипело и грохало, но становилось ближе. Еще немного ближе.
- БУГРЭБ! – Басовито донеслось с другой сторона, еще ближе, словно из каменной бочки, куда рыгнул пьяный як. Или из утробы каменной жабы, недобро смотрящей на мир молочно-зелеными глазами.
Это явно и очевидно были статуи, созданные судя по всему по одинаковому образцу. Небольшое, с половину пони серое каменное тело обычной болотной жабы, к которому чье-то воображение прибавило крылья летучей мыши или бэт-пони, а также добавило двадцатисантиметровых когтей на передние лапы. Глаза, а также каждая раздутая бородавка на каменной теле, на спине и загривке, была выполнена из одинакового молочно-зеленого камня. Из завалов книг показалась вторая жаба, аккуратно снимая своей монструозной конечностью мешающую обзору книгу. Вторая, воспользовавшись моментом, расправила свои крылья и с неожиданной силой и скоростью прыгнула вперед, почти противоестественно поднявшись к потолку и готовая камнем рухнуть на Кейран.
- Хризопраз. Вот сука. – Профессор оказался неожиданно тих и краток, посылая облако магии куда-то в сторону дальней стены, прежде чем быстро высунуть голову из дыры, попутно оцарапав шею о острый угол камня. – Выбирайся оттуда!
Это слова были для наритки, не зря он освободил проход, через который можно было увидеть точку для телепортации, но его слова восприняли буквально все предметы, попавшие под неожиданную вспышку оживления. Всего на секунду обретя силы двигаться, на защиту Кейран встало точно так же прыгнувшее кресло и пара бестолково захлопавших книг. Какая мелочь, каменная жаба могла бы с легкостью опрокинуть или разорвать кресло, а заодно и наритку за ним, но обретя препятствие в виде спинки кресла жаба неожиданно не прыгнула вперед, а отвернулась, неуклюже перебирая лапами по балке, точно так же старательно обползая скопления грибов, чтобы выбрать угол для атаки, не защищенный креслом.
Это выиграло с секунду лишнего времени.

Профессор никогда не был бойцом, был слишком неуклюж для этого и слишком много думал – это было его единственное преимущество в любой ситуации, возможность оценивать и принимать контрмеры, часто создавая их на ходу. И единственное на что он сейчас был способен, это банально выиграть еще немного времени для себя и Кейран, чтобы привести мысли в порядок и понять, как действовать. С момента того, как наритка шлепнулась о крышу и закончила говорить едва ли прошло пару секунд, за это время Профессор только успел подхватить упавшую кобылку и оттащить ее к себе за спину, после этого не раздумывая возвращаюсь к копошению в рюкзаке, чем он был занят с момента нападения жаб.
У него были зелья, кислоты, но ничего из того, что могло бы существенно повредить неожиданному противнику – а в том, что конфронтации избежать не удастся жеребец был уверен, снизу раздавался негромкий каменный перестук, скрежет и скрип сдвигаемых камней. В воздухе над обломанной трубой взметнулось облачко сажи и пепла, вперемешку с каменной пылью, вызванной появившейся на черепице верхней половины жабьей морды. Профессор сам оживлял предметы, хотя и думал, что метод с оживлением жаб был несколько отличным от его единственного заклинания, но никогда не задумывался над тем, как можно уничтожить или хотя бы повредить что-то, неуязвимое к множеству проблем и не чувствующее боли. И времени на подобные изыскания у него уже не было.
Первая жаба уже полностью выбралась на крышу, сминая черепицу своим весом, следом за ней в освободившемся проходе появилась вторая, мутно-зеленый камень их глаз стал тусклее, что придавало им поглощенных злобой существ. Профессор не придумал ничего лучше, кроме как швырнуть в их сторону тут же оживленный лом – новая анимация объекта отдалась глухим болезненным хлопком между стен черепа, но времени на подходящую подготовку и аккуратное накопление магии у него не было. Лом ожившей змеей тут же рефлекторно обвился вокруг лап первой жабы, но та словно и не заметила его потуг, все так же неуклюже переваливаясь вперед. Профессор зеркально медленно отступал назад, задвигая Кейран к себе за спину.
- Кейран, не колдуй. По крайней мере темную магию… - взгляд Профессора метался по отвратительно голой поверхности башни, на которой больше не было подходящих по размеру предметов для оживления. Стоило ли наоборот забраться внутрь, чтобы оживить мебель? Или спрыгнуть вниз, в воду? Так или иначе это все казалось давало больше преимуществ жабам-големам, чем пони. – У них внутри хризопраз, он раньше использовался для обнаружения темной магии и порчи. Я не уверен, как они поведут себя при этом, может быть станут куда злее и активнее.
Шедшая впереди жаба чуть замедлилась, все же немного скованная постоянно переползающим по ее телу ломом, но второй из статуй ничего не мешало двигать вперед – она вспорхнула почти на метр вверх, двигаясь над стеной башни словно на рельсах, пикируя на пони. Но выставленные вперед когтистые лапы схватили пустоту, Профессор с коротким болезненным вскриком отправил в жабу широкий фронт магии, частично пытаясь сдвинуть ее телекинезом и частично стараясь оживить, перебив управление на себя. Но камень не поддался и единственное чего удалось добиться – нелепого кувырка статуи в воздухе, из-за чего она приземлилась не долетев до пони пары метров. Падение со стороны казалось жестким, но на широкой морде жабы не появилось даже скола, что почти сразу отбило у жеребца и без того слабое желание отправится в ближний бой. Он был силен, разумеется, но вряд ли сила могла защитить от каменных камней. Как последнюю попытку получить от своего лома хоть какую-то пользу, Профессор снова сверкнул рогом, меняя поведение своего детища и лом тут же переполз на жабью спину, принявшись колотить своей мордой по выпирающим драгоценным «бородавкам». Кристаллы вспыхивали, без видимого вреда принимая на себя удары железной змеи, но…
- БУГРБ! – вылетевшая вперед жаба неожиданно скачком развернулась и снова взлетела, на сей раз улетая в сторону своего жабьего товарища, в пике срывая со спины оживший лом и откидывая его куда-то далеко в воду. Обменявшись еще серией кваканья, жабы уже куда осторожнее двинулись вперед, двигаясь чтобы зажать пони, одна из жабы даже без видимого труда перешла на правый бок башни, переваливаясь с боку на бок по отвесной поверхности камня.
- Чудесно. Они еще и приходят на помощь друг другу… Кейран, ты можешь изучить их внимательнее? Слабости, радиус патруля, метод контроля? Или… не знаю, подбросить телекинезом и уронить на спину? Если у тебя нет других идей… Я сомневаюсь, что мы от них можем убежать по болоту.
У самого жеребца с идеями было не слишком хорошо, хризопраз на их спинах явно был уязвимым местом, может быть как источник питания, может быть точно так же как и камни в глазах для восприятия мира. Может быть если Кейран сумеет удержать их на месте, ему самому удастся ударить по ним подобранным блоком из башни? Когда он поспешно вытягивал голову из дыры, Профессор только краем глаза успел зацепить происходящее внизу, но жабы кажется избегали причинения вреда собственности своего создателя – вопрос только в том насколько сильно они этого избегали и действовало ли это правило на экстерьер башни?
- Предположим, что они не могут или до определенного момента не хотят причинять вред башне. Или тому, что внутри. – Профессор замер уже почти у самой кромки воды, пытаясь приметить пару суков и веток, которые он еще будет в состоянии оживить. – Я могу попытаться выиграть немного времени для тебя, а ты можешь забраться обратно и поискать… Хоть что-то.

- Мне кажется, или она слишком охотно воспользовалась моим практически самопожертвованием? – Профессор и оставшейся голем обменялись взглядами, прежде чем оставшаяся жаба не повернулась обратно к пролому в крыше, растопыривая крылья и готовясь к прыжку за нарушителем. Это лишний раз подтверждало их заинтересованность именно в охране внутренних помещений, но сейчас Профессор был занят не этими выводами. – О нет, у тебя свидание со мной, мой бородавчатый друг! Единственная дама нас оставила!
Уже оторвавшуюся от поверхности башни неожиданно накрыло плащом жеребца, оживленного и брошенного в голема практически на манер копья. Профессор не мог даже представить, откуда его одежда так хорошо умеет держать и двигаться в воздухе, но зеленая ткань плаща спикировала на жабу почти как пегас, или скорее, как какой-нибудь монструозный скат, обвивая крылья голема и с каменным хлопком сводя их вместе над спиной жабы – это было единственным логичным путем помешать статуе добраться до Кейран, не зря ведь для этой статуи вообще делали крылья, и она раскрывает их при полете? Должна же быть в этом хоть какая-то логика, несмотря на всю эксцентричность магов? И она, по счастью, действительно была, зажатые плащом крылья превратили пике каменной жабы в штопор, который с грохотом окончился в верхнем окне башне. С громким хлопком и треском, оконная рама треснула и лопнула, но большая часть кварца по счастью осталась в оплетке, не осыпав Кейран внизу дождем из острых осколков. Жаба снова гневно квакнула, но пролезть в слишком узкое окно не сумела, а перелезть ближе к пролому в дымоходе ей помешала собственная скорость и подскочивший следом Профессор. Статуя из-за строения лап не могла добраться до всего плаща целиком, но уже успела изодрать весь низ одежды, оставляя крылья сцепленными лишь на самом кончике. Победу Профессора это чуть портило, а еще в не меньшей степени ломало его план просто оставить все как есть и просто скинуть статую крыльями вниз, понадеявшись на то, что от удара они обломаются окончательно, и голем станет ограничен в своих движениях.
Но по счастью, голем был неуклюжим на земле, а его прыжки, не смотря на скорость и высоту, было легко пропустить мимо себя, если вовремя отпрыгнуть в сторону. План был отвратительным, но пока жеребец кружил и выплясывал вокруг статуи, пытаясь постоянно зайти ей за спину, другого у него не появилось, поэтому Профессор с громким хэканьем поднялся на задние копыта и обрушился всем весом на все еще сцепленные крылья. Жабу покачнуло, опрокидывая на бок, вместе с замешкавшимся жеребцом, но причиненный вред на этом оканчивался.
- Кейран! Радость моя! Будь любезна, поспеши! – слова Профессора прерывались звонкими ударами камня и копыт, черепица под сражающимся жеребцом и статуей грохотала и панически скрипела. – Я не уверен как долго смогу развлекать этого! Невероятно! Упорного! Убл!..
Сверху неожиданно послышался громкий хруст, и наступила неожиданная тишина – Профессор оказался слишком поглощен осматриванием жабьего крыла, отколовшегося и оставшегося у него в копытах.
- … Фух…. Знаешь, забудь… Теперь я тут альфа-жаба, понял? – жеребец развернулся к тактически отползшей назад статуе, снова вставая на задние копыта и размахивая полусогнутым крылом как минотавр дубиной. – Ква!
Сверху вновь послышался грохот, на сей раз камня о камень, и даже пару раз донесся звон и пара неярких зеленых вспышек, Профессор явно оказался успешнее в разрушении камней, чем его ожившее творение.

Поиски самой Кейран действительно не были так быстры и успешны, как хотелось бы, хотя наритка и могла ориентироваться на расположение искомого при помощи ощущения магии от него – определить в каком именно отделении какого именно уровня шкафов, тумб и ящиков оно было это совсем не помогало. Несколько раз под наритской копыто попадались давно испорченные наборы измельченных трав и алхимических порошков, уродливо выкованный серп с трухлявой ручкой, несколько брикетов сухих чернил, уже давно подмоченных и чуть оплавившихся на свои полки. Кейран находила бумаги, заполненные, но промокшие и почти расползающиеся при одном неосторожном взгляде – в пне было гораздо сырее, чем в комнате, и когда Кейран сумела отыскать источник этой сырости, она нашла и искомый предмет, источающий магию. Как ни странно, он оказался как раз за брикетами чернил, засунутый в самую глубь словно в спешке или в гневе, а потом попросту позабытый.
Это оказалась книга, очень большая, достаточно размера, чтобы на ней могла без проблем усесться одна из каменных жаб. Толстая обложка, большей частью состояла из толстых пластин болотного дерева, удивительно плотного, прочного и не подверженного гниению, из того рода деревьев, что растут в топях тысячелетиями, пока вокруг сменяются эпохи. Средний слой частично состоял из высушенного изумрудного пня и порошка хризопраза, впрочем, не скрывающего дерево полностью, и обрамляла это все пленка толи соли, толи другого кристалла. Книга была невероятно влажной, мокрой даже, при одном прикосновении с нее вылилось несколько тонких ручейков болотной воды, но подмокшие и потемневшие края страниц были чисты от гнили и плесени, а также удивительно прочны – все буквы и диаграммы внутри читались с легкостью, хоть и были написаны в очень архаичном духе, несмотря на то, что при беглом взгляде сам язык написания был обычен и лишен вычурности.
Почти вытертое, белесое название гласило: «Третий кодекс Хризопраза», а чуть ниже примостилось нечеткое изображение серпа на фоне словно бы теряющего очертания холма.

В жизни Профессора и без посещения болота доставало безрассудных деяний, к сожалению, совсем без них было обойтись невозможно, особенно когда ты земной пони, желающий приобрести рог и научиться магии. Одна их с Кейран встреча в Вечнодиком могла попасть под критерии безрассудства целиком и полностью, без всяких исключений – а до этого Профессору приходилось удирать от мантикоры, по счастью еще маленькой и видимо желающей поиграть, подвергать себя опасности, напрашиваясь на встречу с чейнджлингом, а потом долго находиться в обществе перевертыша, каждую секунду ожидая подлости или угрозы. Можно вспомнить и его поспешную операцию по приживлению рога, Профессор все еще несколько напряженно относится к молоткам и зубилам… Да даже сейчас, в этот конкретный момент, Профессор сражался с каменным големом, имея в оружии изначально только собственные копыта.
В списке безрассудных поступков Профессора, эта битва заняла бы позицию где-то в первой десятке, если бы пальму первенства по безрассудству неожиданно не вырвала Кейран, появившись из комнаты на перевес с каким-то промокшим гримуаром и предложив каменной статуе… негоциацию? Переговоры?
На секунду над покосившейся башней опустилась подозрительная тишина – Профессор снова впал в ступор, поворачиваясь в сторону наритки с немым, но очень явным вопросом о ее душевном здоровье, а жаба… Жаба уже вряд ли могла быстро действовать. В радиусе двух метров стены и часть черепицы башни были усеяны каменной крошкой и крохотными пылинками разбитых кристаллов, статуя лишилась левого глаза и около десятка своих бородавок, отсутствие которых судя по всему парализовало некоторые части ее тела, оставляя активными лишь пару лап с правой стороны, да еще целое крыло. При всем желании голем уже не мог бросится на Кейран с прежней скоростью, и только поэтому Профессору хватило реакции перехватить жабу уже в коротком нелепом прыжке, ударяя по ней дубиной-крылом и сбрасывая с башни в воду. Снизу послышался всплеск и глухой стук, но шум воды на этом не прекратился, еще более неуклюжая и медленная чем раньше, жаба все еще ползла в сторону башни.
- Очень… оригинальный способ отвлечения, Кейран. Лучше не делай так больше… Ты там как, ничем не поранило пока мы тут боролись? Никаких проклятий или ловушек еще? – Профессор с усталым хриплым выдохом сполз на камень стены, прижимая копыто к раненому животу, по счастью всего лишь пара глубоких царапин от когтей, которые достали его на излете. Копыта на импровизированном оружии подрагивали, да и сама «дубина» видала лучшие дни, вся покрытая трещинами и обкрошившимися краями, из которых, со стороны перепонки на крыле, торчала пара ярко-розовых перьев, явно принадлежащих когда-то пегасу. – То-то я думаю отчего оно такое легкое… Тоже оч-чень, очень оригинально. Эх-х-х, знал бы я за звание альфа-жабы придется так драться…
Профессор привычно хохотнул, кажется больше утомившись физически, чем переживая обо всем происходящем. Он вяло покосился в сторону воды, где покалеченная жаба упорно ползла к краю стены и даже уже положила на него переднюю лапу, пытаясь взобраться, что без второй активной конечности было не так просто. Нащупав рядом камушек, осколок уже трудно сказать чего, жеребец прицелился и зашвырнул его в сторону статуи, ровно так же без какого-либо успеха. Посидев еще пару секунд в тишине, Профессор наконец снова поднялся, чтобы так же неспешно добраться до рюкзака и извлечь из него скатку марли и спирт, которым принялся сосредоточенно промывать царапину на шее и ранки на животе.
- Показывай, старпом, чего добыла. Какая-то книга заклинаний? У нас теперь достаточно времени, прежде чем эта жаба сможет хоть что-то сделать… Или пока ее пара не найдет способов вынырнуть из болота… Но ту статую я бы все же разбил, мне теперь даже интересно, что еще у нее может быть внутри. – Профессор пару раз пристукнул своим оружием о крышу, осыпая лишнюю крошку с бывшего крыла, чтобы удобнее ухватиться за перо и посмотреть что за ним. – Кости, смотри-ка. Только мелкие, не пони. Птицы, может, какие-нибудь?..

Профессор с обреченной покорностью вытерпел собственную перевязку, и только пару раз оттянул марлю в сторону искоркой телекинеза в сторону, молчаливо решив, что назад придется идти на двух задних копытах, чтобы не черпать болотную воду животом. Кейран он выслушал молча, разве что изобразив некоторое изумление ее извинениями.
- Я и сам предложил, чтобы ты отправилась внутрь. Просто ты в очередной раз действуешь и телепортируешься без объяснений, а это доставляет… Проблемы. В последнем случае - мне. – Профессор снова обратил свой помутневший от усталости взор в сторону рюкзака, где среди сонма неподписанных склянок выудил одну нужную ему, проглотив ее содержимое и даже как-то приободрившись. Судя по запаху, что-то обезболивающее, Профессор уже не был молод, и болели у него только полученные раны, но и мышцы с сухожилиями. – И подожди ты, дай мое варево хотя бы подействует. Староват я уже для таких «битв». Да и никогда не был достаточно молод для них…
Жеребец с вздохом отполз от своего рюкзака и с гадливым видом уставился на повисшую на стене жабу, толи не способную теперь отцепиться, толи не догадывающуюся. Возможно, отсутствие камней и энергии влияли неким образом и на их разумность? Профессор даже с любопытством хотел бы узнать это, но эксперименты было принято отложить до тех пор, пока они с Кейран не изучат найденную книгу. С секунду посмотрев в сторону жабы, Профессор аккуратно зашагал обратно к дыре в крыше, возвращаясь оттуда с охапкой камней, уже почти осыпавшихся их трубы. Найдя местечко ровно над зависшей статуей, Профессор коротко прицелился и метнул камень в голову жабы, пытаясь угодить в уцелевший глаз.
- Хрихопраз это его имя, похоже. Или как минимум прозвище, точно тоже самое было написано над входом в башню. – снизу послышался новый щелчок и треск, жаба ожидаемо стала более плоскомордой чем была, но так и продолжила висеть на стене. – И странное какое-то решение, изучать минералы в болоте. Да и книга почему как будто с озерцом внутри? До сих пор на камни капает… Да и внутри явно были следы выведение местной флоры, разросшийся пень-стол чего стоит.
Профессор с коротким присвистом отправил вниз новый камень, удовлетворенно хмыкнув, когда жаба закономерно очутилась на дне. Скрытые водой очертания статуи неожиданно окрасились красным, словно лампочки, и жеребец отправил в сторону свечения новый камень, удовлетворившись хотя бы тем, что ничего неожиданно не взорвалось.
- Источник питания?.. Или что-то еще… По крайней мере теперь она точно за нами не последует, мало ли какие у нее приказы по поводу возвращения этого «Кодекса»… Ладно, пойдем в лагерь, пусть сейчас и не настолько темно и мы оставляем за спиной башню. Может быть позже я смогу найти место откуда началось затопление и отвести воду в сторону, тогда сможем изучить тут все внимательнее. Заодно ту штуку подберу.
Встал Профессор уже практически бодрым, по крайней мере не скованный собственной усталостью и излишне проявленной прытью. Идти на четырех копытах было, конечно, удобнее и легче, но сейчас жеребец радовался своей привитой привычке, перекрепляя ремни рюкзака так, чтобы его можно было с удобством носить и в вертикальном положении. Трофейное жабье крыло оказалось на плече, и пока спускались вниз, Профессор даже выдрал зубами одно перышко, осматривая пучок медной проволоки, который торчал с конца пера и видимо уходил внутрь.
- Я вижу, что это перья пегаса. Но крылья явно птичьи, да и сложно сказать, как именно эти перья были получены. Срезать их можно, их могли отдать в качестве оплаты… Я возьму пару осколков статуи и башни, хочу сверить создавались ли они в одно время или нет. Заодно подберу что там светится.
Идти на двух ногах по болоту было даже удобнее – Профессор с некоторым стыдом размышлял отчего он не додумался до этого сразу. Разве что наклоняться с рюкзаком за спиной было тем еще испытанием из-за его непривычного распределения веса, но жеребец ослаб не настолько слаб, чтобы не справиться с этим. Из воды были быстро извлечены несколько каменных осколков вместе с парой уцелевших хризопразов. Все это пошло в небольшой сундучок, обитый изнутри серебром на случай экранирования. Но очередная светящаяся находка туда не влезала – целая друза мелких рубинов, скрепленных вместе подобно витражу при помощи медной оплетки и проволоки, которая выводила в центре кристальной конструкции неизвестный Профессору символ, похожий на коготь.
- Теплый. Похож на те рубины, что я использовал в плите на кухне. Кейран, посмотришь? Странно, если это боевое заклинание, то почему они его не применяли против нас? Или для чего оно вообще в теле голема… - Профессор наклонился снова, с небольшой натугой поднимая уцелевший каркас статуи в воздух. – Похоже оно было где-то в брюхе. И рот у них вполне открывается для доступа туда. Ладно, я готов, пойдем.

Заниматься разговорами и изысканиями во время пути обратно было невозможно, поэтому на пару исследователь вновь опустилось покрывало тишины, прерываемой только сосредоточенным пыхтением. За то время, пока они были у башни, старый путь до лагеря лесорубов практически затянуло обратно, но вокруг все еще было достаточно ориентиров, чтобы не потеряться – хотя это не добавляло большого удобства уставшим пони, и еще больше растягивало время в дороге. Профессору приходилось идти куда осторожнее и медленнее, чтобы держать равновесие, о форсированном пересечении топи не шло уже и речи, а потому до фургона и долгожданного отдыха они добрались уже в сумерках, потратив на дорогу обратно уже больше часа.
Свежий воздух с поляны и легкий ветерок быстро разогнали шум мошкары и тяжелый душный запах болота, а более-менее твердую землю под копытами Профессор встретил радостным присвистом, на полноценный радостный крик или хотя бы вздох у него не было сил. Полежав несколько минут на холодной траве, Профессор все же снова с кряхтением поднялся, кивая Кейран.
- Ладно, давай устроимся на вершине, там хотя бы не так сыро… Прихвати с собой спальные принадлежности из фургона, да пару рационов… А я схожу за водой, чтобы погреть и вымыться, да за дровами. А там уже, как отдохнем, можем устроиться и роскошнее.
Профессор почти тут же устало посеменил к фургону, перетаскивая оттуда здоровенный железный котел и чайник вверх по, хвала всем Принцессам, не такому уж и крутому склону на не такую уж и высокую вершину. Котел еще предстояло наполнить, но для этого здесь была заводь и пара ведер, которые жеребец возил с собой, повесив на внешнюю стену фургона под самой крышей. Будь у него хотя бы искра магии сейчас, он бы просто оживил пузатый котел и самостоятельно отправил его за водой, но сейчас приходилось поработать копытами. Но поход за водой немного откладывался, потому как минут десять Профессор потратил на сбор приглянувшейся древесины и растопки, которая была у него в фургоне для собственной небольшой печи. Разведения огня он оставил уже на Кейран, посчитав, что образованная кобыла с магией сама справится, а сам пошел за водой, на что потратил еще минут двадцать.
Разместить и котел, и чайник на большой печи оказалось не сложно, даже оставалось достаточно места для того, чтобы подогреть пару лепешек, но для этого печь была еще недостаточно чистой и банально недостаточно горячей. Усевшись недалеко от Кейран и вслушиваясь в тихое бурчание потревоженной теплом воды, Профессор принялся вытирать мокрые копыта после того, как после последнего ведра воды быстро окатился в запруде. Хотя в срубе и без того было сырее чем ожидалось из-за принесенной сюда книги.
- Ну, успела уже что-нибудь изучить? - за окном, сопровождаемый песнью сверчков и танцами загулявших светлячков в свои права уже постепенно вступала ночь.

От звуков чужой речи он практически уснул, пригревших у теплого печного бока и только иногда рефлекторно поеживаясь от привычки все же спать исключительно под одеялом. Осоловевшем взглядом Профессор следил за происходящим в комнате, как стрекочут за печкой сверчки, как в щели ставен виднеются отблески догорающего заката, как в полутьме по углам гуляют прерывистые тени, как одна такая живая тень валится на спину и выставляет к потолку тщательно вымазанные в грязи копыта.
«Разве тени бывают грязными?» - подумалось было жеребцу, и он тут же с тихим смехом проснулся, разбуженной искоркой веселья. Хитро поглядывая на не озаботившуюся гигиеной Кейран, Профессор ухватился за чистую тряпицу, которой вытирал влагу с себя, и принялся неспешно оттирать чужие конечности и живот. На любые попытки наритки оказать сопротивление Профессор только грозно хмурился и карикатурно важно квакал.
- Судя по всему ты теперь у нас исключительно болотный житель, поэтому кваканье теперь тебе должно быть понятнее. Даже мой носочек чище твоего! – Профессор погрозил кобылке уже куда менее чистой тряпкой и вернулся к своему медитативному занятию, вероятно какой-то частью сознания все еще противоестественно подремывая. – А на ужин у нас водные процедуры. Нашел я тут где купались местные, что-то вроде сауны по левой стороне от входа. Но печь там совсем пришла в негодность, да и растапливать ее долго. Как вода нагреется, отнесу туда котел, а там уже и ужинать будем.
На данном этапе совершенно мирские и типовые вопросы казались Профессору делом первоочередной важности – ему точно так же было интересно и любопытно, что было написано в книге или отчего внутри жаб было такое странное зачарование, но для того чтобы заниматься исследованиями вокруг них должен быть налажен быт. Просто ради удобства, и чтобы не отвлекаться постоянно на насущные проблемы.
Сдавленно зевнув и даже прослезившись, Профессор продолжил говорит мягким хрипловатым голосом.
- И ты сама должна знать, что у нас на ужин, фураж мы покупали вместе. Сушенные фрукты и овощи, лепешки и прочие мучные изделия… Если хочешь распотрошить запас куриных яиц прямо сейчас – останавливать я тебя не стану… Но стоят они как по своему весу в золоте, даже не оплодотворенные… Ты уже приглядела где мы будем спать, кстати? Тут, где потеплее, или наверху?
Покончив с обсуждением необходимого, Профессор осторожно поднялся и сделал пару шагов к зеву печи, подбрасывая еще тяжелой от влаги древесины и деловито шебурша кочергой, хотя надобности в этом и не было. Проверил воду, но она еще была далека от закипания. Решив, что времени поговорить у них еще предостаточно, жеребец вернулся на свое место и так же по жеребячески упал на спину рядом с Кейран.
- А разве сам Хризопраз не занимался темной магией? Там не было ничего похожего в формулах?.. Кстати, я тоже хочу на нее взглянуть. Ты не поняла еще почему она постоянно мокнет? – Профессор нехотя поднялся и сел, но перед этим все же урвал возможность и чмокнул Кейран в щеку, просто потому что мог. А следовательно – был обязан.
Вечно влажный, но не страдающий от этого кодекс оказался у него между задних копыт, сдвинутый по полу и оставивший после себя влажный след, как от улитки. Профессор изучал книгу долго, не прекращая тихо беседовать с Кейран, хотя в написанном едва ли понимал и десятую часть. Но на некоторых моментах он задерживался надолго, тщательно вчитываясь, а на моменте с описаниями зелий и ядов и вовсе пропал надолго.
- И хризопраз в жабах был всего-навсего определителем… Причем даже глаза у них были сделаны из него, может ли это значить, что, учитывая и специфическое заклинание внутри, они были созданы для защиты от чего-то конкретного? От чего-то металлического и связанного с темной магией одновременно. Оружие, доспехи, големы?.. А сам хризопраз работает просто, при наличии магического заряда он начинает темнеть при приближении к темным чарам или когда на владельца накладывают темную магию. Камень победителя, камень дружбы, что служит лишь неординарным пони. Последнее все, правда, всего лишь легенды и концепции в магии почти не применимые. У меня и самого такой был, когда я собрался исследовать Вечнодикий лес, но он там темнел и разряжался у каждых наритских руин, так что был бесполезен. По крайней мере у нас есть несколько его осколков, чтобы сделать предупреждающие амулеты. А может и компас? Даже жаль, что я не прихватил бабушкины записи с собой, они бы здесь пригодились.
Заинтересовало его и магическая часть кодекса.
- Кстати, я бы не исключал из упомянутых тобой четырех… На самом деле кого угодно, кто как зебры или земные пони пользуется амулетами и фетишами. Попадались мне на раскопках пара не самых светлых вещей, но их я добросовестно сдавал страже. Может быть местные практикуют что-то подобное? Хотя это скорее слухи, связанные с любым болотом… Да и судя по формулам это явно Эквестрийская школа магии. Но для единорога он очень хорошо разбирался в почве и земле, знал на что воздействовать, как укреплять в болотистой местности участки земли… И может быть это просто прагматизм земного пони, но разве те же местные жители не могли бы заплатить магу за лишний клок земли? Или экспедиторы из Балтимэра, которым требовались логистические маршруты через всю топь. Хотя это может быть и подъемом каких-то сокровищ с болотного дна, трудно сказать…
К моменту изучения алхимической части книги, Профессор даже достал несколько своих записных книжек из оставленного у печи рюкзака, переписывая в них рецепты и формулы.
- Любопытная работа с ингредиентами. Он явно научился извлекать максимум из своих трудов, без нужды зависеть от поставок нужного со стороны… И даже засушенные образцы растений и семян сохранил на каждой странице. Даже действительно похоже, что этого его третья книга – ни размышлений, ни теорем или догадок, сухие инструкции, подогнанные под одно дело. Он изучал как выращивать здесь больше еды и растений, виды водорослей для повышения выработки горючих газов… Интересно, все же, какая у него была конечная цель при написании этой книги?..
В голове Профессора уже кружились в слаженном и рассчитанном танце реторты и тигли, булькающие и чадящие алхимической симфонией – ему доставляло истинной удовольствие читать чужие записи, пусть и немного устаревшие в некоторых моментах. По крайней мере пока бульканье в голове жеребца не стало накладываться на звук кипящей воды со стороны печи.
- …Как? Уже?.. – жеребец был практически разочарован, вырванный из своих размышлений о применении найденных рецептов в своей работе, и даже повернулся в сторону Кейран, словно надеясь, что развеет злое наваждение и у него будет еще время чтобы почитать. – Кхм, ладно, засиживаться без похода в ванную комнату тоже не стоит. Прошу, холодной воды я уже принес и оставил там, котел… Попробую сейчас переместить.
Теперь это уже не было сложно, пусть даже и без магии, Профессор располагал кочергой и парой округлых деревяшек, на которые он аккуратно установил котел с горячей водой и покатил его словно на тележке в сторону бывшей «сауны» - или как еще иначе было назвать это место? Небольшую радость доставляло то, что Кейран теперь по пути туда не наследит, тоже ведь любопытный книжник, как и он сам.
Оставалось только теперь убрать грязь с следов наритки до печи и с того места, где она читала кодекс. Со вздохом, Профессор снова взялся за тряпку, прибраться здесь стоило в любом случае. Да и на освободившейся печи стоило заварить чай и может быть приготовить часть ужина, Профессор не был против, доверить хозяйство кому-то еще все равно было нельзя.

Профессор был пони исключительно логичным, как ему самому казалось, а потому время, что Кейран могла провести за банными процедурами, он решил потратить с умом – его размышление были просты и сухи, и приводили к таким же простым выводам. Кейран – кобыла, а когда кобыл обычно соединяют с водой и хотя бы одним куском мыла, то в итоге получается очень большой временной промежуток, заполненный не иначе как какой-то особой кобыльей магией и вакуумом во плоти. У Профессора было чудесное воображение, он мог представить себе просто невероятное многообразие вещей, но при этом даже он пасовал, пытаясь представить, чем так долго можно заниматься во время мытья.
Без Кейран, чье общество обычно скрашивало любое время, и без возможности изучать кодекс дальше, Профессор предпочел бы не слишком возбуждать свой ум перед сном новыми открытиями, а также банально предпочел заниматься исследованиями вдвоем с нариткой, Профессором быстро овладела скука, которая в свою очередь быстро превратилась в рабочий и требующий движения зуд. За то время пока Кейран, по-видимому, пыталась отбелить свои носочки от грязи, Профессор успел поставить чайник, подбирая травы и сухофрукты для сбора, успел побывать наверху, перетаскивая на остов кровати пару матрасов и одеяла, проверил крышу на предмет щелей и подтеков, успел прибраться на первом этаже, в конечном итоге даже подумывая начать копаться в оставшихся здесь записях ну или хотя бы заняться сметанием паутины с балок у потолка – но в итоге пересилил свою чистоплотность пополам с любопытством и принялся за ужин. Над блюдом долго думать не пришлось, в особенности после явно высказанного недовольства Кейран… В конце концов, Профессор предполагал, что спать они сегодня будут вместе, и ему не хотелось бы, чтобы во сне его пожевала голодная наритка. Блюдом на ужин оказалось рагу с сыром, самое сытное, что Профессор смог измыслить из имеющихся продуктов, замачивая сушеные овощи с грибами, и возвращаясь в фургон ради подходящей тары для кулинарии.
За процессом готовки его и застала Кейран, с энтузиазмом приплясывающего у печи, иногда приоткрывая ее ради того, чтобы оценить готовность рагу, и напевающим какой-то странный стих. Ритм себе он отстукивал ложкой, надежно заглушающей тихий цокот чужих копыт.
- В морском царстве без границ жи́ва лишь одна из птиц, что для смерти для своей гложет крылья по сей день. И с последним лишь пером тело камнем обернет – мягким, словно плоть живая, твердым словно сталь мирска-йа!.. – Профессор от неожиданности чуть подпрыгнул, но испуг быстро сменился сопением и недовольным бурчанием. – Я точно уверен, что ты болотный житель теперь. Такая одинаковая страсть и к грязи, и к воде. Еще и вода наверняка остыла или кончилась, и ее нужно греть по новой.
Профессор украдкой облизал ложку и тихо отвел копыто с ней в сторону, противоположную той, откуда он чувствовал дыхание Кейран – все ради небольшой и скоротечной мести шлепком ложки по чужому крупу.
- Будешь знать, как нападать на беззащитных жеребцов, коварная наритка! Если бы я мог, то рефлекторно бы оживил кочергу и тогда бы точно несдобровала! – Профессор снова карикатурно нахмурился, но тут же рассмеялся, взмахнув копытом в сторону печи. – Ужин почти готов, я решил откупиться от тебя едой, чтобы ты не съела меня ночью. И я надеюсь, что после ужина у тебя будет достаточно сил, чтобы хотя бы наложить на дом сигнальные чары… И может быть стоит на время сна перепрятать кодекс куда-нибудь в другое место, у меня было время обдумать все сказанное тобой и… Времени на это у меня было просто непростительно много, как вообще можно настолько задержаться?
Профессор, как истинный жеребец, негодующе раздул ноздри и даже пару раз экспрессивно взмахнул копытом в сторону сауны, правда тут же успокоившись и снова заглянув в печь, откуда доносился густой сырный запах в смеси с ароматным дымком от дров. «С дымком» внизу вообще сейчас было очень многое – к сожалению, за печью все эти годы никто не ухаживал должным образом и теперь она охотно дымила через множество мелких трещин у топки. Профессор уже попытался найти оптимальную ширину поддува и дверцы, насколько плотно их нужно прикрыть, как далеко оставить заслонку в трубе и даже преуспел в своих экспериментах… Но результаты неизбежных неудач все равно приходило проветривать через окно.
- Я бы мог поворчать еще по поводу того, что я тоже устал, или что во время твоего похода в сауну по наши крупы мог приползти другой голем или еще какая напасть… Но это все подождет до того момента, как мы оба отдохнем. И пока тебя не было я немного подумал по поводу того ритуала по поднятию земли… Но не пришел ни к каким существенным выводам. Кроме того, что оплата для Хризопраза должна была быть достаточно ценной, чтобы он взялся за эту работу и даже уделил место столь меркантильной записи у себя в кодексе. Вряд ли речь шла о золоте или… возможно это была дань? Напоминание о которой он постоянно встречал в своей книге, раз он был экспериментатором-затворником, то мог и банально забывать о подобном. Может быть завтра сходим осмотрим его записи в башне, там много чего осталось. Возможно, стоит набрать еще немного драгоценных камней, они реагируют на тебя слабо, а предупредить о возможной опасности все же могут… Но это все потом! Готово! Прошу к столу!
Профессор наскоро обмотал копыта тряпками и вытащил с углей аппетитно булькающую глубокую сковороду, поверх которой устилалась запекшаяся сырная корочка. Правда, при взгляде на единственный оставшийся внизу стол, грубый и явно письменный, Профессор быстро передумал и отставил сковороду поверх печи.
- Или можем поесть на полу, как варвары. Будем громко чавкать, драться за лучший кусок и дальше читать кодекс… Как… книжные… варвары? Судя по тому, что он продолжает мокнуть, ему ничего не станет от нашей грубости.

Профессор с очевидной серьезностью несколько раз перевел взгляд с аппетитно поглощающей рагу Кейран сначала на ложку, потом на собственный круп – пока цикл таких переглядывания не пошел на четвертый круг и жеребец в итоге не рассмеялся, все же сдвигаясь с места и относя сковороду с ужином на единственный стол. Для трапезничества он подходил слабо, но их было всего двое, так что как-нибудь уместятся. Рядом с сковородой на столе оказался чайник и пара железных походных кружек, которые рядом с небольшой тарелкой сладкой сдобы выглядели даже неким образом мило и уютно, скорее всего благодаря усталости, неровному свету лампы и уютному потрескиванию огня в печи.
Рассевшись и приступив к еде уже куда как более цивилизованно, Профессор аккуратно подпихивал Кейран куски по сытнее, сам успев немного перекусить во время готовки, постепенно вернулись к затухшей на время теме разговора.
- Лет пятнадцать назад твое предложения про «сожрать мою нижнюю половину» даже вызвало бы во мне неуемный энтузиазм… Как и твоя уступка про совместные ванны. – Профессор томно взглянул на Кейран поверх кружки, но не выдержал и секунды, снова рассмеявшись. – Но теперь я достаточно умудрен опытом и трезво оцениваю ситуацию, сил нас обоих едва ли хватит, чтобы до кровати – а там нас не будет ждать ничего кроме крепкого, страстного и горячего… сна. Хотя, кажется, сегодня я совершил одно из наритских заигрываний? Победил ради тебя монстра. Страшный противник на самом деле, возможно что-то в кодексе Хризопраза будет подходящим для борьбы с ними?.. Как минимум та кислота, что ты упоминала или возможно я смогу смастерить взрывчатку…
Постепенно вернулись к обсуждению книги и рабочих моментов – и сам Профессор не видел в этом ничего дурного или странного, ему было комфортно в обществе Кейран, и он не чувствовал за собой потребности что-то доказывать или кем-то притворятся, чтобы впечатлить ее. Оставалось надеяться, что и наритке было так же удобно рядом с ним.
- Ты среди нас двоих больше подходишь под категорию «страшного и коварного мага», так что я доверюсь твоему опыту в отношении с простыми пони. Но Хризопраз был пони, эквестрийцем, это тоже не стоит недооценивать, редко кто из даже могущественных пони способны превзойти свою природу… Жаль, к слову, что единственную статую я в итоге разломал, возможно уцелей ее каркас я сумел бы приживить свое заклинание к ее источнику питания… И тогда бы у нас была в охране статуя-зомби. Хм, теперь я себе больше кажусь темным магом, прозвучало довольно по-наритски.
Профессор, исключительно сосредоточенный на еде, не смотря на разговор, быстро расправился со своей порцией и теперь задумчиво отделял от сковороды прожарившийся, все так же подпихивая его в сторону Кейран. Чай в его кружке уже давно остыл и перестал парить – ум жеребца снова захватили мысли о болоте и башне мага, поднятые его собственными разговорами о темной магии и охране.
- Действительно, от чего же сбежал Хризопраз?.. Отчего защищался, если жабы явно были его внутренней охраной, которые с последнего этажа не могли покинуть комнату и вылететь наружу… Это были телохранители, которых он брал с собой? Тогда почему у них приказ на охрану территории? Какое-то потоковое производство, и в затопленном подвале башни лежат езе несколько таких же?.. Мне кажется, учитывая описанные в кодексе заклинания, с Хризопраза сталось бы ухитриться устроить подвал в болоте несмотря ни на что. Не нравится мне это, слишком мало у нас ответов… И я предлагаю спрятать книгу где-нибудь не в доме. Спрятать… да в тот же котел, притереть сверху крышку, да притопить в срубе с жабьим кланом. Даже если что-то случится с котлом, вряд ли она пострадает от сырости. А если ночью за ней придет армия големов, по крайней мере нас не сметут за компанию. Пф, осталось только этот котел освободить.
Жеребец поднялся из-за стола, взмахивая полотенцем и с гордо поднятой головой удаляясь от Кейран.
- Посуда на тебе, раз тебе так нравится возиться с водой. А мне воды хватит в любом случае, я успел искупаться в запруде. Сегодня составить мне компанию в сауне не предлагаю!
В импровизированной «ванной» жеребец действительно пробыл недолго, но вышел вытираясь и отфыркиваясь так, словно провел там как минимум несколько часов. Краска на носочке с честью выдержала испытание и водой, и грубой мочалкой, что тоже прибавляло Профессору доброго расположения духа и немного скрашивало начавшие саднить царапины на шее и животе. Действие обезболивающего заканчивалось, но жеребец не стал пить новую порцию, предпочитая сохранить чуткость сна на случай неожиданного прихода ночных гостей. Кодекс, как он и обещал, он поместил в принесенный с собой котел, плотно приладив сверху крышку и обмотав это все дело веревкой – на несколько минут покинут сруб, чтобы спрятать магический трактат в болотце. Снаружи послышался тихий всплеск и недовольное кваканье, а после вернулся и довольный Профессор. Он еще несколько минут повозился внизу, проверяя ставни, деловито заглядывая в давно закрытую печь и наново перевязывая свои «боевые ранения» вместе с небольшой порцией заживляющей мази. Все это время он немного нерешительно, не смотря на предыдущую браваду, поглядывал наверх, где устроил для них с Кейран спальное место. В течении дня или во время слегка шуточных заигрываний эта идея не казалась ему чем-то странным или неприличным, но сейчас, когда дело подходило к самому факту разделения с кем-то постели, пусть даже и для простого сна, начало смущать жеребца.
- Так… Кхм. Доброй ночи? Пойдем спать. Ты предпочитаешь на краю или возле стены? Ну знаешь, здесь спать вместе просто удобнее и… И вероятно безопаснее, мы будем друг у друга прямо под… под копытом. Мда!.. Ох, да ну что такое! Я не побоялся драться с каменным истуканом голыми копытами, а тут неожиданно оробел! Спать! Кейран, мы идем спать. Точка. Сопротивление бесполезно.