- Это для твоего же блага и безопасности. – наставительно кашлянул Профессор, коротким кивком головы командуя цепям заранее связать Гарь, еще до того, как она решится устроить что-то необдуманное. – Мы оба относимся слишком предвзято к тем, кто слишком много кричит и слишком резко двигается. Совершенно логично не дать тебе навредить себе ни криком, ни действием…
Первая цепь с радостным звоном обкрутила свое металлическое тело вокруг чужих копыт, стреножив единорога. С секунду поразмышляв, глядя на все это действие, Профессор наконец сумел протолкнуть одну полезную мысль сквозь начавшую накатывать мигрень, и стянул с Гари ее плащ, откинув его в сторону. Вторая цепь тут же обвилась вокруг шеи кобылки, притягивая ту к земле, а самое крайнее звено с тихим хлопком шлепнулось ей прямо на рог, обхватывая его плотным кольцом.
- Металл до некоторой степени подвижен. Вздумаешь чудить, и я тебя придушу. Или воспользуюсь звеном цепи как клещами, и очень медленно, с расстановкой отщипну твой маленький рог. – Профессор тихо вздохнул, предпочитая не задумываться о том, как ему следует поступить в действительно, и снова учтиво улыбнулся самой своей многообещающей улыбкой. – Но нам придется совершить столь страшный поступок только в случае вашей… очередной, должен заметить, попытки сорвать сделку. Кейран, что ты…
Профессор уже было собирался остановить наритку от того, что она собиралась сделать, но остановился на пол пути с поднятым копытом. Сам для себя он объяснил это заторможенной реакцией от начавшейся мигрени, но в остальном правда была в том, что действия Кейран его умилили и рассмешили – наблюдать за ее действиями все равно что смотреть как новорожденный жеребенок старается самостоятельно подняться на копыта. Ей не хватало ни изящества, ни прозорливости, никогда не стоит столь панибратски относится к загнанным в угол, да и Всполох, судя по увиденному вчера и сегодня утром, далеко не тот тип пони, что с охотой воспримет такую близость и отношение.
Поэтому Профессор сел немного в стороне от беседующих пони, так чтобы держать в поле зрения и их, и связанную Гарь, и приготовился к представлению, которое не заставило себя долго ждать. Поначалу Всполох густо раскраснелся, почти заставив Профессора начать сомневаться в собственных размышлениях, но потом румянец пошел пятнами, что скорее выдавало если не злость, то сильное волнение. Жеребчик почти сразу отступил в сторону от Кейран, прикрыв затронутый бок плащом, на его морде отразился испуг в смеси с брезгливым страхом, но он так ничего и не произнес – до тех пор, пока не засветил крохотный огонек на роге, от которого в стороны костров на холмах не ушло по одной тонкой огненной струне.
- Не прикасайся ко мне. И не стоит говорить со мной в таком покровительственном тоне, ведьма. Мы вчетвером сейчас находимся внутри огромной мышеловки, расставленной на ту темную тварь. Здесь сильная магия, помехи помешают телепортироваться сразу за… - он тяжело вздохнул, судорожно переведя дыхание. – За периметр. Если мою магию неожиданно «отнимут», огонь с холмов спустится сюда, и мышеловка схлопнется… Гореть будет даже камень, нас убьет меньше чем за пять секунд, если я правильно все рассчитал. Кое-какая польза есть даже от разрушенных мест добычи тумана, например, оставшиеся ингредиенты… - он снова тяжело вздохнул, обильно потея, но взгляд зеленых глаз оставался твердым. - Я собираюсь помочь вам не потому что хочу или считаю себя обязанным – тебе наплевать на Стоунтуф, хотя из-за вашего присутствия все здесь и произошло, мне наплевать на вас. Сделка, как…. Как я уже и сказал. Либо мы прямо здесь и сейчас договариваемся к… к взаимной выгоде друг друга, либо точно так же расходимся.
Конец речи Всполоха Профессор встретил громким, но хриплым от боли смехом – смеяться и вовсе не стоило, учитывая, как смех отзывается в голове мерзкой пульсацией, и как нервно настроен единорог, но вся ситуация казалась жеребцу донельзя забавной. Тихо выдохнув и смахнув слезу, вызванную больше болью, чем весельем, Профессор поднял в защитном жесте копыта.
- Не воспринимая на свой счет, меня просто забавляет очень многое. Наша дорогая Ведьма кое-что очень точно заметила, мир не сжимается до одного Стоунтуфа, но он не сжимается и до одних нас… Замечание справедливое, но неудобное для переговоров. Но сделка звучит достаточно удобно, остается только понять, что интересует нас… И что нужно тебе, раз ведьминские знания тебя не прельщают.
- От кобыл и их игрищ в могущество всегда одни проблемы. – Всполох устало и совсем без радости хохотнул, вглядываясь в глаза собственной сестры. В его взгляде на сестру снова начала читаться брезгливость. – В первую очередь я хочу знать, что вы нашли или вынесли из башни. Вы тоже можете спрашивать.

- И тороплюсь заметить – инструментов у нас с собой нет. – Профессор, как прилежный слушатель, пересел поближе, вынимая из кармашка рюкзака блокнот и основательно погрызенный фиолетовый карандаш. – Но если они тебе нужны как некое доказательство успеха, то мы готовы обменять их на знания. Оставить в определенном месте, или отдать из копыт в копыта.
-  Что это были за ритуальные принадлежности?.. Подробности. – Всполох нервно облизнул губу, покосившись на три нити, отходящие от его рога. - И почему я должен вам верить?
Профессор неторопливо перевернул пару уже списанных страниц блокнота и от души облизнул кончик карандаша, собираясь потянуть время, чтобы обменяться взглядами с Кейран, и начиная писать. Впереди жеребца гневно запыхтела Гарь, впрочем, не решившаяся говорить из-за цепей на шее и морде. Ожившими ее путы пробудут еще не так много времени, поэтому тянуть дальше было бессмысленно и попросту глупо, поэтому Профессор пожал плечами и продолжил говорить.
- Потому что мы не хотим портить отношения со Стоунтуфом. Прошу заметить и занести в протокол, что не мы начали всю эту игру в суд, интриги и ложь. Если ты не получишь инструменты – значит настроишь против нас местных. Мне бы этого не хотелось. Что до самих инструментов, все три предмета были металлическими, судя по всему холодной ковки, изготовлены из довольно старых гвоздей. Не волшебные сами по себе, но следы магии на них есть. Перейдем к нашим вопросам? В знак доброй воли даже не к слишком важным – на какую тварь была устроена эта ловушка и как она связана с Фламом?
Всполох нервно стрельнул глазами по сторонам, по-видимому не слишком хорошо справляясь с ответственностью. Сконцентрировав свой взгляд на собеседнике, он странным образом чувствовал, что старый жеребец загоняет его в некую ловушку, как играющийся с добычей грифон. Цену чужого благодушия он уже успел понять, и не ставил ее высоко – вероломство в ответ на вероломство с самой милой из улыбок.
Неожиданно, рог Профессор снова вспыхнул, и струйка магии зигзагом стекла по его лбу и забралась в рюкзак, вылавливая оттуда самую обычную флягу, из которой жеребец демонстративно отпил, так что струйка воды стекла у него по губам и шее. Всполох сухо сглотнул.
- Боюсь с таким положением и окружающей жарой тебе не далеко от обезвоживания… - щупальце магии оставило флягу совсем недалеко от жеребчика. – Выпей, если хочешь. Тебе нужно будет промочить горло для рассказа.
- …Многое о чудищах Флама я не могу сказать. Никто из деревни не брался за их изучение, потому что не мог. – Всполох сделал вид, что не заметил чужой провокации со стороны Кейран, как и предложения помощи, только снова облизнув губу и оставив флягу в стороне. – Все, что мне известно – каждая тварь работа кузницы «Драконья Чаша», единственного крупного предприятия в городе, как говорили. Это… конструкты. Словно самоорганизованные, продукция кузницы, скрепленная воедино. Я их не видел, но говорят, что это переплетение мечей, топоров, подков и прочих инструментов, которые двигаются слитно или как рой саранчи. Они никогда не бывают одинаковыми. Они почти никогда не покидают границ разрушенной и затопленной части Флама, не знаю почему. До нас доходили слухи, что они охотятся и собирают добычу, но зачем никто не знает. Местные с ними не могут справиться, это не какое-то зачарование, а говорят, что свойство металла – он всегда восстанавливается, царапины, сколы, сломы, все зарастет за пару дней. Твари обычно достаточно догадливы, чтобы оттаскивать своих же, слишком пострадавших и оплавленных куда-то внутрь затопленного квартала.
Разговор о «затопленном» квартале, судя по всему напомнил жеребчику о воде, и он снова облизнулся, против воли покосившись в сторону фляги. Теперь он и не мог перестать думать о том, как хочет пить – как все равно что с увиденным зевком, как не старайся его подавить, сам зевнешь все равно. Нехотя, он потянулся к фляге и отпил очень осторожный крохотный глоток.
- Это все. Большего я не скажу, пока не получу инструменты.
Профессор досадливо вздохнул и покосился в сторону Кейран, не переставая не глядя записывать все сказанное пополам со своими догадками и предположениями, в которых позже еще следовало разобраться. Можно было всегда, конечно, отправить одно из них обратно в лагерь за спрятанными за печкой инструментами, но это отняло бы слишком много времени, и оставило бы пони в меньшинстве перед местными, и тогда грех было бы с их стороны не пересмотреть условия сделки снова. А времени ведь и не было, когда Всполох слишком устанет, чтобы держать концентрацию на магии, случайно активировав ловушку? Профессор уже постарался позаботиться об этом, предложив пони воды, но это выиграло им едва ли еще минут пятнадцать чистого времени – которое и на размышления тратить было бы слишком расточительно. А ведь еще ослабевающая магия на путах Гари, что через пару минут совсем исчезнет.
Эта мысль позволила Профессору встрепенуться. Его рог снова вспыхнул, но не для того, чтобы попытаться продлить жизнь своих творений, а для того, чтобы убрать цепи с кобылки окончательно.
- Как на счет настоящего жеста доброй воли? Я отпускаю твою сестру, но магия на ней пока что остается, а ты отвечаешь на еще один вопрос. Сделка?
- …Хорошо. – обмен пленника на информацию прошел почти гладко, Гарь только было бросила с тумаками прямо на брата, но тот просто задвинул ее назад, по дороге смачно приложив копытом по крупу, чтобы не мешалась в разговоре. – Но о Хризопразе вам никто не скажет ничего конкретного. Он жил здесь еще до того, как Флам вообще был построен, занимался делами с старыми драконами, путешествовал по топи. Это был один пони, не много. Никакой не орден, не семья, по крайней мере так говорят. Я не знаю почему к нему всегда обращались по-разному, дед Шест единственный застал его еще у башни, и он говорил, что Хризопраз постоянно перескакивал с «мы» на «я» и путался во многих понятиях. Может быть память стала подводить, может быть он был безумен, я не знаю. После того, как все продукция кузни во Фламе ожила и бросилась на своих создателей, Хризопраз убрал часть суши с перешейка на побережье и затопил кузницу… За это ему благодарны не были ни драконы, ни местные жители. Очень многие погибли, включая пару старых кузнецов-драконов, но может их убило их собственное оружие. После этого он где-то через пару десятков лет ушел куда-то к первому морю, это внутреннее… озеро в топи, ближайшее к этой части суши. Все деревья там давным-давно сгнили, нет ни суши, ни плавунов, только водная гладь. В Стоунтуфе считают, что там он и умер. Но перед уходом он заходил ко второй Ведьме, она боялась, что ее род быстро выродится и в обмен на… «что-то» потребовала от Хризопраза детей и часть его трудов. Зеленые глаза у всех единорогов Стоунтуфа от него. А здесь могли остаться его важные записи или магические предметы, нас послали за ними, как только стало известно о разрушении башни.
Всполох зажмурился и вылил себе на лоб все остатки воды из фляги – от рыжей шерсти почти тут же начал валить пар, почти тут же уничтожаемый окружающей температурой. Жеребчик некоторое время отдышался, но магию так и не прервал, твердо взглянув сначала на Профессора, потом на Кейран.
- Все. Я свою часть сделки выполнил. Если хотите знать больше, то и мне нужно что-то большее, чем старые инструменты Хризопраза. Теперь ваша часть сделки.
Не желая растягивать и без того щекотливый момент, Профессор потратил только лишние пару минут на завершение записей, чтобы не упустить важных деталей и ощущений, пока они еще свежи. После этого он убрал записи обратно в рюкзак, и принялся сматывать цепи.
- Поступим простым образом. Чары по блокировке магии пока останутся на Гари. Ты вместе с ней на некотором отдалении идете за нами. После, мы берем, выносим инструменты, оставляем их в отдалении, но на виду, снимаем с твоей сестры чары… И максимально мирно расходимся. Как бы твоя славная сестрица не гневалась, вы оба сейчас не в том состоянии, чтобы устраивать проблемы. Договорились? Кейран? Нам есть еще что предложить нашим гостям?

Как только со всем утомительным, во всем многообразии смыслов, было покончено, Профессор наконец-то позволил себе несколько минут отдыха. К себе он относился как к сложному реагенту или алхимической субстанции, которой требовалось немного времени выдержки после всех проведенных процедур, прежде чем начать использовать ее снова. Даже минуты спокойствия для него были чем-то необходимым, активно продуманным и учтенным в расписании – и как бы трагично это не звучало, счет действительно шел если не на минуты, до на десятки минут. Отдыха занял у него ровно четыре минуты неподвижного лежания на полу с закрытыми глазами, сруб и присутствие Кейран делали это вполне удобным и безопасным решением, хотя и на вкус жеребца было несколько себялюбиво думать о себе в первую очередь, не озаботившись самочувствием или мыслями самой наритки после всего произошедшего.
Но это был вопрос эффективности, всегда в первую очередь стоило ставить этот вопрос, поэтому отдых Профессора удалось ужать всего до четырех минут, высвободив часть свободного времени благодаря большой дозе обезболивающего, которое, впрочем, в таком состоянии не могло полностью унять боль головы и глаз. Возможно причина боли вообще была в недостатке внутренней магии, в магическом истощении и Профессор бы даже уделил изысканиям по этому поводу достаточно времени, но сейчас было куда более важное занятие.
Пока что не приступая к сборам, Профессор поднялся и прошелся к столу, расстилая на его поверхности карту топи и собственные старые записи. Карандаш в губах пони на сей раз был важного красного цвета.
- Пока что опустим обсуждение полученной информации, если ты не против. Как раз благодаря тому, что мы узнали, у меня сложилось несколько неприятных мыслей, что чем дольше мы остаемся здесь, тем больше шансов у единорогов Стоунтуфа прийти по наши души. Тебе стоит отдохнуть, пока есть возможность, у нас есть еще пару часов… Оставаться здесь слишком опасно в любом случае, учитывая в том числе и близость к насыщенной магией местности на руинах башни. Но выбор маршрута у нас не велик, я могу провести нас только по тем дорогам, что когда-то использовали пони. Полагаю, у нас есть сутки форы, единороги слишком истощены, чтобы двигаться в Стоунтуф своим ходом, после еще около суток на реагирование… - Профессор вооружился клочком бумаги, пытаясь рассчитать скорость и время в пути, постоянно сбиваясь и получая разные результаты, пока в итоге не оставил в своих расчетах более весомую погрешность. – Думаю и там пони не совсем идиоты и будут понимать, что мы сейчас либо попытаемся уйти отсюда, либо двинем дальше по старым дорогам… Маршрут протяженный, но без ответвлений, если не задать хороший темп, нас быстро смогут найти.
Отложив на некоторое время черчение маршрутов, Профессор устало опустил голову на стол и пару раз несильно ударился лбом о дерево. Сторонняя боль делала мигрень куда более терпимой, но мыслить в верном направлении не помогала.
- Возможно… - голос жеребца прозвучал глухо из-за положения головы, придавая ему еще более неживое звучание. – Возможно я все слишком упрощаю, но так мне легче думать. Первое, оставаться здесь мы не можем, учитывая, что мы действительно нажили врагов. Не без помощи самих врагов, но это дело стороннее. Второе, не смотря на простоту решения уйти отсюда и взять корабль до территорий Флама, учитывая сказанное Всполохом не кажется это еще менее безопасным. Хризопраз потопил часть города, залив его водой из моря… Вопрос в том, как далеко по береговой линии простирался Флам и не выходят ли твари в море. Даже на суше это выглядит опасным противником, в воде у нас не будет и шанса. Третье, у нас остается старый маршрут, гораздо дальше в топь, к заброшенным местам добычи торфа. На некоторое время можно будет остаться там, хотя я сомневаюсь, что там будет подходящее место для лагеря. По старым картам это оценить сложно, но скорее всего из тех мест до первого моря будет недалеко, мы могли бы попытаться найти пристанище Хризопраза и… воспользоваться его защитой, возможно. Может быть местные и лгали, но скорее всего они и сами не знают, где поселился болотный маг.
Следуя своим предположениям, Профессор принялся наносить на карту новые пути передвижения, отметив на карте примерное расположение Стоунтуфа и на скорое копыто набросал там комичный шарж пышущей гневом Гари. По сравнению с оставшейся частью Трухлявого Болота, усеченный красными линиями участок казался ничтожным и крохотным… Что лишний раз охладило голову Профессора – все не сводится только к Стоунтуфу и их проблемам. Или тем проблемам, что они сами могут доставить.
- Четвертый вариант тоже связан с уходом, но немного иначе. Мы могли бы купить лодку, чтобы передвигаться здесь независимо от троп, по которым нас можно будет отследить. Меньше груза, большие проблемы с ориентированием по местности, но нет проблем встать лагерем прямо на воде. Из тех же минусов, подводные твари и привычные гидры, поверх которых мы можем проплыть и стать закуской. И от фургона придется избавиться в таком случае, продать или оставить где-то на сохранение… Даже не могу определить, больше здесь удобств или ограничений. Ну или пятый вариант, мы можем уйти совсем. – Профессор поднял голову от бумаг и хмуро хохотнул, постаравшись улыбнуться Кейран несмотря на неприятное ощущение в мышцах морды. – Помнишь мое предложение про захват Кристальной Империи? По-моему, из нас выйдет чудесная венценосная чета правителей. И бюджет на исследования будет куда шире. Переименую себя из «Профессора» в «Узурпатора», роскошно звучит.

- Ужасно, Кейран, просто возмутительно! Разве это не я должен первым приставать к тебе? – в хриплом голосе Профессора на пару секунд прорезались игривые нотки, и чтобы не терять времени, он тут же в ответ куснул наритку за нос, копируя ее собственный жест день назад. – И в своей благодарности ты забываешь одну немаловажную деталь – я именно тот, кто тебя сюда и затащил. Совершенно естественно, что я хочу нести за тебя ответственность.
Близость кобылки на время помогли Профессору отвлечься от неприятных ощущений, сосредоточившись на чужих прикосновениях и словах. Жеребец быстро приобнял Кейран в ответ, благодарно чмокнув ее чуть ниже ушка, но так ничего и не произнес, переключив свое внимание на случайную… фразу? Шутку? Оброненную нариткой так, словно это было обычным делом. Профессор и сам бы сейчас не поручился за остроту и вменяемость собственного ума, но неожиданная мысль полностью захватила его, правда, в совершенно другом виде – размышления о жене, детях и тихом семейном счастье не слишком заботили его, вечно вызывая образ его собственной, не слишком удачно, но внешне счастливой семьи. Но вопрос наследия, магии, силы? Было безжалостно думать обо всем этом в таком ключе, по крайней мере на взгляд обычного пони, но Профессор отчасти увлекался евгеникой и даже собирался в некоем будущем заняться разведением и созданием химер или гибридов, так что и на случай своего отцовства уже имел определенные взгляды. Совершенно естественно для него было желать, чтобы его потомство было здоровым и сильным, получив от своих родителей самые лучшие черты.
Любопытно, как к этому относилась сама Кейран, выросшая в дворянской семье совершенно иной с точки зрения морали расы.
- Думаю, нам рано говорить о потомстве. Думаю, мне бы хотелось сначала заняться собственной внутренней магией, максимально изменив ее под стандарты единорога. Подтянуть здоровье, чтобы наши дети были одарены во всех аспектах, боюсь по сравнению с тобой, я сейчас не самый лучший материал. К тому же, мне бы хотелось лучше подготовиться к их воспитанию и обучению. – Профессор серьезно покивал, демонстрируя Кейран поверхностную часть своих изысканий в этом вопросе. – Но думаю с твоим долголетием это не станет проблемой, мы можем подождать. Это вопрос еще не оформленного будущего, а пока перед нами есть более… насущные проблемы.
Профессор демонстративно тряхнул картой, приподняв ее в воздух коротким щелчком телекинеза и поймав уже в воздух свободным копытом. Ни бодрости, ни утешения боли к нему так и не вернулось, но небольшое отвлечение помогло снова мыслить более ровно и здраво.
- Оставим пока тему моего здоровья, с такой головной болью я все равно не усну и не смогу отдохнуть. Просто к следующему разу я постараюсь создать несколько магических накопителей и не стану подвергать себя опасности. Давай договоримся проще, я отдохну позже в фургоне – нам все равно придется возвращаться, чтобы выйти на другую дорогу, и чтобы забрать спрятанный кодекс. Там можно будет немного передохнуть, но потом я предпочел бы, чтобы ты все-таки наложила на меня то усиливающее заклинание. – Профессор слегка пожал плечами, и вернул свой взгляд с карты на любование профилем Кейран. – Можешь считать это спорным доводом, но я хочу воспользоваться оказавшейся у нас форой и пройти вглубь, по крайней мере сейчас. Судя по всему, Стоунтуф расположен где-то перед первым морем, а на его периметре расположено другое жилище Хризопраза. Пока у нас есть время мы можем заняться его поисками, далеко не заходя и имея защиту в виде воды, по которой Стоунтуф в случае нужды не сможет отправить большие силы. Лодки легко опрокинуть, думаю я смогу оживить пару веток или целый ковер плавуна, чтобы перевернуть их или опрокинуть, если нас настигнут. И в тоже время у нас еще будет путь отхода. – Жеребец остановился, чтобы перевести дух и аккуратно сменить положение головы, пытаясь не вызвать этим новый приступ боли. На глаза навернулась пара слезинок, а мышцы шеи при движении показались каменными, но это были сущие мелочи. – …В случае успеха мы сможем спрятаться в жилище Хризопраза, судя по тому, что о нем больше ничего не известно, вряд ли он будет против. А если нет – пара дней перехода и мы снова на твердой земле, идем бороздить морские просторы. Звучит как план, на мой вкус… И к слову потом, в фургоне, мы можем отдохнуть оба. Поваляться с тобой в постели я буду расценивать как самое верное целебное средство. Все, теперь ты точно не сможешь отказать Великому Мне, Профессору-Узурпатору! Кхм. Кто-то завоевывает империи, кто-то завоевывает Кейран. Я в любом случае в выигрыше.

Широкие и тяжелые, обитые металлическими полосами, колеса фургона оставляли за собой глубокий и легко различимый след. Иногда под них мог угодить клочок травы или чахлый кустик, сумевшие закрепиться на крохотном твердом участке суши, иногда по ободу колеса звонко цокал притаившийся в грязи камень – единственное напоминание о когда-то проходившей здесь дороге. Но чаще всего фургону приходилось пачкать свои чудесные колеса в полужидкой грязи, только кое-где прихваченной утренним холодом, еще не отступившим в тени деревьев, и чем дальше пони отдалялись от твердой суши, тем меньше выбранная ими тропа напоминала проходимый маршрут. При беглом взгляде было очевидно, что копыто пони не ступало в этих местах добрый десяток лет, а может и того больше. Без поддержания правильной, чуть выпуклой формы дороги, без отводных каналов для влаги по бокам, без постоянной подсыпки откосов и склонов когда-то ровный транспортный путь превратился в точно такое же болото, разве что когда-то облагороженное пони. Иногда дорогу размывало окончательно, и приходилось перебираться вброд, таща фургон по воде, иногда поднимающейся почти до самого днища, иногда сохраненные на обочине деревья за время без присмотра разрастались так, что своими корнями и стволами мешали проехать дальше, заставляя юлить и протаскивать фургон с максимальной осторожностью, часто царапая бортами древесную кору и выпершие на дорогу ветки.
Но Профессор упрямо продолжал идти вперед, подгоняемый уменьшающимся запасом форы перед жителями Стоунтуфа, а также заемной силой, полученной от Кейран, играющей в мускулах легким покалыванием.
По крайней мере жеребец был доволен взятой скоростью и тем, что ими не было потрачено так много времени вне продвижения к их следующей цели – расставание с временным лагерем прошло донельзя буднично, Профессор и раньше не придавал этому месту особое значение, не собирался менять свое мнение и теперь, когда их пристанище в любой день могло обратиться ловушкой. Возвращение кодекса, который было решено при перевозке так и оставить в котле из-за вновь появившихся водорослей, тоже прошло без проблем. И несмотря на то, что Профессор довольно серьезно отнесся к выполнению взятым на себя обещаниям, совместное валяние в кровати вместе с Кейран не заняло и часа, половина из которого вообще была потрачена на импровизированный обед, призванный подсократить запасы угощений, приготовленных для местных и не пригодившихся точно так, как и их копия записей Хризопраза. Сами записи Профессор порекомендовал сжечь, им самим они были ни к чему пока у них был сам кодекс, а без него сами знания были слишком специфичны и упрощены, чтобы предоставлять интерес. Но записи несколько его не занимали, Профессор даже грешным делом упустил из внимания как с ними поступила сама Кейран, больше всего сейчас поглощенный не планами, не видами однообразной дороги перед копытами, а магией. Чужой, в данный момент.
К большому сожалению Профессор практически ничего не чувствовал, ни в момент наложения чар, ни теперь, как бы сильно не концентрировался на собственных ощущениях. Возможно виной была тому просто кошмарная доза обезболивающего, которая могла бы свалить кого-нибудь более худосочного, а может быть знаменитая толстолобость земных пони. Отчасти эффект напоминал его собственные потуги в чарах, когда Профессор сначала поднимал и концентрировал магию на кончике рога, а потом по тому же рогу спускал вниз и внутрь себя, обращая магию в выносливость и силу мышц. Жеребец даже до некоторой степени сумел приловчиться управлять этим эффектом внутри себя, гоняя чужую магию от передней пары копыт к задней, представляя себя этаким чудовищным совмещением сомелье и бокала вина одновременно, пытаясь по нескольким доступным ему признакам определить на что еще способна чужая магия. Как минимум она могла похвастаться долговременностью, и не истощала его собственных сил – за прошедшие пару часов в пути Профессор даже сумел, как ни парадоксально, немного передохнуть, по крайней мере так стало казаться из-за чуть отступившей головной боли.
За мыслями и внутренними попытками измерить неизмеримое уже минуло немало времени, в свои права начал вступать вечер, коронуемый заревом заката, проглядываемым сквозь голые ветви или погибших, или уже впавших в спячку деревьев. И как бы Профессор не был поглощен уже истончивщимся чужим заклинанием, не заметить долгожданную и пока что вообще единственную развилку не смог бы даже он. Сама развилка представляла из себя банальную и скучную «вилку» из двух маршрутов, с одной дорогой уходящей круто влево, а второй продолжающей почти прямой маршрут чуть в стороне. И то эти дороги здесь можно было определить только по слишком ровному просвету в деревьях, да по иногда торчащим из воды кочкам грунтовой дороги. Интереснее казалось другое – по левой дороге, тесно прижавшейся к остаткам сплавного канала, было куда меньше старых деревьев, иногда встречались даже целые проплешины, а сам канал для древесины перегораживала все еще рабочая каменная дамба, относительно небольшого размера, но все еще исправно пропускающая через себя лишь тонкий ручей. Похоже именно из-за нее вокруг и было так сыро. Чуть дальше дамбы по левой дороге покоилось приземистое строение с крохотными оконцами, в котором можно было признать водяную мельницу – да и ту не сразу, из-за повалившегося на бок водяного колеса, не видного с дороги. Рядом с мельницей из земли торчал обломок камня, когда-то служивший дорожным указателем, но теперь почти стертый. Возле камня угадывались следы недавнего лагеря, за прошедшие пару сильных дождей пятно от костра еще не смыло окончательно, а промокшие остатки нескольких тканевых палаток все еще были хорошо узнаваемы. Удивительно, но никаких следов вокруг не было, ни отпечатков на земле, ни крови, ни следов поспешных сборов, похоже кто-то просто бросил здесь уже не нужные ему вещи и начисто испарился.
- Кхе… - Профессор было попытавшийся позвать Кейран столкнулся с давно пересохшим и огрубевшим горлом. – Кхм. Кхм! Кейран, посмотри-ка… Лагерь, каменная мельничка… А там похоже сохранившейся фундаменты зданий. Странно, что следов нет… Станем останавливаться? Уже вечереет, но одни Принцессы знают, что тут могло приключиться. Поглядеть в любом случае стоит, вдруг здесь намек на дальнейшую опасность… И хотя бы суше чем раньше.

Профессор действительно не мог похвастаться ни ночным зрением, ни обладанием магией, что могла бы решить эту досадную проблему, да и само по себе зрение земного пони, убитое за годы жизни, не могло претендовать на остроту – поэтому жеребец с легкостью упустил и странные взгляды Кейран, и тот факт, что протащил фургон по кучке перьев, не заметив их в грязи. Даже когда перо оказалось снято с обода колеса и сунуто ему под нос, Профессор едва ли мог различить хоть какие-то детали в наступающей темноте. Повешенная на переднюю стену фургона лампа давала слишком мало света, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания со стороны, поэтому в осмотре территории пока что приходилось рассчитывать только на зрение Кейран.
- …Интересно, можно ли создать глаз на основе твоего? Никогда не слышал о подобном, но если существуют зачарования для смягчения дневного света, возможно найдется что-то и для его усиления. – Профессор, пока говорил, уже успел освободиться от ремней и хомута, и уже подобрался почти вплотную к Кейран, что могло бы даже стать некомфортным, если бы не их отношения. – Впрочем, пока это не настолько важная проблема, чтобы искать ее решение… Если честно, мне не кажется, что грифоны были торговцами. Рюкзаки, разумеется, большие, но почти пустые и брошенные. Может быть это были какие-то залетные, в буквальном смысле, расхитители? Или исследователи, если так будет звучать лучше. И раз после их взлета остались перья, значит их кто-то мог потрепать. Жаль только, что после времени в грязи и сырости уже мало что можно определить.
Жеребец вздохнул, несколько неуверенно из-за того, что так и не удалось выяснить подробностей случившегося, но все равно зажег на кончике рога крохотную искру магии, залившую округу холодным фиолетовым светом. Местность от этого стала смотреться еще более печальнее и чуждо, как будто всего, чего касался свет магии Профессора могло тут же ожить как от его заклинания, пустившись в пляс и кинувшись прямо на пони. Но и в свете не удалось различить ничего сверх того, что уже обнаружила Кейран – покинутый лагерь с костровищем, палатки и спальники, лучше стало только видно заброшенную коробку мельницы с покосившейся крышей, уже заросшей мхом и даже кое-где мелкими деревцами. Профессор уже было собирался подойти ближе, чтобы забраться внутрь, но почти тут же по колено погрузился в лужу. Холодная вода в обилии растекалась по округе и заполняла любую низину и полость, в том числе и первый этаж просевшего здания мельницы. Если внутри и оставалось что-то целое, то только на чердаке.
- Мда. С моим зрением из меня бы сейчас вышло чудесное водоплавающее. Или водотонущее. Но по крайней мере за водой ходить будет недалеко… Не уверен, что здесь стоит останавливаться на ночь, но и выбора похоже нет. Странно, я не помню этого места на картах, хотя дорог здесь немного. Похоже на остатки какого-то поселения или перевалочного пункта. Как думаешь, может быть стоит проверить окрестности? Мне не дает покоя, что грифоны могли устроить свой лагерь прямо у гнездовья какой-нибудь твари. И не лишним было бы открыть заслонку на дамбе, возможно со временем тут станет суше и мы сможем быстрее перемещаться.

Профессор недовольно пожал губами и вздрогнул только от одной мысли лезть в холодную и темную воду, где уже может поджидать какое-нибудь чудище, коварная яма в дне и готовая ухватить за копыто коварная коряга. И своим шутливым неудовольствием жеребец поспешил поделиться с Кейран.
- Мне несказанно льстит твоя очередная попытка оседлать меня, Кейран, но я бы предпочел для этого более романтическую обстановку. И знаешь, более прямой разговор о том, что тебе нравится забираться на престарелых жеребцов. – К концу фразы Профессор уже давился собственным смехом, прервав свои «поучения» коротким фырканьем. – И когда я говорил о том, что было бы неплохо осмотреться, я не имел в виду охоту за магикалиями, пренебрегая попутно своей безопасностью. Если там нет ничего сильного или опасного, я думаю оно, чем бы оно ни было, дождется нас до утра. А завтра при помощи твоих чар и моих невероятных природных данных… - земной пони смущенно кашлянул - Развитием которых я злокозненно пренебрегаю, мы сможем установить переправу из какого-нибудь дерева. Хотя, конечно, можно пойти туда и заодно искупаться, хотя вода сейчас холодная.
Решив наконец вернуться к изначальному плану, Профессор, вместо того, чтобы отходить дальше от фургона, напротив полез на его крышу, пытаясь умостить свой круп на металлической черепице. Вид отсюда днем наверняка мог бы оказаться отличным, но к, сожалению, уже вечерело, а из-за плотной шапки крон над головой здесь было уже значительно темнее. Увидеть теперь что-то, в особенно с глазами Профессора, было бы невозможно кроме самых смутных очертаний, но хорошо знающий свои слабости жеребец на сей раз предпочел не всматриваться в сумрак в поисках мелких деталей, а решил осмотреть картину в общем, зарисовывая небольшую карту на клочке бумаги. Обладая скорее интуицией, чем настоящими знаниями в геологии и земельном устройстве, Профессор, как и любой земной пони, все же мог довольно точно видеть причины изменения почвы вокруг – фундамент под мельницей очевидно подмыло в годы полноводья, но произошло это не так давно, учитывая, что здание еще цело; между домами прослеживались руса ручьев и небольших откосов, намываемых при дожде. Но не было видно следов построек, кроме как самого фундамента, ни обломков, ни увязших в земле гнилых досок, камня, стекла, черепицы, ни единого признака жизни пони, которые почти повсеместно славятся страстью обивать свои жилища множеством мелочей. В тоже время, возле некоторых фундаментов и иногда даже чуть выше них встречались холмики и кучки земли, которые удивительным образом не сходились ни с картами водных потоков, ни с следами возможных разрушений, коих здесь попросту и не было. Коротко стрельнув неярким разрядом магии недалеко от такого холмика, Профессор неопределенно хмыкнул и отложил свои записи в стороны.
- …Это поселение, верно и разумеется, да только не разрушенное, а разобранное. Знаешь милую традицию земных пони строить дома на монолитных, но подвижных плитах, благодаря которым дом можно перетащить на новое место? В болоте это похоже не прижилось, но все кроме фундамента отсюда унесли. Видишь? Ни одного следа дерева, даже в тех местах, где должны были быть опорные столбы. Ни следа ржавчины на чем-то позабытом. – Профессор снова стрельнул искрой в сторону одного из холмиков, не позволяя, впрочем, магии долететь прямо до него. – А вот похоже и причина поспешного съезда – это норы. Смотри как аккуратно и неестественно собираются кучки земли под фундаментами. Довольно большие, даже я туда смог бы пролезть. И, похоже, сухие, это не какая-то водная тварь. Странно, что тогда больше нет никаких следов. Может это место тоже покинуто и зверьми? Хотя что тогда напугало грифонов?
Профессор предпочел поспешно спуститься и поспешить встать ближе к наритке, готовясь если что защищать ее своими «невероятными природными данными», благо сила земного пони, пусть и крайне подточенная его собственными изысканиями, все еще была на его стороне.
- Проверим? Или мне лучше отогнать фургон обратно, а ты зашвырнешь внутрь одну из моих склянок с драконьим маслом?