Коракс лишь молча обреченно кивнул кобылице. Спорить с ней он совсем не хотел. Как только Майпа ушла, ворон принялся кружить над Элли, время от времени садясь на безопасные места для подъема в руины башни. Он был для нее своего рода проводником. Коракс зычно каркнул, перекрикивая рев ветра и гром:

- Пожалуйста, осторожней. Я всегда был глазами и ушами Гэба, если что... хотя твоя слава идет впереди тебя. Я надеюсь, что ты выберешься отсюда не поранившись ещё больше.

Вскоре Путница, хвала Селестии, добралась до заветной двери в обрушившиеся покои Маркуса. Остатки башни перекосило, и через пострадавшую дверь было видно, что внутри всё перевернута вверх дном. Коракс спокойно слетел, желая приземлиться на спину Элеоноры, но передумал и устроился на рухнувшей перекладине. Пока Элли приходила в себя после подъема, он решил поведать ей историю их с Авернусом похода:

- В Понивилле всё своим чередом. Когда мы уходили оттуда, ещё стояли теплые деньки. Однако сейчас дело идет к осени, забег листьев, все такое, ты знаешь. Благо пегасы сюда ещё не добрались, вроде тепло по летнему... и эти грозы ещё. Хотя не уверен, что это естественное явление. Сбежать от Квайтли было непросто. Как ни странно, помог визит твоего брата. Твой богатый братец оставил пару ребят следить за сорванцом. А сам он хотел пойти с нами, даже группу набрал вооруженную. Тогда Авернуса ещё не было дома, и я не хотел, чтобы они пересеклись с ним. Как-никак, Коллен не знает, что он убил его родителей. Поэтому я отказался от его помощи. Но наверное для аристократа слово говорящей птицы ничего не стоит. Я встретился с твоим дедом чуть позже на вокзале, и мы выступили. Он все божился, что за нами хвост...

Тем временем, особенно мощный раскат грома сотряс весь особняк. Или это было чем-то большим?.. Коракс с опаской взглянул на небо, и увиденное заставило его испуганно вскарнуть: вместо бури и темных туч, сверху на них с Элеонорой глядели тысячи злобных глаз, пристально наблюдая за ними...

***

Сражение Маркуса с Гэбриелом затягивалось. Воин в серебряных доспехах всё никак не мог пробить оборону противника. Броня сковывала его движения, хоть и была намного легче чем казалась. Гэб уже не был вампиром, и всё ещё не пришел в себя полноценно. Движения его были неидеальны, полны порыва, но не техничны. Маркус же был в превосходной форме. Его движения были плавными, уверенными, мощными. Он легко парировал все выпады, блокировал удары, отмахивался от стрел. Даже энергия магического красного пламени, направленная на него Авернусом, мало что ему сделала. Прожгло крыло насквозь, но оно мгновенно заросло. Казалось, Маркус просто играл с ними.

- Гэбриел, перестань наступать. Это ловушка, неужели ты не видишь? Маркус даст ощутить тебя доминирующим в этой битве, а потом нанесет роковой удар! Отступи, немедленно! - вопил старик, пытаясь образумить вошедшего в азарт воителя.

Гэб плохо слышал, что происходило на фоне. С его стороны казалось, что ещё несколько ударов, ещё пара движений... и он пробьет оборону врага, настигнет его, и вонзит свой меч ему прямо в сердце. Кёрз бросился в атаку снова. Взмах крыльев Маркуса сшиб с ног малефикара и юношу, но второй быстро поднялся на ноги и продолжил наступление. Носферату оттолкнул крылом Авернуса прочь и подальше, приглашая Гэбриела в свои смертельные объятия. И вот, бывший вампир врезается в оборону противника, тремя ловкими ударами отделяет левое крыло чудовища от тела, смачно измазавшись в крови своего врага, и, вмиг сократив расстояние, вонзает свой клинок прямо в грудь Маркуса.

Тот даже не повел бровью. Просто лишь улыбнулся ещё шире и ещё зловеще. Маркус открыл свой полный клыков рот и ядовито процедил:

- О, Гэби, неужели ты думал, что всё будет так легко? Что вот-вот, нет, сейчас я одолею тебя?! И все будут счастливы, я низвергнут в небытие, а ты проведешь остаток дней со своей рыжей крошкой? Как бы не так. Юный Кёрз, ты пришёл драться насмерть. И я не собираюсь делать тебе поблажек.

Молвив это, Маркус немедленно восстановил утраченное крыло. Кровавые линии потянулись из его чрева и полностью сформировали новую конечность. Чудовище подняло крылья в воздух. На концах этих нетопыриных, ужасных конечностей были острые отростки, которые Маркус ещё не использовал в бою. К несчастью, Гэбриел заметил эту возможность для атаки со стороны противника слишком поздно. Авернус же знал о ней, но сейчас он лишь с трудом мог подняться на ноги, лишь чтобы увидеть, как Гэб попался в эту излюбленную ловушку Маркуса. Крылья резко и мощно ударили Гэбриела в грудь, и молодой Кёрз был отброшен на землю. Броня спасла его, выдержав страшные удары крыльев монстра. Жеребец поднялся, и снова занёс свой меч для атаки...

- Какая досада. Ты почти поймал меня. Что ж, я буду осмотрительней. - с презрением бросил Маркусу Гэб. Авернус лишь неодобрительно покачал головой на это.

Теперь маг и воин готовы были атаковать чудовище вместе. Маркус продвинулся дальше, ближе к особняку, но тут задумчиво встал прямо перед барьером, что возвела Майпа. Красное поле преграждало путь носферату.

- А, значит вот как вы решили играть. Ну что ж... тогда нет смысла в этом спектакле дальше. Снять все печати ограничения... Узрите же истинное лицо Короля Нежити! - злобно взревел Маркус, залившись ужасным, потусторонним злобным смехом. Гэбриел внезапно перенесся мыслями в свою гробницу, оставленную далеко позади, в той жизни, когда он ещё был немертвым. Он явственно увидел, как руны на стенах засверкали красным свечением, и, на миг вспыхнув, просто исчезли, навсегда освободив склеп от своего присутствия...

Его сущность преобразилась сначала в тень. И в этот самый миг раздался последний, невероятно мощный раскат грома, сотрясший всю долину. Маркус превратился в тень, заполонившую всё вокруг за пределом барьера. Затем, в этой тени проступили кровавые линии и отблески. Тёмная масса налилась кровью, и тысячи глаз внезапно зажглись в этом зловещем темно-красном зареве. То, чем стал Маркус, было воистину ужасно. Он мог менять форму, мог проникать куда угодно... легионы мёртвых были освобождены. И в самом деле. Там, где зловещая масса крови и тьмы соприкасалась с землей, сотни и тысячи мертвецов начали свой путь к дому, и единственной преградой для них был лишь барьер Майпы... сказать, что все были шокированы этим зрелищем - значит ничего не сказать.

- Что же вы стоите внизу, как истуканы! Немедленно поднимайтесь сюда! - послышался властный голос древней кобылицы. Майпа телепортировалась на балкон и сбросила для своего сына и Гэбриела веревочную лестницу. Жеребцы поспешили подняться обратно в дом, пока толпы марионеток Маркуса не захлестнули внутренний двор...

- Как! Во имя всего святого, как нам бороться с этим? - кричал Эрни, в панике заряжая свой арбалет. Он был на грани срыва. Майпа же была невозмутима, и словно бы всегда знала, что их ждет. Не зря ведь она велела забаррикадировать все проходы в здание... кроме одного.

- Элеонора! Я боялась, что это случится. Барьер долго не выдержит. Обрушившаяся башня создала брешь в нашей обороне. Мы должны поспешить к ней, забрать с собой, и завалить проход вниз. НЕМЕДЛЕННО! - железно скомандовала кобылица. Несмотря на властный тон, в ее голосе были слышны нотки беспокойства.

Никто не стал спорить с Майпой. Барьер держался, как мог. По нему уже шли трещины... мёртвые не ослабляли своей хватки. Отсюда их было не особо видно, но смрад и ужасные вопли вселяли страх и смятение в душу. Лишь одно радовало: из-за нависшей массы Маркуса над особняком, буря была полностью неощутима. Отряд в спешке побежал на выручку Путнице.

Коракс недовольно покачал головой, увидев оплошность Элеоноры. Ему очень не хотелось оставаться под взглядами тех глаз, и он поспешил последовать за Путницей в руины башни, где и узрел её незадачливые попытки отворить каморку. Ворон приземлился прямо на рог единорожки, благо он был достаточно длинный, и стал помогать ей выдернуть его из злосчастной дверцы. Усилия клювом и лапами помогли, ведь там, где не справится сила, поможет точность. Элеонора была освобождена, и она, слава Селестии, никуда не бухнулась как в прошлый раз. Зато это как-то повлияло на дверь, и та со скрипом отворилась перед кобылкой и вороном...

Увиденное, если и не повергло в шок, то наверняка заставило удивиться исследователей: возможно, они ожидали каких-то древних тайн или сокрытого знания, какого-то зловещего напоминания о былых временах... но действительность оказалась намного хуже и прозаичнее. Коракс оскорбленно каркнул, окинув взглядом помещение, и принялся причитать:

- А ещё думал что старина Гэб чудной. Что хлам к себе таскает и прочее. Мда. Слава Принцессам, Маркус не кровный родственник ему. Древние тайны, что-то полезное... Пфф, ну конечно.

Ворон, несмотря на страх перед очами на небосводе, все же выпорхнул прочь, со словами:

- Делай что хочешь, Элеонора, но в этой проклятой комнате и пера моего не будет!

За деталями, впечатлительный ворон не заметил ещё кое-чего: в центре этой небольшой комнатки была довольно-таки крупная ванная, или джакузи. Место для омовения. По всей некогда белоснежной поверхности этой ванной распластался отвратительный налёт давно спекшейся, практически засохшей крови. Это наводило на некоторые неприятные догадки, а лежащий на дне слоя красноватой пыли сверкающий ритуальный кинжал со странными узорами только дополнял эти дикие теории толикой правдивости. Быть может, это и была та самая небесполезная вещица, о которой намекала Майпа? Теперь понятно, почему та не хотела впускать внучку в это ужасное место.

***

Тем временем, группа помощи неслась по темным коридорам к обвалившейся лестнице средней башни. Гэбриел и  Майпа быстро вывели всех куда надо. К сожалению, брешь оказалась действительно крупной: башня, чудом осевшая своей верхушкой ровно на землю, полностью разрушила лестницу и часть стены особняка, создав насыпь камней, по которым враг с легкостью мог бы проникнуть в дом. Майпа приказала своему сыну и ослику с пастушком начать заваливать проход, осыпая крышу на открытые участки и блокируя подъём. Гэбриел должен был пойти с ней вниз и вытащить Элеонору из башни, пока барьер не треснул под натиском лавины мертвецов.

Когда жеребец и древняя кобылица подошли вплотную к опавшей башне, то увидели хаотично летающего Коракса, что сыпался проклятиями на глазастые небеса:

- Больной ублюдок! Тьфу, гедонист, содомит, извращенец. Я лично тебе все эти глаза повырываю, будь ты проклят!

- Тише, тише Коракс! Что с тобой? Что случилось? - бережно спросил Гэбриел, стараясь успокоить друга.

Но Майпа уже всё поняла и стыдливо опустила голову вниз. Она не торопясь вошла в башню в след за Элли и встала позади неё, когда та как раз разглядывала весь этот срам.

- Я надеюсь, теперь ты поняла... я не хочу говорить об этом. - таковы были её слова, сказанные будто бы молоденькой стыдливой девушкой, но никак не властной кобылицей древности.

Майпе явно было неприятно находится в этой комнате, и она с удовольствием покинула её как можно быстрее, вынеся кинжал с собой. Это символическое оружие, некогда лишившее Маркуса жизни, было особенным. Это был реликт времён, когда магия крови имела в мире реальную весомую силу. И сама Майпа приложила к этому своё копыто... но то были дела прошлые. Сейчас же, сей удивительный ритуальный кинжал мог очень даже пригодится в битве с бессмертным носферату. Ведь Гэбриел не зря утверждал, что бессмертных чудовищ не бывает.

Нужно было торопиться. Мертвецы уже почти пробили защиту Майпы. Времени катастрофически не хватало. Едва кобылы вышли за порог разрушенной башни, барьер с треском лопнул. Красные осколки магической защиты посыпались вниз, и не долетая до земли, вспыхивали огнём и растворялись в воздухе. Тёмная кровавая масса, что была Маркусом, начала сползать вниз и рассасываться по земле, сделав своё чёрное дело: путь легионам мёртвых был освобожден. Вместо тёмных грозовых туч небо заволокли багрово-красные, зловеще сияющие чем-то алым позади них. Небо цвета крови. Море мертвецов от горизонта до горизонта. Осада поместья Кёрзов началась.

Майпа жестами велела Гэбриелу убираться обратно в дом, они бы уже не успели убежать. Древняя кобылица без лишних слов приобняла Элеонору, от чего её зрение помутилось, и она не смогла как следует разглядеть толпу нежити, медленно наступающую на них. Майпа телепортировалась вместе с внучкой на крышу дома. С этой точки всё было прекрасно видно. Как Гэбриел взбирается по насыпи обратно, как остальные выжившие помогают ему завалить проход. Остатки стен башни окончательно похоронили под собой брешь в обороне. Все проходы были завалены как следует, оставалось лишь одно место, которое Майпа и Гэбриел избрали точкой для боя: главный зал советов и его широкие окна. Рано или поздно мертвецов станет слишком много, и они начнут взбираться наверх... там-то их и встретит отряд. Майпа знала, что бывший вампир уже ведёт своих соратников туда, дабы начать оборону. Его решимость придавал им сил.

Кобылица устала. Этот резкий скачок отнял много сил. Маркус старался подавить её способности, влияя на всё вокруг своим присутствием. О, он мог это делать. Слишком уж шумный и пафосный у него был тон. Майпа ещё до того, как увидела одинокий, стоящий почти у самого горизонта крылатый силуэт полководца всей это армии мёртвых, знала, где он. И чувствовала на себя его злобный похотливый взгляд, ощущала эту мерзкую клыкастую улыбку на грани оскала...

- Мёртвые вышли на бой. Рабы покинули своего хозяина, и марионетки сражаются за него, пока тот трусливо прячется за их спинами. Крепость чудовища опустела, все его слуги вышли на битву, и лишь он один... сейчас там лишь вампир. Мы должны нанести удар в самое сердце врага... - с трудом шептала кобылица, стараясь отдышаться. С покатой части крыши был виден балкон второго этажа. Тот самый, на котором Гэбриел и его отряд будут держать оборону. Уже сейчас слышался свист стрел, полетевших в сторону рухнувших под натиском мертвечины ворот во внутренний двор. Мертвецы лезли со всех сторон...

- Элеонора, нам надо спуститься к своим. Здесь небезопасно. - молвила Майпа, припоминая о крыльях Маркуса.

Спуск оказался достаточно крутым, поэтому кобылица первой резво спустилась, ровно приземлившись прямо туда, куда надо. Своим появлением она успела напугать бедного Эрни, который уже вовсю отстреливал нежить. Его стрелы были очень даже эффективны против тварей. Один лишь минус - их было маловато. Майпа не забыла об Элеонора, помня, что та плохо видит рядом с ней. Бабушка заботливо помогла внучке спуститься с помощью своего телекинеза. Теперь, когда все были в сборе, оставалось только продержаться. У малефикарши был план. И она поспешила поведать его, устало прислонившись к столу советов:

- Мы не сможем уничтожить всех мёртвых. Придется делать ход конём. Я не просто так создала этот барьер, вынудив Маркуса бросить все свои силы и раскрыть все карты. Его орда ужасна, но сам он сейчас уязвим. Тысячи порабощённых душ более не оберегают его жалкое подобие жизни, выйдя на бой за этого труса. Теперь он один на один с нами в своём теле. Мы должны убить чудовище... только... мне нужны силы. Пожалуйста, продержитесь. Когда я восстановлюсь, мы нанёсем решающий удар и обезглавим змею. Остальные - крепитесь... я смогу переместить только двоих, не больше.

Авернус тотчас полез в свою сумку и принёс матери несколько сладостей, что восстанавливали магические силы. Майпа радостно улыбнулась сыну.

- Тогда... это должен быть я. Я не могу жить спокойно, пока этот тиран жив. Вы все слышали Майпу. Готовьтесь к бою. Это битва не на жизнь, а на смерть! - уверенно сказал Гэбриел, снова обнажая свой меч. Его маленькое воинство грозно проорало что-то невразумительное, и даже Коракс не остался в стороне.

Мертвецы уже взяли особняк в кольцо. Мертвые цеплялись за выступы и карабкались к заветному балкону... искалеченные души, что приняли для битвы облик ужасной нежити. Кем были эти несчастные? Уже никто не скажет... были здесь и воители древности, и броня Кёрзов явно проскакивала среди них; иные были порождениями мрака ещё при жизни; другие стали жертвами носферату только из его прихоти; и сотни их было, и тысячи их было. Не счесть числа легиону мертвых. Пришла пора станцевать средь них... и присоединиться к ним.

И вот, битва началась. Так или иначе, но волна мертвецов разбилась об особняк, словно прилив о прибрежные скалы. Мертвые продолжали напирать, это была не толпа, но целый поток терзаемых душ, через которые тянулись невидимые марионеточные нити клыкастого тирана. Маркус стоял где-то далеко-далеко, позади океана трупов, и направлял своё воинство на свой бывший дом. Казалась, он просто упивался этим моментом и наслаждался попытками сопротивления, что ему оказывались.

- Да, милая. Пришло время действовать так, как мы сможем. Выложиться на полную. Держимся вместе, никто никуда не уходит. Берегите силы, но не давайте врагу залезть сюда и взять нас в кольцо! - с призывом молвил Гэби. Остальные бодро кивнули ему. Эрни и пастушок начали выбирать цели. Коракс закружил по залу в боевом возбуждении. Ворон уже отвык от вкуса падали.

Авернус поднялся во весь рост и его рог грозно засиял. Старый маг крови шепнул Элеоноре, словно давая подсказку:

- Силы Майпы восстановятся быстрее, если ты одолжишь ей её "глаз". И да, скажу честно, холодное оружие лишь отягощает мага. Извини, лучший посох я забрал себе... но там за тем портретом есть несколько хрустальных шаров, свойства которых мне неизвестны...

- Элеонора, солнышко, осторожней. Я понимаю, как ты рвешься в бой, но ты мне будешь нужна для последнего рывка. Мы... мы сильнее, когда находимся рядом друг с другом. Не уходи далеко...- устало сказала Майпа, грузно усевшись на кресло главы клана.

Мёртвые, как и предсказывал Гэб, навалились друг на друга, и вскоре нежить полезла на балкон. И там, словно воины античного мира, Гэбриел и его соратники приняли бой. Волна за волной мертвечина разбивалась о меч и доспехи доблестного юноши, без устали косящего уродливые головы упырей, поднявших свой взгляд на единственных живых в этом месте. Свистели стрелы, горел яркий магический огонь. Майпа набиралась сил для выполнения своего дерзкого рывка к голове чудовищного зверя, растекшегося сонмом мёртвых по долине. И сразу стало не до разговоров. Даже обычно ворчливый Коракс лишь молча пикировал на головы неживых, выклевывая давно невидящие глаза, и сбрасывая тухлые тела обратно в месиво, где они и терялись. Авернус разошелся не на шутку и вовсю колдовал. Он творил магию крови, кидался вспышками энергий, вызывал священный огонь. Старый маг не остался в стороне и уверенно стирал в пыль противников одного за другим. Но числа им было не счесть. Мёртвые медленно, но уверенно наступали. Их давление на особняк стало почти ощутимо физически. Маркус словно сжал в тисках дом своей мертвецкой хваткой. Его легионы брали штурмом один из самых неприступных домов, что были выстроены по образцу военной мысли того времени. Кёрзы знали толк в стратегическо-тактическом планировании. Но натиск врага был слишком велик. Вскоре защитники услышали, как мёртвая масса стала буквально выдавливать завалы на первом этаже и заполонять пространство внутри дома. Благо, все лестницы вниз были обвалены. Но это надолго их не остановит.

Авернус что-то крикнул в этой суматохе, Гэбриел подхватил этот клич, а Майпа на него лишь кивнула. В следующий миг, бывший вампир отбежал внутрь зала и немедленно отбросил в сторону трофейный щит над столом зала советов. Там была кнопка. Чёрная, ржавая кнопка. Гэбриел без раздумий нажал на неё и немедленно вернулся к боевому рубежу, на ходу снося головы мертвякам. Древний механизм активировал оборонный рубеж старого особняка: надежные как часы, древние алгоритмы сработали, и земля буквально ушла из-под ног толпы нежити. Мёртвая масса рухнула в свежеобразовавшийся ров. То рухнули тоннели под особняком, призванные в случае крайней меры защитить поместье. Легионы Маркуса рухнули в глубокую пропасть вокруг дома, но не перестали существовать. Носферату лишь злобно оскалился, до последнего момента надеясь, что никто из защитников не вспомнит об этой функции. Продвижение армии мёртвых было на время остановлено.

Отредактировано Гэбриел Кёрз (2015-09-24 18:22:45)

Луч надежды пронзил небеса как раз в тот момент, когда легионы мертвых рухнули в ров. Авернус мощным потоком огня сбил наступавших и сбросил тлеющие останки на головы оставшихся под окнами упырей. Мёртвые гуляли по внутреннему двору и саду, и даже на первом этаже особняка. Но большая их часть оказалась сброшена вниз или отрезана от основного воинства. Те же, что всё же оказались на островке твердой почвы, были слишком малочисленны и не могли образовывать огромные кучи из плоти, по которым и взбирались прежде.

Песнь молодой кобылки разнеслась по округе, и мертвецы озадаченно глядели на балкон (всё равно не видя ничего из-за яркого света и давно истлевших глазниц), с которого лилась прекрасная и вдохновляющая мелодия. Она сплотила защитников поместья, уставшие тела и души которых нашли в ней отраду и призыв сплотится. Речь Путницы и её боевая песнь подняли моральный дух оборонявшихся. Майпа заметно набралась сил, и помог ей в этом не только амулет на шее. Элеонора была частичкой, половинкой её души. И эта часть прекрасно дополняла то, чего не хватало ей. Майпа поняла, что знает слова этой песни. Она присоединилась к внучке, встав из-за стола и выйдя тоже на балкон, с которого видны были окрестности. Мёртвые застыли в ступоре, и просто внимали этому мотиву, льющемуся откуда-то из глубин сущности души в двух телах: юной кобылки и древней малефикарши.

В этот момент явственно стало видно, что все легионы Маркуса были всего лишь рабами. Это были порабощенные души, которые он вновь воплотил в отвратные оболочки, жалкие подобия самих себя. Они служили ему против своей воли и страдали. Слепых последователей его воли всё же затронула эта воистину потусторонняя и невероятная песнь. Она взывала к свету. А тот, кто хоть единожды познал его, никогда более не захочет пребывать во тьме.

Но чары носферату оказались сильнее. Древнее проклятие, противоестественная сила немёртвой сущности нерушимыми оковами держала все эти несчастные души, испитые им через кровь своих жертв. И мертвецы, сами того не желая, должны были уничтожить то, чего им не будет дано никогда: надежду и свет. И вновь поднялись легионы из пропастей. И поползла нежить вверх, к стенам неприступного гнезда Кёрзов. Маркус взмахнул одним крылом, и поднялись из тёмной расселины крылатые твари, ужасные вурдалаки, что некогда были пегасами и фестралами. Взмахнул Маркус другим крылом, и обратилась толпа мёртвых на земле в одну-единую субстанцию, кроваво-чёрную массу, покрытую лесом рук и голодных клыкастых пастей. И двинулась эта волна мертвечины на особняк, обрушив всю свою мощь о его своды. Фундамент стал трещать, а несчастные души порабощенных грызть и калечить саму сущность этой земли и дома на ней. Особняк стал проседать, а крылатые твари начали пикировать на балкон.

У Эрни и его друга уже кончались стрелы. Авернус выдохся, но всё равно начал поливать летящих врагов огнём. Многие из мертвых летунов не добрались даже на расстояние броска камня. Но несколько тварей всё же выжили и спикировали прямо туда, где стояли и пели Элеонора с Майпой. В этот момент земля затряслась ещё сильнее, и страшная масса забурлила под окнами. Гэбриел бросился резать крылатый десант Маркуса, прикрывая пастушка и егеря, что ретировались в зал с балкона. Авернус поразил одну тварь молнией, и тоже поспешил отступить. Майпа закончила петь, понимая, что битва продолжается. Кобылица зажмурилась и её рог налился красной энергией. Через мгновение огненный вихрь стёр с лица земли всех бестий, что с небес обрушились на балкон. Гэбриел успел лишь рот открыть от изумления, оставшись один посреди кучек пепла.

- Вот и настал момент. Маркус бросил все свои силы на дом. Сын мой, друзья мои. Ваша задача продержаться как можно дольше. Мы должны будем поразить зверя в сердце и отрубить змее её голову. Да хранит вас свет. - властным тоном, полным напряжения, молвила Майпа. Её рог сиял так ярко, что мог соперничать с недавно появившимся лучом света. Кобылица окутала своей магией Путницы и Странника: в следующие мгновение всю троицу засосало в вихрь телепортационного рывка.

Авернус лишь молча кивнул матери, глядя, как его близкие растворяются в магическом вихре. Он приказал перекрыть вход на балкон столом для заседаний. Несколько магических взрывов быстро перекрыли все оставшиеся проходы, через к которым уже подступала субстанция. Старый маг развалился на одном из кресел для совещаний, и без остатка высыпал себе в рот из мешочка свои волшебные конфетки. Они мгновенно восстановили некоторую часть его магических сил, но усталость никуда не делась. Эрни и пастушок перебирали холодное оружие, сложенное в кучу. Стрельба здесь была уже бесполезна. Дом ходил ходуном, а мертвая хватка легионов Маркуса словно бы стремилась сжать его и раздавить. Но древняя обитель клана борцов с нечистью держалась как могла.

***

Тем временем, отряд во главе с Майпой телепортировался на тот самый пустырь, с которого и началось приключение. Неподалеку от того самого пня, вдали от мест осады, одиноко стоял силуэт древнего бэтпони. Этот сарозиец-носферату злобно скалился, сверкая клыками, отражающими кровавые переливы тёмного неба. Близился рассвет, но самый тёмный час ночи ещё не желал уходить. Его уход отсрочивало это порождение тьмы, что своим естеством буквально окутало всю округу. И хотя Маркус здесь стоял и выжидал без поддержки своих душ-рабов, его влияние ощущалось во всём.

- Долго же ты копила силы, дорогая, - оскалился вампир, - я уже было подумал, что победа будет слишком легкой. О, я уже предвкушаю опробовать все те души, от которых ты питаешься сейчас - в тот момент, когда я вонжу клыки в твою прелестную глотку. И поверь, в этот раз я буду пить без остатка, сколько бы сил и жизней ты не выудила бы из других.

- Ты пришел биться, или языком чесать? Время речей давно ушло. Все, кто стал бы тебя слушать либо мертвы по твоей вине, либо отвернулись от тебя. Ты одинок и жалок в своей мрачной пустоте. Я уважаю тех, кто даёт мне жизнь. А для тебя они - всего лишь ресурс. Готовься к смерти, о, несчастный. Незряч ты был тогда, незрячим и остался. И лишь смерть искупит все твои грехи. - грозно обратилась к бывшему возлюбленному Майпа, расправляя магические крылья из кровавых нитей, что она создала своей силой. Грядет воистину битва титанов. Элеонора и Гэбриел ушли на второй план, хотя последний всё ещё неистово жаждал сразится со своим врагом - но тот видать не считал его опасным противником.

Маркус зарычал и снова оскалился. Малефикар и носферату распустили свои крылья, угрожающе разведя их в стороны. Они надвигались навстречу друг другу, глядя прямо в глаза. На миг показалось, что Майпа забылась и её охватило боевое безумие. Но вот Элеонора услышала её мысленный посыл: бейте его по крыльям.

Два крылатых силуэта вспорхнули в темное небо, не давая кобылке и жеребцу опомниться. Там в кроваво-чёрных небесах происходила схватку между бывшими возлюбленными. Красные вспышки магии сопровождались зычным рёвом, а скорость чёрной тени-Маркуса была просто ошеломляющей. Майпа создала вокруг себя щит, схожий с тем, которым она покрыла особняк. Крылатая тень трижды ударилась в неё, прежде чем тот распался. Всё это происходило в течении каких-то жалких десяти-пятнадцати секунд, не более. Затем оба крылатых силуэта метеорами рухнули на землю, где один из них поднялся, а второй нет. Маркус стоял над побежденной Майпой, у которой были разодраны её магические крылья: к ужасу её соратников, они истекали кровью как настоящие. Кобылица все свои силы направила на восстановление, но клыкастый убийца уже навис над ней.

- Крылья! Бейте его по крыльям! - взревела Майпа, понимая, что уже не успеет ничего сделать. Гэбриел откликнулся на её зов и бросился на своего злейшего врага. Вампир и его племянник снова сошлись в наземной схватке. Вот только теперь броня Гэба вряд ли бы вынесла ещё один такой же мощный удар как и в тот раз, а силы Маркуса больше не питала армада душ внутри него. Молодой воитель сходу врезался в тварь и сбил её, не дав добить упавшую кобылицу. Клинок Гэбриела засвистел и нашел цель: он пронзил одно крыло вампира насквозь, и тот взревел от боли, быстро отбросив обидчика в сторону. Гэб поднялся с колен и вытер кровь с разбитой губы. Но дело было сделано. Широкая сквозная рана намертво прицепила вампира к земле. Регенерация его была видна на глаз, но всё же не могла залечить рану в мгновение ока.

- Ах ты мальчишка... ты пожалеешь... - глаза убийцы налились кровью, и он обратил свой взор на Элеонору. Стало ясно: носферату попытается отомстить Гэбу, напав на неё.

Гэбриел не успел опомнится, как Маркус в гневе набросился на Элеонору. Юноша заметно ослаб, а ведь он только-только стал осваиваться в своём заново рождённом теле. Молодой Кёрз ринулся на помощь Элли. Но кобылка оказалась не так проста, она дала носферату достойный отпор, и в этом ей помогла Майпа. Гэб понял, что за защиту любимой отвечает её бабушка, и если она погибнет, то пострадает и Путница. Поэтому юный Кёрз стеной встал над Майпой, с замиранием сердца глядя, как Маркус пытается одолеть Элеонору. Попытки обоих сторон были тщетны, Элли не могла существенно нанести урон этому опытному монстру, а тот в свою очередь был слишком ослеплен яростью и не понимал, что все его атаки отводит мимо цели малефикарша. И вот, небеса преобразились, и с них на вампира спикировал феникс. Это был Джерласс, древняя боевая птица рода Майпо. Огненный летун сорвался с небес и атаковал Маркуса. Вместе с Элеонорой, Джерласс нанёс Королю Нежити чудовищное ранение: его второе крыло было оторвано напрочь, и сожжено.

Маркус взревел от боли вновь и поджал оставшийся дырявый отросток с другой стороны под себя. Он бросил взгляд на особняк. Там, из последних сил держались оставшиеся друзья Элли и Гэба. Мёртвая масса окутала почти весь дом и вот-вот должна была сжаться, словно чудовищный кулак. Маркус коварно улыбнулся. Хладнокровие вернулось в его разум, и одним жестом он призвал стаю летающих вурдалаков, что сотни лет назад были простыми пегасами и бэтпони, и заставил их напасть на Джерласса. А другим движением копыта носферату заставил тёмную массу сжать и подмять особняк, словно жестяную банку или пакетик сока. Несущие стены не выдержали давления и треснули, своды родового гнезда рухнули, и фундамент пал. Поместье Кёрзов было уничтожено. Гэбриел и его соратники с ужасом глядели на то, как мертвая масса перемалывала величественный особняк. Зло смело стены внутреннего двора, разрушило сад, и не оставило после себя ничего, кроме балок и щебня на голой земле. Останки особняка разбросало по округе, и защитный ров вокруг него наполнился тем, что от него осталось. Легион мёртвых потоком ринулся к своему хозяину, и Маркус сделал колоссальный прыжок, отлетев от своих врагов на несколько метров. Тёмная масса приблизилась к нему и он стал поглощать её. Его крылья начали быстро восстанавливаться. Он регенерировал, поглощая души своих рабов обратно.

Но всё оказалось не так ужасно. Несмотря на гибель дома, его защитникам удалось спасти. Гэбриел это понял, увидев в вновь потемневшем из-за ярости Маркуса небе Коракса, что кружил над легионом мёртвых. Далее его зоркий глаз заметил, как в руинах той опаленной Элеонорой деревушки, где он некогда жил, зашевелилось несколько фигур. Пастушок и Эрни несли на себе Авернуса. Тот был в отключке. Очевидно, старый единорог повторил подвиг своей матери, но оказался слишком ослаблен. Телепортировав из опасного места соратников, он потерял сознание.

Гэбриел понимал, что если дать Маркусу соединится с его рабами, то они его уже никогда не одолеют. Он дал понять знаками Майпе и Элеоноре, что Авернус и остальные живы. Его слова заглушал гул, что шёл от глоток тысяч и тысяч мёртвых, что вливались обратно в тело Маркуса. Майпа кивнула юноше, и в этот же момент Джерласс, словно перехватив её мысль, озарил небо вспышкой пламени. Опаленные его праведным огнём, крылатые твари рухнули вниз,  и не долетая до земли, сгорели дотла. Феникс кометой врезался в пространство между легионом мёртвых и его командиром. Прогремел мощный огненный взрыв, и стена пламени встала между Маркусом и его спасением. Огонь поджёг мёртвую массу, но его было недостаточно, чтобы полностью испепелить её. Волны тёмной плоти накатывали на стену Джерласса, норовя вот-вот её потушить. Феникс стоял в центре этой стены и поддерживал пламя, но он не мог держатся вечно.

Был лишь один шанс раз и навсегда убить Маркуса. Сейчас или никогда. Он восстановил свои крылья, и невесть ещё сколько душ вобрал в себя пока Джерласс его не отрезал. Бой будет тяжелый...

Гэбриел помог Майпе подняться. Она немного восстановилась после боя. Её кровавые крылья опали и исчезли. Кто знает, сколько жизней ей сейчас пришлось оборвать, чтобы остаться в строю?.. По её глазам было видно, что всё не прошло гладко. Она молча передала Гэбу кинжал. Тот самый.

- Это особенный ритуальный кинжал. Древняя, могущественная магия крови заключена в нём. Раны, нанесённые им, не заживают. Это орудие медленной и мучительной смерти. Мало что может спасти тех несчастных, что были поражены им. Именно этим оружием я когда-то убила Маркуса... и я хочу, чтобы это случилось вновь. - молвила кобылица.

Маркус стоял на фоне полыхающей стены огня, за которой зловещая масса тьмы и крови пыталась потушить пламя. Он не стал бежать, он не попытался убить феникса. Он лишь взмахнул своими не до конца восстановленными крыльями. Всё ещё слишком слабыми, чтобы взлететь. Зато острые отростки были на месте. Один удар ими был равносилен двум колющим ударам здоровенных копий. Маркус принимал бой. Гэбриел поцеловал свою возлюбленную и взял её за копытце. Майпа встала рядом с ними. Троица направилась навстречу носферату, и тот неспеша тоже стал приближаться к ним. Это была финальная схватка. Все это понимали, и слов не было сказано. Напряжение повисло в воздухе.

А затем раздался свист удара крыльями. Они вспороли магическую защиту, что успела выставить тайком Майпа. Маркус взмахнул крыльями и отбросил нападавших оземь. Троица была раскинута в разные стороны. Следующий удар Маркус нанёс по Гэбриелу, но тот вовремя увернулся. Далее в носферату полетел огненный шар, но тот лишь оскалился опаленному вороту и не более. Гэбриел попытался снова пронзить ему крылья, но вампир вовсе и не собирался взлетать. Меч жеребца застрял в крыле, и Маркус откинул Гэба им прочь, оставив клинок в своей плоти. Гэбриел остался вооружен лишь кинжалом, что дала ему Майпа. Маркус серией ударов атаковал Майпу и заставил её поставить несколько кровавых барьеров, прежде чем достал её. Уставшей кобылице не хватило ловкости: вампир пробил её заднюю левую конечность навылет, выпустив из лодыжки уйму крови. Кобыла застонала, но это её не остановило: ценой крови других, она вернула себе былую боеспособность. Рана затянулась на месте. Маркус коварно улыбнулся своим нездоровым воспоминаниям. Теперь он снова глядел на Элеонору, готовясь к атаке. Бой продолжался.

Элеонора не собиралась сдаваться и билась с врагом отчаянно и яростно. Маркус почувствовал её боевой азарт и сам стал заводится от схватки. И если у вампира с Гэбом или Майпой были старые счёты, то с Путницей он бился со свежей яростью. Он возненавидел свет, а эта юная кобылка так и лучилась им изнутри. Как его возлюбленная в момент их встречи... Маркус неожиданно вспомнил всё это в самый разгар схватки. И плевать, что Гэбриел заносил свой кинжал для удара. Ему было всё равно на весьма болезненные удары по его шее от Элеоноры, хотя они заставляли его тело дрожать. И даже набирающая силу Майпа, чей рог засветился вновь, не пугала его. Казалось бы, как так. Даже отрезанный от своего воинства, как Король Нежити мог проиграть? Он не боялся смерти, хотя знал, что уязвим сейчас. Это не было безумием гордеца, не было надменностью бессмертного носферату. Просто Маркус, даже тогда, когда был живым - никогда не боялся смерти.

В первый раз он встретился с ней очень давно. Никто точно не скажет, как давно. Паладины из родов охотников на нечисть вырезали всю его родную дикую стаю сарозийцев, обитавших во тьме. Ночь всегда была в его сердце. Тогда, на маленького ещё жеребёнка, меч поднял воитель в золотой броне, готовый без жалости лишить маленькое исчадие тьмы жизни. И если бы не милосердие Горация Кёрза, воина в серебряных доспехах, что защитил ценой своей чести маленького фестрала, быть может, никогда и не настал бы чёрный день для клана Кёрз. Но Гораций вызвал на поединок воителя солнца, и сразил его во имя луны. Так маленький фестрал получил имя - Маркус, воинственный Повелитель Ночи. Гораций воспитал его вместе со своим родным сыном, Грегором.

Второй раз смерть настигла Маркуса тогда, когда он отправился в безнадежную миссию по поимке и уничтожению Дискорда. Дух Хаоса, тогда ещё весьма жестокий по натуре, легко разделался с отрядом подосланных к нему воинов. Опаленный энергиями хаоса, Маркус лежал, глядя на небо и звёзды. Тогда он впервые встретил кобылку, что станет позже по иронии судьбы великой Майпой, приспешницей Владыки Хаоса. Кобылица выходила израненного юношу и спасла ему жизнь, укрыв в хлеву. Но когда Маркус наконец-то пришел в себя и хотел спросить её имя, та пропала. Пути судеб потом приведут её в лапы самого Дискорда.

Третий раз Маркус встретил смерть по-настоящему. Уже спустя годы бэтпони загорелся идеей о совершенстве бытия и бессмертии, обещанном проклятием носферату. Маркус сделал свой выбор, долго размышляя перед этим. В конце концов он нашел Майпу и у них завязался нечестивый роман, подробности которого лучше оставить в тени. Исчадием этого порочного союза стал Авернус. О том, что он его отец, Маркус не знал по сей день, хотя ранее имел дело с юным ещё Авернусом. Увидев сына стариком, Маркус лишь  ещё больше убедился в своей правоте. Он понял, что не зря тогда решился на тот ритуал, превративший его в идеальную нежить. Он умер по-настоящему и оказался лишен всех слабостей природных кровопийц и всего несовершенства обычной смертной жизни. Он стал идеалом.

Так почему же сейчас, находясь в бою всего лишь с тремя противниками, которые были сильно ослаблены и никак не могли сравниться с ним в мастерстве, он думал о смерти? Быть может, заточив сознание на долгие годы в артефакт, он помутил свой рассудок? Маркус начал колебаться, и всё больше уходить в себя, совершенно не следя за схваткой, и отбиваясь лишь машинально, инстинктивно. Вот Гэбриел с боевым кличем ринулся на своего злейшего врага. Но вместо обещанной его злобным видом опасной и эпической схватки, Маркус лишь рассеянно пропускает удар, который снова лишает его крыльев. Очередной тычок рогом Элеоноры попадает носферату прямо в глаз вместо шеи. Раны заживают, но слишком медленно. Маркус отбрасывает прочь Элеонору и Гэбриела как назойливых детишек, что слоняются под его ногами. Он оголяет клыки и отстраненно глядит на обрубки своих крыльев. Они уже не растут. Гэбриел отсёк их у основания тем самым проклятым кинжалом, которым некогда его заколола Майпа. Вампир ощутил реальную угрозу, но его душа ни на секунду не дрогнула. Он потерял ощущение реальности.

Майпа встала перед ним, и Маркус ощутил, как его тело связывают кровавые пути. Они стали въедаться в его плоть, и приковали к земле, не давая двигаться. Майпа пыталась взять его тело под контроль. Но тщетно. Своей крови у носферату не было, а души он уже потратил. Океан мёртвой плоти ревел за стеной огня, но не мог пробиться к нему. Взгляды Майпы и Маркуса встретились.

- Время настало. Как и тогда. Неужели настало то самое время?.. Кровавый поцелуй. - задумчиво произнёс Маркус, хищно оскалясь.

- На этот раз я прикончу тебя навсегда. Отправляйся во тьму, из которой ты вылез. - злобно процедила ему Майпа в ответ.

К полю боя стали подтягиваться остальные выжившие. Авернус уже пришел в себя, и был крайне взволнован. Эрни и пастушок шли следом. Коракс приземлился на спинку Путницы и повесил на её шею "глаз Майпы" Авернуса, чтобы подпитать её силы. Ворон вспорхнул прочь, и присоединился к группе Авернуса. Они стояли чуть поодаль, глядя на то, что происходит между бывшими возлюбленными.

Маркус и Майпа поцеловались. Вампир прокусил её мордашку своими клыками, разворошив прекрасное лицо кобылы. Оставив там кровавое месиво, монстр потянулся к шее кобылицы. Он впился в неё и стал сосать кровь. Но Майпа не погибла. Её изуродованное лицо быстро восстановилось, черпая силу извне. И если слугами Маркуса были рабы, которых он не жалел, то каждая отнятая Майпой жизнь ради восстановления своего тела больно ранила её сердце и душу. Маркус почувствовал вкус жизни, что тек из шеи кобылы. Она была словно сердечной камерой, через которую проходило множество потоков. Маркус сосал жизни пони  прямо через малефикаршу. Как тогда, давным-давно. Именно благодаря этому ритуалу обращения он стал самым могущественным носферату в истории. В момент рождения нового монстра он вобрал в себя колоссальное количество энергии. И сейчас, Маркус не смог устоять перед соблазном, даже несмотря на свою уязвимость в этот момент.

Маркус потерял ощущение реальности. Он не боялся смерти, но его замучил голод. Он не понимал, где настоящее, а где прошлое. Потоки времени слились в его разуме, и тысячи жизней отнятых им пронеслись у него перед глазами. Воистину, чудовище. Он продолжал улыбаться, принимая в себя всё больше денег жизни - крови. Майпа пошла на это, потому что знала, что Маркус не сможет устоять. Её время пришло. Она не боялась. Как не боялся и он. Но в отличии от безумного кровопийцы, малефикарша не потеряла понимания того, что происходит. Она знала, что жертвует слишком многими. Но если Маркус не умрет сейчас - погибнут абсолютно все. И она выбрала путь наверняка - поймать кровопийцу в ловушку. Он был скован, и он был уязвим. И самое главное - выпал из реальности.

Голос кобылицы был подавлен из-за хватки убийцы. Она одними глазами выпросила Гэбриела подняться и подойти поближе. Юноша понял что нужно делать без колебаний. Авернус лишь с открытыми от убийственной ясности происходящего глазами смотрел на это всё и не мог ничего поделать. Гэбриел вложил в этот удар всю свою жажду мести и справедливости за свой род. За все потраченные и потерянные годы, за все те жизни, что были отняты этим чудовищем. Кинжал с таинственными узорами рассёк плоть вампира, войдя меж ребёр прямиком в сердце монстру. Гэбриел трижды повернул лезвие, прежде чем отпустил рукоять. Маркус, пивший кровь, не сразу понял что произошло. В момент, когда ему был нанесен удар, Майпа совершила самый великий поступок в своей жизни - она раз и навсегда отрезала свою связь с теми пони, что питали её жизнь. Кровавые нити, тысячи нитей, оборвались. Вампир разомкнул клыки, и удивленно уставился на юношу, что тяжело дышал и с криком ярости глядел на своего заклятого врага. Из горла Майпы текла кровь с раны, и она уже не заживёт никогда. Носферату впитал достаточно крови, но даже её не хватило, чтобы спасти чудовище. Ведь в последний момент, перед тем как оборвать связи крови, Майпа опустошила Маркуса. Вся кровь, что он принял в себя от нее, всё равно подчинялась ей. Таковы были правила магии крови. И Майпа успела отправить львиную долю энергии жизни обратно, прежде чем порвала нити. Но думая о других, она забыла о себе... и теперь была обречена, как и обескровленный Маркус.

Джерласс вспорхнул в небеса. Тучи рассеялись, и рассвет заалел на горизонте. Легионы мёртвых занялись пламенем даже без помощи феникса, и обратились в прах. Миллионы душ были освобождены в этот момент, и взмыли в небеса, вслед за душами Кёрзов, покинувших землю днём ранее. И лишь немёртвый и его несостоявшаяся невеста всё ещё стояли на ногах, не покидая бренную землю вслед за другими мёртвыми душами. Маркус с подрезанными крыльями отрешенно смотрел то на Майпу, то на Элеонору, то на Гэба. Месть. Две души в двух телах. Любовь. Ненависть. Вампир шатался, шаталась и кобылица перед ним. В её глазах проступили слёзы. Его глаза плакали кровью. Последними каплями, что в нём остались. Кинжал выпал из его груди и упал на землю. Рана не кровоточила. Она зияла разрывом. Коварный вампир ещё мог бы выжить, напади он сейчас на смертных и испей их жизни. Но он не стал этого делать. Маркус понял - он проиграл. Легионы не послушались его, и пропали. Значит смерть действительно пришла за ним. В последний раз. Майпа, пошатываясь, подняла кинжал с земли. Все окружающие застыли, не зная что сказать. Рассветные лучи упали на лицо древнего вампира.

- Значит... это и есть конец? Так просто... неужели так просто. Всё - прах... - прошептал Маркус, едва шевеля губами.

- Наше время вышло. Помнишь, ты сам говорил. Бессмертных чудовищ не бывает. Пойдем. Мы слишком долго задержались в этом мире. - хрипя, произнесла Майпа.

- Слишком долго. Я... раскаиваюсь. - произнёс Маркус с совершенно иными интонациями, нежели ранее. Они подошли вновь вплотную друг к другу. Они умирали, таяли на глазах. Не только физически. Сам их дух истончался. И лишь смерть принесет избавление этим несчастным душам, страждущим покоя и прощения. Майпа погрузила кинжал в сердце носферату второй раз. И повернула его трижды.

- Ты прощён, Маркус Кёрз. - холодно прошептала Майпа ледяным голосом, даже в таком хриплом звучании пробиравшим до дрожи. Кобылица убивала Маркус не без наслаждения. Но и не без сожаления. Майпа обняла его одним копытцем за шею.

- ...Ведь ты подарил мне его. - плача скупыми слезами, Майпа бросила взгляд в сторону Авернуса. Старик подошёл совсем близко к родителям, и не смог ничего сделать, кроме как упасть на колени. На его спине сидел Коракс, грустно глядя на происходящее. Ворон в глазах Маркуса символизировал собой молчаливую смерть, что пришла за двумя древними существами.

- Вместе навсегда?.. - устало и с отчаянным вожделением спросил Маркус.

- Вместе навсегда. - утвердительно ответила ему Майпа своим угасающим голосом.

- Я рад нашей встрече, Авернус. Прощайте, благородный Гэбриел и отважная Элеонора. Прощайте все. - произнёс умирающий вампир.

- Прощай, сынок. Я люблю тебя. Счастье тебе... и твоей семье. - еле выдавила из себя великая Майпа, кидая последний взгляд на своего сына и его семью - Элеонору и Гэба.

Сарозиец и кобылица поцеловались в последний раз. Солнечная заря окутала их золотыми лучами, и парочка постепенно стала обращаться в прах. Холодный осенний ветер подхватил его и унёс прочь, навсегда смыв со страниц истории Эквестрии имена Маркуса и Майпы. И лишь в смерти они смогли найти покой.

Гэбриел положил копытце на плечо Авернусу, что лил слёзы со своего старческого лица на траву и тихо выл от горя. Он приобрёл и потерял мать, и всё за один-единственный день... Майпа и Маркус ушли в вечность. И там, где стояли они, на траве остались лежать лишь кинжал, да амулет кобылицы. Юноша уже подобрал свой меч с земли. А теперь Гэбриел не без трепета поднял и их. Кинжал он положил в сумку, но не собирался его присваивать - скорее избавиться от греха подальше. А амулет он с почтением надел на Авернуса. Тот вытер слезы и посмотрел в глаза улыбающемуся юноше. Тот подал ему копытце и молвил:

- Даже за самой чёрной ночью приходит рассвет. Я не скажу вам не плачьте, потому что плакать - это не всегда плохо. Вставай же, Авернус. Они упокоились с миром.

Старый маг поднялся и посмотрел на прекрасную долину. Зло навсегда ушло из неё. И даже старый особняк нашёл свой покой, похоронив самого себя в ямах вокруг своей бывшей дислокации. Даже кладбище Кёрзов было завалено рухнувшим домом и разрушено на поверхности. И лишь угольки деревеньки напоминали о том, что здесь когда-то жили пони. Старик подошёл к Элеоноре, и передал ей её сумку, что спас из разрушенного особняка. Вниз с небес спикировал Джерласс, и величественно уселся перед кобылкой.

- Я сохранил твою сумку, дорогая внучка. Знаю, это мало что значит... но я сохранил несколько тех конфет, и оставил их в ней для тебя. - произнёс старик, не зная что ещё сказать.

Целая страница истории завершилась этим утром в этом загадочном и сокрытом от любопытных глаз месте. Но для всей остальной Эквестрии так навсегда и останется загадкой, что за руины здесь лежат. Для них не было этой битвы в горной долине, не было тьмы и света. Не было легионов мёртвых и великой жертвы великой Майпы. Не было раскаяния чудовища и его поражения. Пони жили своей жизнью. И вряд ли когда-нибудь узнают, кого благодарить, что после той чёрной грозовой ночи всё же настал рассвет. Мир жил своей жизнью, и всё шло своим чередом. И лишь маленький жеребенок в душе древнего старика всегда будет помнить своих родителей. Таких разных и противоречивых. Но без сомнения, великих.

Настало утро. Все, кто пережили эту ночь, всё ещё не отошли от произошедшего. Страшная битва, легионы мёртвых. Ярость Короля Нежити. Ночь настоящего ужаса, невиданная мощь. Свет и тьма, надежда и отчаяние. И совершенно неожиданная кульминация. Даже случайные участники всего этого таинственного и невероятного водоворота событий прикоснулись к таинству этого особенного момента. Здесь, в этой прекрасной потаённой долине, свершилась древняя месть. И нечто намного большее, чем мог бы уразуметь любой посторонний наблюдатель. Целая эпоха окончилась вместе с уходом из жизни двух древнейших существ Эквестрии. Но теперь всё вернулось на свои места. Солнце дарило свой яркий свет днём, Луна мягко озаряла землю ночью. Циклы мира продолжали сменяться. Зло ушло из этих земель, ушло из всего мира. Маркус умер прощённым и раскаявшимся, а Майпа наконец-то обрела душевное спокойствие. Им было ради чего жить, и было за что умереть. Порой ожидание бывает невыносимо долгим, но результат искупает абсолютно всё. Гэбриел как никто другой понимал это.

Он узнал всё, что хотел узнать. Тайну своей жизни. Историю своего прошлого. Вспомнил свой род. И отомстил за него, помог чудовищу искупить грехи своей смертью. Он был абсолютно удовлетворен душевно, и даже вся тяжесть прощания не омрачила его сердца. Бывший вампир плакал, но это были слёзы облегчения и счастья. Он вместе со своими товарищами смотрел на восход солнца, обнимая Элеонору и нежась в лучах светила и в тепле прекрасной птицы, что сидела подле них. Кольцо, что оставила Элеоноре её бабушка, её вторая душа - говорило о бесконечно многом. Авернус вытер слёзы и угостил всех своими знаменитыми конфетами, что припас для Элли и матушки. Как жаль, что Майпа уже не сможет прогуляться с сыном по прекрасным лугам...

Гэбриел ощутил, что просто обязан что-то сказать. Этот момент был необычайно важен. Юноша сглотнул, и слова сами полились из его уст, полные решимости и надежд на новый день:

- Всему приходит конец. Здесь, в этой укромной долине нашла свой конец история рода Кёрзов и долгой любви и ненависти Майпы и Маркуса. Все отомщены, вся вина искуплена, клятвы сдержаны, прощение заслужено. Целая эпоха ушла. Прошлое меня больше не держит, и я свободен. Свободен ото всех оков. Я готов жить по новому, и принимаю право на жизнь, честно заслуженное. Я больше не боюсь грядущего и не терзаю себя прошлым. Я - свободен. Здесь, на этом пустыре, на земле моих предков, я торжественно заявляю, что я - свободен. Я - Гэбриел Кёрз, сын Грегора и Аннабель, наследник рода Кёрз, отомстивший за него убийце и предателю Маркусу. И я - Странник, нашедший свой дом и свою судьбу. Но готовый к новому пути. Ступая на дорогу жизни, я всегда буду помнить урок, преподанный мне моей семьёй и историей того предательства, что протянулось с древних веков гнилой дланью, обрубленной лишь сейчас. И в конечном итоге Ночная Принцесса оказалась права. Свет есть даже в самой кромешной тьме, и даже мёртвое сердце способно любить. Дискорд ошибался, как ошибался и Маркус. Но слова последнего я никогда не забуду, и соглашусь с ним в одном. Нет ни Богов, ни Господ. И мы сами строим свою судьбу. Маркус стремился к совершенству через саморазрушение, и достиг своей цели, окончательно разрушив самого себя. В этом он уподобился нашему Отцу-основателю клана, который верил в то, что смерть ничто по сравнению с оправданием всей жизни. Я принимаю эти слова и готов встретить грядущее без тени сомнения. Каждый из рода Кёрзов принял смерть без страха и сожалений. Сейчас я без страха и сожалений принимаю жизнь. Покойся с миром, Ночной Призрак, скитающийся неприкаянный Полуночник. Это больше не моё имя. Я - Гэбриел Кёрз.

Все окружающие молча внимали его монологу. Эрни и Пастушок просто рады были, что выжили. Авернус глубоко переживал утрату матери, с которой лишь перед её смертью смог восстановить отношения. Коракс не решился съехидничать, понимая, что дело всей жизни его хозяина завершилось. Ворон думал о грядущем, и речи его старого друга весьма подбодрили его грустный настрой. Джерласс с невероятным пониманием в глазах глядел на юного Кёрза. Оставшиеся у разорённой, но вновь оживающей в новых цветах долине, оказались полностью поглощены золотистым светом утреннего солнца. Зажурчал расширившийся ручей. Гэбриел подошёл к потоку, изменившемуся из-за событий прошлой ночи своё русло, и зашвырнул в него проклятый кинжал. Это был слишком опасный артефакт, чтобы оставлять его.

Юноша вновь оглядел владения своих предков, и грустно вздохнув, тихо промолвил:

- Ну, вот и всё. Пора уходить. Прощайте, мои предки. Прощай, мой род. Прощайте - Кёрзы. Последний же враг истребится - смерть.