Пассажирский поезд удалялся, постепенно превращаясь в светлую точку, которая скрылась за горизонтом издав на прощание гудок и оставив за собой еле заметный след дыма, который довольно-таки быстро растворился.

Экзиль невольно продолжала улыбаться, глядя на единорога и слушая его рассуждения вслух. Они были для неё немного необычно, словно смотря на что-то новое она увлечённо слушала, а затем её взгляд переключился на на очередное проявление мастерства Соллеса с лесками. Глядя на то, как они выстраиваются и формируют крышу над собеседниками, пернатая опускала голову всё ниже и ниже, чтобы можно было видеть часть ночного неба под сформированным куполом. Стало гораздо приятней, мокрый снег более не падал на гриву и пегаска встряхнулась, сбрасывая снежинки с себя. Как бы она не любила прохладу, но подтаивавший снег и мокрая шёрстка выдавали то, что кобылка всё же подмёрзла. Да, что там говорить, вернув своё внимание собеседнику, она то и дело порой пошмыгивала носом, продолжая его слушать.

- Полностью согласна насчёт героев, а ещё знаешь в чём самая беда героев? Все от тебя ждут чего-то хорошего, благого герои это и делают. В конце концов это становится обычным делом, можно сказать обязанностью, правда других это уже не впечатляет. Но стоит герою хоть в чём-то оступиться, это заметят все и возненавидят его. Он сразу же перестанет быть героем в чужих глазах, неважно сколько добрых поступков он совершил. Один проступок просто перечеркивает всё. И почему так? Просто от того, что не соответствуешь ожиданием других. Хотя... - Кобылка наклонила голову набок, чуть призадумавшись. - Может героями и становятся для того, чтобы привлекать к себе внимание? Ведь кто же герой по-твоему, Соллес? Что должны делать герои? И должны ли знать другие о том, что он герой, а?

Экзиль всё свободнее общалась, видя, что единорог уже не грустит и не тоскует, даже вносит свои нотки в разговор. Для неё он ожил и болтать с ним стало гораздо интереснее. Она чувствовала, что Соллес не из того типа пони, которые лишь кивают да соглашаются, чтобы сделать видимость заинтересованности, не говоря уже о том, что тот всегда обращал на неё внимание, когда та хотела его к себе.

- Кажется я ранее говорила, не люблю я героев, да и смотреть на них не хочу... - Взгляд пегаски опустился на скамью, словно она в ней что-то увидела. Какое-то время она молчала, но слушая комплименты в свой адрес, по поводу внешнего вида и качества её ума она улыбалась всё сильнее, закутывая свои передние копытца в свой хвостик. Который уже не был такой пышный, на нём даже появились мокрые пучки, которые переплетались между собой. Взглядом встречаться с собеседником Экзиль явно не хотела, но незаметно для себя покачивала копытцем вслушиваясь. Ей было лестно, как и предполагал единорог, но этого она не показывала, старалась во всяком случае. - Льстец ты ещё тот. Обычно жеребцы делают комплименты чисто основываясь на внешнем виде, а ты глянь на меня сейчас? - Она пожала плечиками, расправив крыло, чтобы показать его единорогу. - Я больше на мокрую курицу смахиваю или на понивильскую деревенщину. Рановато я тебя похвалила тебя за прямоту. - Сказанное больше походило на насмешку над самой собой. - Хотя, учитывая мои последние часы пребывания в той деревне, это ещё куда не шло... - Очередной комплимент, заставил кобылку отвернуться и ухмыльнуться, помотав головой. Однако от комментариев насчёт этого она воздержалась. Почувствовав движение на скамье, пернатая оглянулась и хмыкнув также облокотилась на спинку буркнув. - Скорее бы в цивилизацию вернуться...

Часть слов она пропустила мимо ушей, поймав себя на мысли, что она давно так не сидела и просто не болтала. Словно в черной пучине, они сидели в этом домике из лески, отражавшим лунный свет. Кобылка представляла, как это могло выглядеть со стороны. Весь вечер был словно неким волшебством. Спокойный и приятный, никуда идти и спешить не хотелось, не было необходимости. Ненадолго Экзиль словно погрузилась в транс, её улыбка спала, а её сознание проваливалось в глубины памяти.
- Как скажешь, Экзиль, - Обращение к ней по имени было словно тычком в бок, кобылка дрогнула и навострив ушки, внимательно дослушала сказанное.

-Что? Я запугать? - Она засмеялась, прикрывая ротик копытцем, вторым продолжая держать свой хвостик, чтобы тот не касался мокрой поверхности. - Да разве же я способна хоть кого-то напугать? Я даже если пригрожу физической расправой, разве смогу сделать хоть что-то? К тому же жеребцу, что будет сильнее и крупнее меня, а? - На мгновение она сделалась серьёзной. - Впрочем, бывают удобные моменты, но это уже из ряда шантажа. Хорошо, никаких запугиваний в любых проявлениях.

Тяжко вздохнув, она помотала головой на вопрос о билетах. - Даже если и продают, все пассажирские поезда уже в депо. Однако ещё могут проходить товарные поезда, именно на них я и рассчитывала. Хотя, это тоже такая себе удача. Посидев здесь какое-то время, я заметила, что они ходят довольно-таки постоянно, каждые три часа сорок минут. Следующий... - Она вынырнула из под купола, чтобы взглянуть на вокзальные часы. - Должен быть через двадцать четыре минуты. - Кобылка спрятала свою мордашку обратно под укрытие и вздохнула. - С теми не везло, я не могла угадать с веткой и не успевала на них. Единственное радует, что кристальная империя находится у Дискорда на рогах, поэтому все поезда идущие из неё двигаются в нужную сторону - на юг. А там они уже ходят почаще, можно и зайцем добраться. - Экзиль наклонилась набок и развела копытцами. - Таков был мой план. - Затем опять взялась за свой хвостик и уложила голову на него. - Так что придётся ждать до утра, если мы хотим путешествовать с комфортом.

Для дежурного станции день только начинался. Закончив с бумагами и отправив домой последних работников железной дороги, старый пони выглянул в окно чтобы удостоверится, что парочка всё ещё там. "Туристы" проскочило у него в голове. И в самом деле, чего они ждут? Опоздали на последний поезд, теперь поди ещё и замёрзнут в его смену. Проворчав так до самого выхода, старик силой открыл дверь, вдыхая холодный воздух. Погодка была совсем не ахти какая, ему даже страшно было их отпускать в гостиницу, это же за версту отсюда!
- Вы меня слышите? - старик видел что парочка беседовала друг с другом, зарывшись в небольшой зонтик, - Я дежурный этого вокзала и вам птенчики лучше пойти домой, пока погода совсем не испортилась! - дежурный подошёл вплотную, пригибаясь от наползающего снега, - Поездов больше не будет! Ночные рейсы отменены, во всяком случае сегодня их точно ждать не стоит! Поэтому давайте, собирайтесь и идите к себе домой или в номер, а то околеете ещё тут, а мне за вас отвечать!
Старик убедившись что его расслышали, пошёл обратно. Заперев за собой дверь он прошёл в маленькую каморку и оттуда стал наблюдать за парочкой, размышляя подействовали ли его слова на них, или нет. "Ну, это был мой долг" - сказал он сам себе вслух.

Тем временем где-то вдали прозвучал одинокий гудок. Земля содрогнулась; в приветственном вихре замигали фонарные столбы. Наконец, за заснеженными холмами севера показалась струя густого чёрного дыма и сам паровоз, бодро освещающий себе дорогу. Заскрежетали тормоза и состав плавно остановился, позволяя рассмотреть себя поближе. Это был обычный пассажирский поезд, который часто можно встретить в этих краях. За окнами вагонов никого не было видно из-за обильного конденсата, также как и какого-либо шума, что явно говорило о том что в поезде практически никого не было или все спали. Впрочем, за время остановки из поезда или к поезду также никто не вышел, а это объяснить было куда сложнее.

Слушать чьи-то размышления по поводу того, что ты в своё время применял именно в том ключе, который осуждается больше всего, весьма неприятно. Но, не то чтобы Соллес считал иначе, нет, наоборот, его мнение на счёт сладостных речей было довольно схоже с мнением кобылки. За исключением того, что чрезмерная и очевидная лесть, по мнению единорога была скорее забавной, чем раздражающей.
Если кто-то, кто не осознаёт своё неумение в этом деле всё продолжает лить водопады подсахаренных слов, то это вызывает скорее умиление, чем ненависть. Чья-то глупость всегда была для Соллеса объектом насмешки, а от этого, слушая чужое мнение, которое явно подкреплено опытом, единорог, не скрывая этого, улыбался, ловя ушами каждое слово. Возможно, не лишним будет узнать, где Экзиль живёт в Мэйнхеттене. Слишком уж привлекательна возможность встречаться с ней чаще, перекидываться такими вот мыслями.
- Значит, вот что у тебя на уме? Весьма, весьма, - Соллес всё ещё выглядел крайне заинтересованным, ведь во взгляде на что-то эти двое расходились, а дискуссия всегда вызывает интерес. Но, возможно, сейчас не лучшее для неё время. С такими мыслями единорог продолжил говорить, - Учту, а значит постараюсь не пасть в твою немилость.
Однако, как магниты могут отталкиваться и притягиваться, так и мнения могут совпадать и не совпадать. И, вполне ожидаемо, сложившееся представление Соллеса по поводу так называемых “героев” совпадало со мнением собеседницы, что подтверждалось сменившимся на удовлетворённое выражением её мордочки.
Но, сколь бы всё не шло гладко, всегда есть вероятность совершить какую-то ошибку. Сказать что-то глупое, сделать что-то несуразное и тому подобное. И, по-видимому, что-то из этого длинного списка Сол умудрился сделать, ведь совсем недавно улыбавшаяся приятному совпадению взглядов Экзиль демонстративно отвернулась в знак недовольства.
И что же он интересно сделал не так? Именно такие мысли были в голове жеребца. Он ведь просто-напросто предложил ей подремать на скамейке. Да, на улице прохладно, но не настолько, чтобы не проснуться вновь, уснув лишь единожды. Да и в любом случае, он ведь не собирался никуда уходить, он бы продолжил сидеть рядом…Ох. Это и есть причина? Нет, Соллес просто сразу же отбросил её в сторону. Да, между ними не настолько доверительные отношения, но она всё-таки доверяет ему, в какой-то степени. Проблема в холоде, который для кобылки, видимо, чувствовался куда сильнее, чем для единорога.
В любом случае, Соллес решил поддержать молчаливый диалог и попросту пожал плечами, ведь свою небольшую ошибку он осознал, а значит и извиняться нет смысле. Да и за что, верно? Тем более, она уже переменила тему на куда более занимательную. А Экзиль, видимо, обладала целым ворохом талантов, в число которых входило знание теории публицистики и беглый анализ личности на основе текста. Впечатляет.
- Как бы нашим городам не везло с сохранением своей целостности в период катастроф, мы не можем исключать того, что в этот раз всё куда серьёзнее, - единорог хотел было продолжить, но прервался, услышав, как пожилой пони окликает двух сидевших на лавочке собеседников, которыми, очевидно, являлись Экзиль и Соллес. Уважаемый даже удосужился подойти ближе, дабы быть уверенным в том, что его слова достигнут ушей беседующих. Не то чтобы они, наверное, собирались к ним прислушиваться, на сам факт того, что он о них беспокоится весьма приятен. Даже несмотря на то, что, очевидно, за себя и свою репутацию он волнуется в равной степени сильно.
Однако, или старик был тем ещё лгуном, или почётный возраст давал о себе знать, но знакомый звук прибывающего поезда напрочь перечеркнул и слова незнакомца, и предположения Экзиль по поводу наличия пассажирских поездов. Скрежет металла, прекращающего своё движение, оповестил весь перрон о прибытии на станцию поезда, самого настоящего, который по всем озвученным мыслям появляться здесь не должен был. Но, что поделаешь, не выгонишь же его.
Вероятно, для работника станции подобное событие было весьма неожиданным, или, если он всё-таки просто забыл о том, что остался ещё один поезд, не слишком неожиданным. Но вот для Экзиль факт того, что все её уверенные слова рассыпались в прах, явно был возмутителен. Она даже позволила этому возмущению проявить себя на её мордашке, отчего Соллес непроизвольно улыбнулся. Он был уверен, что попади он на её место, то чувствовал бы себя примерно так же. Всё-таки, не особо приятно, когда то, в чём ты уверен, оказывается неверным суждением.
- Хорошо, я за билетами, - сказал Сол, поднимаясь со скамьи. Купол в то же время начала быстро уменьшаться по одной просто причине – леска, из которой он был сделан, сматывалась обратно. Продолжая уничтожать плод своей краткой деятельности, Соллес бодро направлялся к кассе, ведь если приходит поезд, то и касса должна работать. Да, можно было бы присмотреться к окошку кассы и понять работает она или нет, но, видимо, рассматривать только что прибывший поезд было куда интереснее, так как вперёд единорог смотрел только вполглаза.
Дойдя до кассы, Сол достал из сумок нужную сумма и протянул её к окошку, - Два, до Мэйнхеттена, купе, - вполне оправданный выбор, ведь день выдался тот ещё. Отдохнуть будет куда легче в небольшой комнатке с дверью, чем среди всех остальных пони. Кстати говоря о них. Их просто не было. Через запотевшие окна не было видно силуэтов, никто не выходил из поезда, никто в него не заходил.
Продолжая думать об этом весьма странном явлении, Сол ожидал, когда ему скажут что-то вроде “Вот ваши билеты”. Если, конечно, там есть кому это сказать, и жеребец не стоит перед закрытой кассой как полнейший кретин, любующийся поездом.

- За билетами? - Вытянувшись переспросила кобылка моргнула, взглянув вслед единорогу. Затем она взглянула на открытые двери вагона. Ей очень не хотелось бы, чтобы пожилой понь вернулся и начал задавать вопросы. Достаточно было и его внимания, что он уделил парочке. Но и вопрос о том, как быть, если появится контроллер не покидали голову Экзиль, поэтому она кратко кивнула Солу, продолжая нервно перебирать копытцами в снегу, нервишки давали о себе знать. Пожалуй в этом плане, единорог был гораздо выдержанный в сравнении с пегаской, которая позволяла эмоциям властвовать над собой. Эта черта в попутчике ей определенно нравилась.

- Только быстрее... - Проговорила она про себя и переключила своё внимание на место, где они сидели. Скамья уже начала покрываться снегом, купола уже не было, теперь эта часть перрона была такая же, как и остальные, будто бы лишилась своей изюминки, которая придавала ей жизни. Вглядевшись, пернатая обнаружила, что в спешке, забыла свою сумку под скамьёй. Широко раскрыв глазки, от осознания того, что она могла просто оставить все свои вещи в спешке, она поспешила к своей ноше. Очищая её от слоя снега и водружая себе на бочок. - Дискорд побери! Надеюсь ничего не промокло сильно. - Послышался свист паровоза, Экзиль навострила ушки и стала осматриваться в поисках Сола. Тот находился возле кассы, видимо ожидая когда кто-нибудь ему всё оформит. Решив, что сейчас совсем не момент, когда надо поступать правильно или поддерживать впечатление хорошей кобылки.

Пегаска поспешила к своему попутчику, взметая за собой снежинки своим хвостом и оставляя следы на белом "ковре". Один из концов шарфика на её шейке тоже развивался на бегу, а второй, более короткий, плясал меж передних копытц. - Соллес, забудь! - Подбежав она взялась за лямку одной из сумок и стала тащить за собой. Силёнок, конечно у неё было не много, чтобы сдвинуть жеребца на большое расстояние. - Не надо, мы сможем найти способ. Он же уйдёт, потом-потом. Или хочешь, чтобы тот старик вернулся и стражу позвал? Пошли! Скорее! Нам и так очень повезло! - Экзиль не знала, что единорог уже выложил деньги и вполне возможно, что из-за неё он не смог сгрести всё назад. В любом случае, она не хотела оставаться в этом месте и рванула к ближайшей открытой двери и стала выискивать стоп кран, чтобы дать возможность Соллесу успеть, если тот всё же не будет торопиться по той или иной причине. Нащупав копытцем, что-то похожее на рычаг, она развернулась мордочкой на улицу, глядя на единорога и ожидая его.

Сейчас, когда она уже точно была уверена, что не останется в этом месте, ей стало спокойней и улыбка промелькнула на её мордашке, когда она осознала, что ещё недавно она хотела просто сбежать от своего нового знакомого, а теперь, не горит желанием покидать это место без него. В конце концов он единственный кого она более менее знает и может доверять.

А ведь когда-то было хорошо. Была прекрасная погода, травка зелёная росла... Бегали молоденькие кобылки. Или жеребцы? Кто из них мог подумать, что когда-то наступит эта чёртова зима! Уму непостижимо. Ели, сосны, всё в снегу. Где-то ещё висит сочная рябина. Приятный снежок падает тебе на язычок. А может, снег это не так уж и плохо? Может зима - естественный способ усыпить свои метания, свою боль? Дать стимул прождать её и получить того чего желаешь больше всего на свете? Когда вновь запоют птички, когда солнце будет приятно обжигать твою седеющую лысину...
Стоп. Они проснулись?

Мир внезапно изменился. В ушах появился звон, тело не слушалось своего хозяина. Дело осложняло тяжёлое покрывало, которое по видимому давало им... согреться?! Их здесь было двое, но ничего неприличного. По видимому они делили это покрывало на двоих, за неимением другого. Ничего удивительного. Они же спали на полу. Более того, здесь то и настоящая кровать бы не уместилась, настолько было маленьким помещение. Сонные глаза только-только открывались и в тусклом свете настольной лампы возникла маленькая каморка поез... Точно! Поезд. Почему в поезде есть камин? И почему они спали всё это время? Что вообще происходит, когда они успели здесь очутиться?! Вопросы вопросы, все без ответа. Быстрое рысканье глазами могло дать ещё пищи для размышлений. Комнатка, или купе, была увешена фотографиями локомотивов и гербами Эквестрийских городов. Увлечение так себе, конечно. Ещё здесь было окно, сквозь которое всё-равно мало что было видно. Ночь же. Кстати о ней, судя по всему проспали они недолго, но голова всячески отказывалась сказать сколько это в численном выражении. Так сильно они оказались в отключке.
- Слава вселенной что вы проснулись, а то я уж переживать было начал...
У зашедшего пони голос был знакомым. Не он ли с нами общался всё это время, пока мы тут лежали? Тем не менее, пони о них заботился. Вот только в каком ключе? Цепей вроде бы не видно, дверь не на замке... Ммм и кажется рядом где-то вкусно пахнет. Поздний ужин?
- Ну и намучился же я с вами, у меня то кости слабые, это вы молодняк... Живые хоть? Вижу что живые... Надо было сразу сказать, что вы ночлег ищите, а не сидеть там мёрзнуть. Что же вы, эх.
Приехали.

Поезд должен был вот-вот тронуться с места, неся своих пассажиров к целям их путешествия. Кто-то стремился посетить близких их сердцу пони, другие желали сбежать от проблем и волнений, третьи жаждали вернуться в объятия родного дома, вновь почувствовать заботу, которой они были окружены, вернуть воспоминаниям чёткие контуры, что размылись с течением времени, беспощадно стирающим событие за событием.
Для Соллеса же начало движения поезда значило лишь одно – значительное увеличение шанса на то, что он отправится изучать покрытие пола вблизи, к несчастью, не по своей воле. Единорог хотел было напрячься всем телом, или хотя бы опереться о ближайшую стену, но почувствовал лишь нежное касание чужого копыта.
Так необычно, неожиданно, непривычно. Жест столь простой, наивный, но наполненный искренностью. Редко кто-то проявлял такое отношение по отношению к жеребцу, особенно в том городе откуда он бежал, и куда вновь возвращался. Слухи разлетаются слишком быстро и остановить их практически невозможно, из-за чего практически каждая дружба, что Сол завёл во время работы разлетелась на мелкие осколки, стоило лишь “друзьям” узнать о том, какими методами пользовался единорог. Ну и что? Что с того, что рядом с ним не был поддержки? Он добился всего сам, своими собственными силами, ему не нужны были ни поддержка, ни забота, ни чья-то доброта!
Однако, сейчас, это мягкое касание, смешивающееся со словами, короткими, но ёмкими, было будто бы единственным, в чём нуждался Соллес. Устоять на ногах было уже не так сложно, как в первые секунды пребывания в поезде, да и даже если состав решит начать движение, это нисколько не пошатнёт единорога, он продолжит спокойно стоять рядом со своей спутницей.
Она было начала что-то говорить, а жеребец моргнул, только чтобы почувствовать, что слова тают, ускользают вместе с реальностью, исчезая в небытие, будто бы их и не было. Что это значит?
В нос ударил запах, разительно отличавшийся от того, что жеребец ощущал всего пару мгновений назад. Холодный, колкий воздух сменился на тёплый. Всё ещё не открыв глаза Сол уже хотел поморщиться от дискомфорта, что приносит с собой резкая смена температуры, но никакого дискомфорта не было. Значит, он здесь уже довольно давно. Он? Один?
Открыв наконец глаза, единорог попытался сфокусировать свой взор, стараясь рассмотреть хотя бы потолок. Зрение довольно быстро пришло в норму, но глядеть на потолок было не таким уж и интересным занятием, а потому единорог приподнял своё тело и принялся осматриваться.
Камин, в котором пламенем пожирались дрова, окна, за которыми не было видно ровным счётом ничего, гербы городов, о части из которых Соллес только слышал, а в других был лично. И, конечно же, словно создав из этой комнаты что-то вроде выставки, фотографии самых разных локомотивов украшали стены.
Не особо задумавшись с самого начала, жеребец неожиданно для себя осознал, что чтобы подняться нужно было лежать. А он точно стоял, когда запрыгнул в поезд. Явное расхождение фактов несколько смутило единорога. Ещё большей абсурдности ситуации придало покрывало, которым некоторое время назад был укрыт Сол. Хотя, даже не само покрывало, а факт того, что рядом, укрывшись тем же самым покрывалом, лежала Экзиль. Что здесь вообще происходит? Они ведь всё ещё в поезде, верно?
Со стороны послышался голос, одновременно чужой и несколько знакомый, будто голос друга, с которым ты не виделся несколько лет и которого успел позабыть. Экзиль уже успела подняться и подвинуться ближе к Соллесу. Даже, казалось бы, взяла на себя инициативу, но те чувства, что кобылка вложила в свои вопросы, могли лишь усложнить ситуацию, в которой оказались эти двое.
Наклонившись к уху спутницы, Сол прошептал, - Спокойнее, не стоит давить. Если бы им двигал злой умысел, то мы бы вряд ли были в порядке, - стоило немедленно взять ведущую роль на себя, пока всё не покатилось кубарем в пустоту. Тем более, если верить словам незнакомца, он им помог. Соответствующее отношение в таком случае является основополагающим.
Скинув с себя покрывало, единорог встал на ноги, что была крайне затруднительно, так как тело отказывалось полностью подчиняться командам, которые отдавал его хозяин. Но жеребец не хотел вести разговор, находясь на уровень ниже своего собеседника, они должны находиться хотя бы на одном уровне. Заняв устойчивую позицию и не отходя от своей спутницы, Соллес перенял у кобылки “эстафетную палочку” разговора.
- Мы благодарны вам за то, что вы нам помогли, но прошу вас, расскажите нам о том, что произошло. Вы говорите, что мы сидели, но ведь мы были в поезде, верно? Мы ведь всё ещё в нём? – сейчас Соллесу было не столь важно, кем является его собеседник, сколь то, как они вообще здесь оказались. Если судить по словам незнакомца, то он принёс их сюда, а значит они ему…Обязаны? Эта история становится страннее с каждой секундой.

Как оказалось, все ощущения были вызваны усталостью, что накатило после столь продолжительного дня. Тело так и хотело вновь вернуться под тёплое одеяло и оставаться в нём. Только вот обстановка и сам факт произошедшего вовсе не позволяли расслабиться. Однако голова перантой всё ещё отказывалась принять факт того, что всё было именно так, как говорил пожилой пони.
Когда Соллес шепнул ей на ушко, Экзиль несогласно помотала головой, но всё же решила, что пусть уж роль переговорщика достанется единорогу. Сейчас она была немного эмоциональна и осознавая это кивнула своему попутчику. И стала осматриваться вокруг, слушая о чём говорят жеребцы.
- Локомотивы и гербы городов? Если у него одно увлечение, то почему же... Как связаны гербы и поезда? Может они просто были произведены в этих городах? Или он путешественник? Следы... Неужто он нас двоих смог осилить, так ещё и оттащить? - Взгляд вернулся к пожилому пони.

Пони продолжил свой короткий рассказ о том, что случилось. Однако без каких либо подробностей, которые бы хотела услышать Экзиль.

Осмотр не дал никакой полезной информации. Пегаска вытянулась, что поглядеть. Действительно, помещение не было похоже на вагон вовсе. - Но... Как же так может быть? Что-то точно не правильно...

Как только пони покинул помещение, кобылка толкнула единорога плечом и шепнула. Темп её говора был быстрым, чтобы успеть до возвращения старика. - Ты веришь во всё это? - Экзиль прищурилась. - Я помню, как мы вошли в вагон поезда. Я помню поезд. А потом сразу тут. - Пернатая отвела взгляд в сторону, пробурчав. - Не смотря на всё, что он говорит, я ему не верю. А ты что думаешь?

Экзиль навострила ушки, готовая услышать ответ в этот короткий промежуток времени, пока пони отсутствовал.

Долго себя ждать старичок не заставил, раздался шум и пернатая поспешила сделать вид, будто ничего и не случилось. Вернув своей мордахе настороженный вид, без всякого намёка на недовольство. Экзиль принялась работать над своим образом перед незнакомцем с учетом того, как она уже отреагировала. А ведь действительно, не помешало бы узнать имя этого пони.

Оказалось, что пони и вправду очень любил свою работу, а значит те фотографии соответствуют его увлечениям. Уже что-то из его слов казались правдивыми, что немного успокаивало.

- Кхм, прошу меня простить за мою интонацию ранее. - Поправляя гриву, сказала пегаска, как только пони закончил свою речь. Голос Экзиль был спокойным и неспешным и будто бы содержал в себе капельку снисходительности. - Просто резкая смена обстановки очень насторожила. Я сперва подумала, что вы можете быть похитителем, который мог быть замешан в том, что мы оказались в без сознательном состоянии. - Вопросительно подняв одну бровку, будто бы задавая немой вопрос "Что вы об этом скажете?", она вздохнула и моргнув, продолжила. - Мы и вправду благодарны вам за проявленную заботу и внимание. Вот. - Кобылка присела и взглянула на то, что нёс старичок. Только сейчас она обратила внимание на то, что пахнет едой. Ничем внешне она не выдала то, что очень рада тому, что скорее всего сейчас они смогут отведать чего-то горяченького, разве что крылышки немного дёрнулись. - Однако попрошу нас за сумасшедший не считать. Мы провели достаточно времени на улице и видели состав также, как и друг дружку, однако не до такой степени, чтобы потерять сознание. Вы разве не слышали весь этот грохот? Возможно свисток перед отправкой поезда?

Отредактировано Экзиль Блисс (2019-02-16 18:43:43)

Дежурный не знал что ответить на слова кобылки об ихнем возможном похищении. Он искренне удивился вместе с ней, поморщив лоб и почесав у себя под подбородком. Да он не был каким-то там хилым старичком, мог спокойно тягать вагоны, если бы была в том нужда. Возможно он их просто напугал? У него не было рядом зеркала, чтобы в этом убедится. Честно сказать он вообще не рассчитывал сегодня кого-то увидеть, поэтому его слегка сонный и растрёпанный вид с незначительной сединой на макушке мог действительно, если не напугать, то навести на какие-то подозрения. Например что он страшный колдун и захватил бедных путников в плен. Сюжет, достойный быть выброшенным в мусорную корзину.
- Спасибо, - скупо признался он пернатой. Слова об благодарностях были всегда приятны, особенно от представительниц прекрасного пола. Но радости от этого всё-равно не прибавилось и перед двумя путниками стоял всё такой же безмятежный старичок со своими тараканами в голове. Ведь по сути он просто выполнял свой долг и никак не мог поступить иначе. Это должны были понимать все.
Пара тарелок взвыла в воздух. Это был овощной суп, достаточно жидкий чтобы оказаться сытным, но достаточным, чтобы не чувствовать себя голодным. Освободившись от груза, жеребец наконец-таки смог полностью расслабиться и плюхнуться рядом с намокшим покрывалом, за неимением более удачного места. Сильный оказался слабым, уставшим и измученным. Он внимательно вслушивался в речи пегаски и единорога и со старческой надменностью ещё долго раздумывал над ответом.
- Хотел бы я сказать что всё это сказки, но после нападения той твари пожалуй, я покажусь слишком наивным. Потому что если предположить что вы сели на невидимый поезд и тот вдруг исчез, то всё сходится.
Пугающе сходится, но нельзя было исключать и более простого объяснения - посттравматическое расстройство, которое могло дать пострадавшим ложные воспоминания. Но спешить с выводами старичок не хотел, ведь ему тоже было что есть сказать по этому поводу. Он откашлялся, чтобы прочистить горло и стал говорить.
- Раньше мне часто снились поезда, - начал было он издалека, пока спасённые едят похлёбку, - и тому было несколько причин. В начале карьеры я как и все мальчишки любили железную дорогу, мечтали стать машинистами, но судьба распорядилась иначе и я можно сказать стал военным. Служил долго, постигал азы военного ремесла, дорос до высокого чина. Всё было хорошо. Но душа всё-равно меня не отпускала от наивной детской мечты. И когда я в первый раз зашёл на бронепоезд, тут моя жизнь резко изменилась... Думаю не стоит объяснять, как это тяжело из военной службы перейти на гражданскую. Всё закрутилось, завертелось. Проездил чуть ли не всю Эквестрию и даже за её пределами. Как видите, всё когда-то заканчивается, вот и меня настигла неудача. Угольная пыль оказалась для меня смертельной и если бы не она, я бы ещё дал жару! Ух...
Старик явно заговорился и после короткой паузы его словно озарило.
- Так самое важное то я вам и не сказал! После того как у меня обнаружили патологию, поезда то мне больше и не снились! Вообще всё что связано с железкой! А сегодня хотите верьте, хотите нет, взяло и приснилось, впервые за четыре года. Да так приснилось что я даже уже и не знаю, кто из нас пострадал тут больше, может это у меня уже крыша едет и это я тут с призраками общаюсь, а то и того хуже, сплю всё ещё. Не знаю даже. Вот сколько я служил здесь, никогда не слышал ни о чём подобном. Вы же не хотите всерьёз сказать что это был какой-то там поезд-призрак? Как такое возможно? И... почему вы зашли в него?
Жуткая по своему содержимому история обещала быть если не полностью, то хотя бы частично раскрыться перед компанией. Но эхо её будет сопровождать героев ещё долго, как продолжающаяся метель за окном в этом одиноком привокзальном райончике.

Соллес видимо сумел наконец-то убедить свою спутницу в том, что нет никаких адекватных причин подозревать того, кто им помог, в чём-то тёмном. Удовлетворённый этими мыслями, единорог сумел немного отвлечься от своих раздумий и просто слушал то, что говорил им старик. Он начал издалека. Как и многие пожилые пони, дежурный начал рассказывать о своей жизни, о том, через что он успел пройти, чему научился, о своих мечтах и неудачах.
И Сол мог бы даже посочувствовать такому откровению, но ответов на свои вопросы он так и не услышал, а это было для него куда важнее, чем рассказ пожилого пони. Даже несмотря на то, что он их спас и безусловно заслуживал уважения за это, факт того, что очень важная часть разговора всё ещё не была освещена не давал покоя единорогу. Он даже хотел было открыть рот и попросить перейти ближе к делу, но после небольшой паузы дежурный продолжил. На этот раз, к счастью, уже отвечая на поставленные вопросы.
Особо больше ясности, опять же, это не привнесло. Однако, появилась возможность провести хоть какую-то причинно-следственную связь. Но эта связь была такой шаткой, такой притянутой. Не должен ли поезд появляться каждый раз, как он снится этому старику? Да и четыре года не такой уж и огромный срок, чтобы забыть подобные странные случаи. Был ли это и вправду единственный раз, когда поезд появился?
Всё глубже и глубже, Соллес снова погружался в свои мысли, стараясь выстроить логичную картину произошедшего. Но это было попросту невозможно. Единорог гонялся за тем, чего не было и вовремя это осознал. Отбросив логику в сторону, он пошёл по другому пути. Но, долго сосредотачиваться на этих мыслях ему не позволило болезненное ощущение, исходившее от глаз. Слишком увлёкшись раздумьями, он умудрился забыть моргать, отчего в любой другой ситуации мог бы почувствовать себя глупо. Но это был абсолютно другой случай.
Проморгавшись, жеребец вспомнил-таки об упущенной фразе, прошедшей мимо его ушей. Ведь и вправду, на Эквестрию напали сверхъестественные сущности. И ни Сол, ни Экзиль не знают, на что они способны. Да, пишут, что они ушли, но так ли это на самом деле? Существо с неизвестными силами прекрасно дополнило бы картину ситуации и можно было бы просто сбросить всё произошедшее на него. Однако, машинально помотав головой в попытке выбросить подобные мысли из головы, единорог всё же сосредоточился на своей первой идее.
Но даже его собственные мысли уже казались полнейшим бредом. Будто бы отбросив в сторону логику, Соллес стал мыслить куда рациональнее, вопреки этой самой логике. И как бы абсурдно это не звучало, вероятно, всё же являлось правдой.
Единорог разочарованно вздохнул. Все его размышления привели его в тупик. Слишком мало знаний по поводу обсуждаемого предмета. Вот был бы он каким-нибудь медиумом или спиритологом, может быть, и смог бы что-то придумать. Жеребец закрыл глаза и запрокинул голову. Проведя в таком положении по крайней мере пару секунд, он решил всё же сказать хоть что-то. Что-то самокритичное, что возможно поможет ему вернуться в прежнее русло.
- Если кого и называть в этой ситуации сумасшедшим, то меня, - усмехнувшись такому выводу, Сол продолжил, - Всё-таки, это я пытаюсь найти во всей этой глупой ситуации хоть толику логики, которой тут даже и следа то нет.
Жеребец замолчал. Пару секунд он от нахлынувшей скуки раскачивался туда-сюда, пытаясь поймать нить повествования. То, что минуту назад казалось неплохим объяснением теперь воспринималось как маразм. Наконец, перестав наклоняться из стороны в сторону, Сол продолжил.
- А знаете, наверное, и нет никакого поезда-призрака. Мы устали, приняли какой-то другой звук за гудок поезда, тусклое освещение и воображение создали нам картинку, а усталость от того, что мы целый день бегали, отправила нас ко сну без нашего ведома. Вот и всё, - в голосе звучали нотки тоски. Но, может оно и к лучшему? Кто знает, что бы случилось, будь это и вправду поезд-призрак? – Да, слишком много совпадений, но это куда лучше, чем цепляться за что-то неустойчивое, - ещё немного подумав над тем, стоит ли отвечать на последний вопрос, Соллес всё-таки произнёс, - Слишком поздно пришли на станцию, поезд пришёл как нельзя кстати. Почему бы и не попробовать уехать, верно? Даже если и без билетов, язык у меня подвешен. Договорился бы как-нибудь.
С каждым словом жеребец звучал всё более отрешённо, удаляясь в чертоги своего разума. Бросив взгляд в сторону тарелки, всё также висевшей в воздухе, единорог поднёс её ко рту. Секунда, две…То ли суп был таким интересным, то ли Сол забыл, как есть, но он продолжал просто смотреть на тарелку. Затем, в одно мгновение, ни пролив ни капли, вылил всё содержимое себе в рот и сразу же проглотил. Хоть какой-то полезный навык с работы. Не часто есть время на то, чтобы растянуть трапезу.

Неловкая пауза слегка давила на кобылку, она даже и не успела заметить, как все пони в помещении дружно погрузились в раздумья, словно приуныв и оставаясь со своими мыслями наедине. Для полноты картины не хватало лишь грустной ноты издаваемой скрипкой. Экзиль встрепенулась и принялась активней употреблять ещё тёплый суп, немаловажную роль в этом сыграло то, как её попутчик залпом расправился со своей порцией. По мере того, как похлебки становилось меньше, всё четче слышался стук ложки о посуду. Закончив со своей порцией, пернатая поставила всё в сторонку и заметно оживилась. Тёплая еда придавала ей сил, которые в течении дня она успела растерять да и тепло в комнате сыграло немаловажную роль. Она наблюдала за тем, как жеребцы переговариваются между собой, ей уже было что сказать и возразить. Но прежде чем начать свою речь, она решила дать возможность высказаться всем.

Правда заявление о том, что пожилой понь хочет созвать свиту, коей, наверняка по мнению кобылки будут представители правопорядка заставило скривить мордаху пегаски. Ей вовсе не хотелось с ними встречаться. Даже не смотря на то, что в памяти ещё осталась встреча с самой принцессой Каденс, рассчитывать на то, что они отнесутся к преступнице также, как и она не стоило. Да и шансы того, что её приведут именно к ней были мизерные. Для себя Экзиль приняла решение, что до утра ей здесь задерживаться точно не надо. Услышать что-то конкретное пегаске не удалось из речи железнодорожника. Однако стук морзянки заставил её нервничать, что выдавалось её спешным постукиванием заднего копытца о пол.

Вернувшись, пожилой понь спросил о именах незадачливых путешественников, кобылка отвела взгляд и решила играть на пропалую, стараясь узнать как можно больше и ища взглядом хоть какие-то часы, чтобы примерно знать время, когда стоит покидать это место. Вдруг она заговорила, внимательно смотря на старика и улыбаясь ему.

- Алесса Мейнс. - Приложив копытце к своей грудке, она явно дала понять, что это её имя. - И вправду, это было неучтиво с нашей стороны даже не представиться, а вы ведь нас спасли, накормили и обогрели. - Улыбка стала мягче и чуть закатив глазки, она пожала плечами. - Наверное это всё стресс от этой ситуации. Знаете, вот так вот просто не с того, ни с сего пропал кусочек жизни о которой даже не вспомнить. - Мордашка приобрела серьёзный вид и челка кобылки спала на глаза, смотря исподлобья, она спокойно и чуть растянуто произнесла. - Но уверяю вас, что я точно помню, что поезд был. - Она оглядела жеребцов по очереди, давая понять, что не станет отказываться от того, что сама видела и говорит это она обоим. Затем пони вытянулась и, поправив гриву, положила ногу на ногу. - Я бы ни за что не позволила себе валяться на земле, неважно покрыта она снегом или нет. - Она шумно выдохнула, словно подчеркивая этим сказанное, и, добавляя нотку возмущения. Затем пегаска подалась вперёд к железнодорожнику, заговорив чётко и громко, чтобы её слова нельзя было недослышать. - В газете тоже говорилось о нападении каких-то чудовищ. И вся Эквестрия подверглась нападению. Неужто это всё правда, а не бредни жёлтой прессы, чтобы привлечь к себе читателей? Это очень важно! Поэтому не могли бы вы поведать детали этого нападения, господин... - Кобылка не знала имени железнодорожника и поэтому прервалась на этом месте жестикулируя копытцем, словно предлагая закончить фразу за неё, озвучив имя.

Пока пернатая говорила, где-то в глубине вокзала запиликал приёмник. Полученное сообщение записывалось на специальный барабан, поэтому дежурный лишь махнул копытом, заходя обратно внутрь. Он внимательно слушал кобылу и не переставал удивлятся прыти некоторых женских особей. Чем больше старик получал от неё бесвязных вопросов, тем больше он недвусмысленно стал намекать что он устал и хотел бы дождаться утра, пока это всё наконец не закончится. Это было всё слишком запутанно и сложно.
Он прилёг на пригретое место и зевнул. Без всякой фальши, просто как самый настоящий уставший конь после работы.
- Да помилуй меня дитя, какой я господин... - старик скривился, не поняв подтекста предложения, - я по чинству самый младший тут, хотя и ого-го ещё!
Он не знал с чего начать. Сказать правду? Вдруг им отшибло память и он сделает только хуже? Опять сомнения, опять былые страхи.
- А, так вы про имя спрашиваете, так я же говорил уже. Вы наверняка ещё спали... Эррей моё имя, с двумя "эрр". Как звук летящего локомотива, знаете... Прекрасные машины! Хотя, если отвечать по существу, то да, чудовища были. А вы ничего не помните? Это плохо... Это очень плохо...
Дежурный покачал головой и ещё сильнее приуныл. Стоило ли говорить что ему достанется, независимо от его гостеприимности?
- Оно ведь и сюда добралась... - старик явно говорил об одном из эпизодов нападения монстра, - перекрыло отступление, а затем как подопотных мышей один за другим стало зомбировать. Насаживать на крючок. Я... не помню, зомбировало ли оно меня. Говорят что тех кого зомбировало, ничего не помнят. Возможно и так.
Старик начал заговариватся. То ли от собственных воспоминаний, то ли от позднего часа. Но чем дольше он говорил, тем больше звучал растерянно и сонно. В какой-то момент он просто закрыл глаза и задремал, больше не проронив ни слова.

Старик, представившийся как Эррей, в отличии от его незваных гостей явно не получил свою дозу сна, что было прекрасно видно по тому, как в своих рассуждениях он делал лирические отступления, а его язык время от времени подводил его, превращая и без того довольно сумбурную речь в ещё более труднопонимаемый поток слов. Однако Соллес, несмотря на тот скепсис, с которым он в конечном итоге смотрел на существование поезда-призрака, делал для себя небольшие замечания. В газете ведь упоминалось про порталы, какое же отношение к ним имеют эти крючки?
Несмотря на все усилия единорога, мысль всё никак не выстраивалась в единую цепочку и всё что ему оставалось это отложить раздумья на потом. Тем более его спутница, после того как старик, видимо, заснул, начала собираться, явно намереваясь покинуть это место до того, как прибудет свита, упомянутая Эрреем раньше. Бросив довольно резкий комментарий по поводу жителей Кристальной Империи, в ответ на который Соллес только приглушённо усмехнулся, Экзиль вышла на улицу.
Не желая заставлять слишком долго ждать свою персону, Соллес последовал примеру кобылки и, взяв свою поклажу, которая сразу же была наброшена на спину, покинул помещение, закрыв за собой дверь. Несмотря на то, что двое успели поспать, на улице всё ещё было темновато, благо вокзал был оборудован тусклым, но освещением. Экзиль стояла неподалёку и явно приглядывалась к тому месту, откуда старик отправлял свои сообщения. В её поведении явно проглядывалось сомнение в том, как следует поступить. И вряд ли оно было как-то связано с моральными терзаниями, скорее с распределением времени, которое всё ещё отделяло их от тех пони, которые должны расследовать прибытие на станцию загадочного поезда.
- Если хочешь покопаться в бумагах, то я тебя останавливать не буду, - начал единорог, подходя к своей спутнице. Слегка повернув голову назад он в то же время застёгивал ремни, которые удерживали его сумки от падения со спины и тем не менее не переставал говорить, - Всё равно старик уснул, а эта делегация должны прибыть только утром, у нас есть несколько часов в запасе, - наконец покончив с ремнями, Соллес повернулся в сторону Экзиль, - Он предоставил слишком мало информации, но это не его вина. Возраст, вероятно, берёт своё. Но, возможно он ведёт дневник, а может в записях есть что-то интересное.
Оставив окончательный выбор за кобылкой, Соллесу оставалось только ждать её решения. Он смотрел на неё, ожидая действий, но за короткий промежуток времени уже понял, что она собирается делать. И он целиком и полностью поддерживал её в этом. Потому что в противном случае шаткие доверительные отношения, которые он успел выстроить, могут рухнуть.

Прошло не так много времени и вот единорог нагнал пегаску, на его слова о том, что он вовсе не будет против, если пернатая решит удовлетворить любопытство кобылка отреагировала почти сразу. Её мордашка украсилась ехидной улыбкой, а глаза засияли. - И вновь, ты будто читаешь мои мысли Соллес. Ты абсолютно прав! - Недолго думая и уверенная в том, что старик спит, она взяла единорога за копыто и затянула за собой в комнату. - Тогда помоги мне, вдвоем мы управимся гораздо быстрее!

Экзиль тут же принялась рыскать по ящикам. Её интересовали записи и отчёты, которые могли относиться к ближайшим дням и могли содержать что-то странное. Столик и приёмник она доверила на проверку Соллесу, решив что позже они смогут собрать информацию воедино и представить общую картину произошедшего. - Ну, он не соврал. Тут и вправду велись настоящие боевые действия, а в определенный период поезда вообще перестали двигаться. - На глаза пегаске также попался журнал с прибытием и отбытием поездов Кристальной Империи. Его она закинула себе в сумку, чтобы потом посмотреть.

Через какое-то время, послышался звук копыт. Из-за шума в комнате и увлеченности сбором информации, кобылка не расслышала ранее их приближение, было уже достаточно поздно прятаться. Пегаска вытянулась струной, состроив каменную мордашку. Она не знала, что делать в такой ситуации и пыталась придумать быстрое объяснение тому, что сейчас происходит в комнате. Но, Эррей, словно пребывал в своём мире, покачиваясь словно в трансе прошёл мимо.

Экзиль выдохнула и поспешила к единорогу. - Ты тоже это видел? - Она чуть прижалась к своему соучастнику. - Вот после его историй о гипнозе вот ЭТО. - Пернатая указала копытом в сторону куда ушел железнодорожник. - Было достаточно жутко. Ты не подумай, я всё равно отношусь скептически к этому, но разве он мог нас не заметить? - Сердечко кобылки заколотилось сильнее, ей стало казаться, что может произойти что-то опасное. Она примкнула к полу и выглянула из кабинета, осматриваясь. - Мне кажется нам надо уходить, причём очень и очень быстро. - Голос Экзиль постепенно сходил на шёпот и не мудрено, ей вспомнилась последняя облава устроенная на неё и её напарника в Мейнхеттене. На вид пегаска была напряжена, а кончики её крыльев подергивались. Только вот она не знала как лучше покинуть вокзал, через вход, которым воспользовался жеребец, который вполне мог находиться за ним. Или поискать чёрный. Вполне возможно, что чувства её обманывали, только вот доверие им много раз помогали ей сохранить свою шкурку в целостности.

С улицы, вокзал выглядел как и большинство каменных строений Эквестрии... не большим. Но оказавшись внутри вдруг прояснялось, что места здесь не так уж и мало! Иллюзия была в деталях - большие рамы, плоский, шлифованный кристальный мрамор, отсечённый так что больше походил на увеличенную игрушку из цветного гипса. Архитектурная гипербола брала своё начало ещё с древнейших времён, но никто точно не знает почему она так сильно полюбилась эквестрийцам севера. То ли суровая местность сыграла свою роль, то ли амбиции былых времён?
Эррей, дежурный в ночную смену сейчас ни о чём таком не рассуждал. Его мысли были пусты, а желания вполне конкретны. На улице стоял лёгкий холод, не такой сильный как часто это бывает в этих широтах в осеннюю пору. Лёгкий снег ещё шёл с неба, хотя было заметно что он уже заканчивался. Сейчас этот пони шёл за угол его рабочей зоны. Вообще, надо сказать что снег был отличным способом объявить себя, поэтому отследить перемещение было не сложно - следы вели в маленькую пристройку рядом. Неприметную, небольшую, явно для самых естественных нужд каждого разумного существа на этой планете.
И в этом не было ничего удивительного. Озаботиться новоявленным преступникам стоило о другом - почему же, чёрт возьми, в веке бума электричества, сложных механизмов и небоскрёбов Мэйнхеттена, пони ходят в уличный туалет? Очевидность ответа витало прямо в воздухе, достаточно было лишь пройтись дальше. Коридор, разделяющий парадный зал от служебных помещений шёл ровно ко второму этажу. Между коридором находились помещения, по одному на каждую сторону. Из обоих горел свет - собственно, там где находилась парочка и на другой стороне ближе к выходу знакомая каморка, из которой веяло теплом и пряным запахом ещё не улетучивающегося супа. В самом конце оставалась одна малоприметная дверь, очевидно, выходящая наружу. Она была спрятана за тенью лестницы и находилась в небольшом приямке - дабы оставалось свободное место от поднимающейся наверх конструкции. Судя по месту, шансов что она была открыта было немного.
Добравшись ко второму этажу пони бы увидели лишь зачахшую башню, явно используемую когда-то для наблюдений и связи. Кроме захватывающего вида и инвентаря для железнодорожных работ, ничего хорошего здесь почерпнуть больше было нельзя. Оставшаяся неисследованная область представляла собой обычный зал для ожиданий - парочка удобных скамеек для тех кто пришёл слишком рано на поезд и живые растения для радования глаз. Смутить могло лишь выделенное место под кассу, стойка стояла прямо напротив окна с выдвижной рамой. Отсутствие освещения в этом месте говорило о том что вокзал сейчас закрыт.