Профессор неуклюже прополз под столом, уже по привычке наклоняя голову гораздо ниже чем привык, чтобы не задеть что-то случайно рогом, и тяжелым шагом подошел к Кейран. Он так и не сказал ничего, аккуратно устроившись на полу рядом с нариткой, нос к носу, как будто близость к Кейран могла лучше понять ее мысли. По-видимому, сам Профессор задумался над чужими словами куда сильнее, чем сама Кейран, мысленно взвешивая каждую известную ему деталь – жеребца даже можно было принять за спящего из-за неподвижной расслабленной позы, если бы не постоянно бегающие глаза, хаотично скользящие от кончика чужого черного носа, до разложенных тут и там писем.
Тишину прервал глубокий вдох и неожиданный забавный звук, Профессор снова чмокнул Кейран в нос и подполз еще ближе, от усталости став еще даже более тактильным. Дав себе с секунду насладиться моментом, Профессор тихо заговорил, так и продолжая лежать щекой к щеке и почти шепча в чужое ухо.
- Если ты хочешь, мы могли бы остаться здесь неподалеку на… Некоторый срок. Не обязательно здесь, можно ближе к границе с лесом, где нас не потревожат местные и темная магия. – жеребец рефлекторно, снова уплыв в свою привычную задумчивость, аккуратно сдул одну из прядей чужих волос в сторону, мягко пощипывая ее губами. – Нам все равно понадобиться если не постоянный лагерь, но перевалочный пункт – тот же перегонный куб не поместится в фургон, но явно будет полезен. Исключительно логично будет… найти дом. Пусть даже и временный. Только ведь здесь мы почти как в Вечнодиком лесу, Хризопрас отчего-то сбежал отсюда, местные с их пугающими традициями, и все это только верхушка того, что нам известно.
Профессор хотел было продолжить, сказать что-то еще, раскладывая чужое предложение на составляющие, плюсы и минусы, но сам себя прервал внезапным зевком, подстерегшим его на половине фразы. Жеребец с неприязнью фыркнул и заозирался по сторонам, хотя прекрасно знал, что вокруг не было часов, а единственным мерилом времени была проглядывающая сквозь тучи луна.
- Ладно, такие разговоры стоит вести на свежую голову и при достаточном обилии информации. Отложим это на завтра, до того момента как ты прочтешь письма – для меня они все еще абсолютно бесполезны… Кстати о письмах. – жеребец нехотя поднялся на копыта, потягиваясь и снова со вкусом зевая, так что в уголках глаз даже мелькнули крохотные капли слез. – Чтобы нагреть воду нужно подкинуть дров, а письмам лучше быть подальше от слишком сильного жара.
С небольшой задачей было покончено быстро, Профессор снова заглянул в печь, деловито постучав по углям кочергой, подбросил еще дров, которые из-за сырости упрямо не хотели отдавать достаточно тепла, и снова лег рядом с Кейран, бок о бок, наслаждаясь теплом чужого тела и повисшей в воздухе уютной атмосферой. С улицы тянуло свежестью и особым, ночным воздухом, в топке звонко трещали и лопались поленья – и вся эта идея с тем, чтобы остаться здесь на неопределенный срок казалась все более привлекательной.
***
Не смотря на разговоры вчерашнего вечера, сдобренные порцией неловкого заигрывания и двояких обещаний, совместное принятие ванны прошло в деловитой и немного суматошной манере – свойственной птицам и пегасам всех возрастов. Профессор находил это крайне забавным и очаровательным, как крылатые существа плюхаются в воду, распушаются, плескаются и в независимости от проведенного в воде времени скорее просто брызгаются, чем действительно стараются отмыться. Но как и Кейран, как и Профессор устали в одинаковой манере, чтобы не слишком заботить себя манерами, осторожностью или показными позами, хотя Профессор в итоге все равно нашел чем себя позабавить и большую часть времени помогал Кейран находить у убирать белые точки налипшей бумаги, которые были хорошо видны на темной шкуре.
Отправились спать так же солидарно и по-деловому, слишком уставшие для даже небольшой дозы смущения – только Профессор на сей раз в приказном порядке уложил Кейран спиной к своей груди, чтобы ночные пинки от наритки доставались в основном скату крыши и самой кровати, а не его многострадальным ребрам. Мягкий, спокойный сон без сновидений, такой же темный как сама Кейран встретил пони почти без промедления.
Эта ночь могла бы стать практически идеальной в своем спокойствии, если бы у Топи на нее не были иные планы.
Шум разбудил Профессора уже на стыке ночи и утра, когда горизонт уже начинает слегка светлеть и четко разделять небосвод и землю. В том, что проснулся именно Профессор не было ничего удивительного, он всегда спал куда более тревожно и чутко, его постоянно работающее воображение по ночам награждало его кошмарами или просто тревожно-причудливыми снами, от которых хотелось проснуться не меньше. Часто ему мешало спать чужое присутствие, потом собственные ощущения, неожиданный даже самый легкий шум – но на сей раз причиной для раннего подъема стал не просто стук или случайный скрип кровати. Больше всего это походило на взрыв.
Не на сам взрыв даже, скорее работу в карьере или при бурении горных проходов, когда после неожиданного хлопка слышен треск, хруст и рокот осыпающей породы. Звук казался далеким даже над поверхностью болотных вод, но Профессор все равно практически соскочил с кровати, спросоня посчитав, что само мироздание рушится на него и одновременно уходит из-под копыт. На секунду ему даже подумалось, что это было всего лишь его очередным сном, и Профессор уже было хотел попросить прощения у разбуженной Кейран, как звук повторился вновь, на сей гораздо… Не тише. Меньше, как будто рухнула, осыпавшись щебнем, целая скала, а всего лишь пара крупных камней. И звук повторился снова. Потом снова. Раз за разом, походя на странный ритм.
Профессор быстро подскочил к чердачному окну, идти до него было буквально пол шага, и распахнул ставни окна настежь, пытаясь понять откуда исходит этот грохот. С такого расстояния, в все еще густой предрассветной мгле невозможно было разглядеть деталей – но на фоне светлеющего горизонта, над линией деревьев в воздух явно взметались целые горы земли и камня, достаточно массивные, чтобы при падении ломать или придавливать к топи растущие кругом деревья. Угол обзора из окна был не самый лучший, приходилось выгибать шею в сторону ската крыши, но все это происходило явно в стороне Хризопразовой башни, просека вокруг которой становилась все больше.
Если бы это была магия, она была бы достаточно сильна и могущественна, чтобы ее отголоски докатились даже до сюда – даже твердошкурый Профессор не мог бы упустить их… Но магии не было. Ни огонька, ни отголоска, что-то или кто-то рвало камень и землю, с треском и хрустом перекусывая огромные глыбы подземных помещений башни, выкидывая ни на что не годные обломки в воздух. Совершенно внезапно все прекратилось, оставив пони в оглушающей тишине, не прерываемой ни кем из местных животных и иных существ, так же напуганных происходящим. На прощание, прежде чем звуки окружающего мира вернулись в норму, воздух над болотом прорезал тихий шелест и скрип, с каким может пересыпаться песок или металлическая стружка.
После этого все затихло окончательно.
- …Так на сколько ты хочешь тут остаться, Кейран? – Профессор постарался усмехнуться, но ни в его зажатой позе в ставшей дыбой гривой, ни в хриплом тихом голосе не нашлось бы и капли веселья, как долго бы ни пришлось искать. – Нам нужно проверить письма. Нам… там ДОЛЖНО быть хоть что-нибудь!.. Кейран! Кейран, ты понимаешь, что это было?
