Полуденный Кантерлот в обличии своей главной улицы выглядел точно так же, как выглядел и всегда, точно так же, как того ожидал Профессор – был отвратительно ярким, укрытым золотом и белизной, от чего даже милосердное для этого времени солнце казалось во сто крат ярче. По дороге до ресторана блестело и сверкало решительно все, вплоть до украшений на совершенно не функциональной одежде случайных прохожих, заставляя жеребца жалеть, что он все-таки не купил себе солнцезащитных очков. Но они должны были не просто висеть на кончике носа, позволяя рассматривать что-то ровно перед собой, как очки для чтения, а полностью защищать чувствительные глаза от света, что с анатомией пони выглядело либо как два огромных блюда, размером с половину головы, либо как защитные полусферы, скопированные формой с защитных очков пегасов. И пусть самому Профессору такая форма казалось забавной и очаровательной, на пони они смотрелись кошмарно.
И если его самого солнце и толпы пони смущают только из-за больной головы, как с этим должна справляться Кейран? У наритов вообще есть проблемы с слишком ярким светом или форма зрачка позволяет отсеивать лишнее?
- Мне кажется, ты невнимательна, Кейран. Я и сейчас крайне хорош собой, зачем смотреть на фото если перед тобой выдающийся оригинал? Не сочти за гордость, я стараюсь выглядеть хорошо и просто оцениваю собственные старания. Что до кобылок и семьи… - Профессор проводил взглядом одну из пони, проходящую мимо, когда они с Кейран приостановились возле витрины одного из магазинов. Наритка как-то странно покосилась в сторону прохожей и теперь сверлила взглядом одну из шляпок, выставленных на обзор возможных покупателей. Она… завидует? Солнце действительно причиняет ей неудобство? - А зачем? Любить на время не стоит труда, у меня уже был разочаровывающий и однозначный опыт. А вечно любить либо невозможно, либо придется всю жизнь искать кого-то, с кем ты захочешь провести всю свою жизнь. Я был бы романтиком, если бы не присматривался к созданию семьи как к возможности доверить кому-то свои секреты и проекты, которые они смогут закончить после моей смерти. Скорее попытка обезопасить свои труды, чем зов сердца, прости за прагматизм и мрачность. Но и этого я не хочу, заставлять страдать какую-нибудь кобылку, наших детей, и дальше плодить несчастие – тихое, домашнее, незаметное никому кроме самой семьи, которая ничего с этим не станет делать. Пока я не найду ту единственную, брак точно не для меня… Да и там остаются вопросы. Но разве у вас не в чести такой же прагматичный подход к женитьбе? Ты сама говорила о обновлении крови. Хм, можешь пока подумать, я сейчас.
Пока он разговаривал, Профессор неспешно переводил взгляд с витрины бутика на Кейран и обратно, несколько задумчиво, но цепко, будто бы оценивая уже укоренившуюся в голове мысль и пытаясь найти наиболее подходящий вариант. Внутрь магазина он вошел легко, хотя предпочитал заказывать одежду в небольшом ателье, которое держит престарелый минотавр, у которого выходят просто очаровательные фасоны плащей и рубашек. Он не слишком разбирался в моде, но уже приобрел некоторый опыт – тем более Профессор четко знал, что он ищет и что хочет купить. Поэтому его пребывание в магазине окончилось в рекордные три минуты, за которые Кейран могла видеть через витрину, как жеребец ураганом прошелся по представленным товарам и о чем-то в лоб спросил продавщицу, каким-то образом сбив ее с колеи и заставив растеряться.
- Я хочу сказать, что меня немного удивляет твое решение о побеге из семьи. – продолжил Профессол свою прерванную речь, доставая из фирменного пакета с логотипом бутика, он даже не посмотрел его названия, аккуратную и небольшую белую шляпку с вуалью и темно-сиреневой лентой на тулье. Во втором копыте замерла небольшая брошь, при помощи которой жеребец пытался закрепить поля шляпки в одном месте, прикладывая ее к чужой голове, словно к бессловесному манекену. – Мне казалось, что вас всех должны воспитывать в ответственности и понимании своей… прости за бестактность, функции. Звучит, должно быть, грубо, но ты задумывалась о семье, когда сбегала в Эквестрию? О их чувствах, о том, какой вред могла причинить им? Наследница исчезла и неизвестно жива ли, наследник еще слишком молод и, судя по твоим словам, вообще хочет уйти в другой клан. Я не смею осуждать, мне просто любопытно, что именно тебя подвигло на побег? Ах да, прошу.
Закончив менять форму полей, Профессор с деланной торжественностью водрузил на чужую голову шляпку, брошка на которой меняла поля так, чтобы не мешать рогу. Выждав еще пару секунд для большей торжественности, жеребец отдал Кейран пакет, в котором еще поблескивало что-то белое.
- Шляпка и плащ, сарозийский фасон. На вуали небольшие чары, которые приглушают свет, на накидке заклинание, которое не дает выцветать шерсти и перегреваться на солнце. Очень популярный комплект с тех пор, как вместе с Ночной Принцессой в Эквестрию стали массово возвращаться бэт-пони. Год назад я уже сравнивал тебя с ними, но отчего-то не задумывался, что ты можешь испытывать те же проблемы, что и они. А ведь я припоминаю пару занятных оказий в газетах, когда бет-пони вылетали в Кантерлот днем и были ослеплены местным стилем. Буквально… Пожалуй, мне бы тоже не помешало нечто подобное, но вуаль будет плохо сочетаться с моей бородой. Пойдем? Мы почти пришли и тебе больше нет нужды сверлить взглядом других кобылок.
Они действительно оказались недалеко от нужного ресторана, не смотря на протяженность главной улицы Кантерлота, здесь все казалось в шаговой доступности – в основном из-за обилия почти идентичных магазинов, кафе, ресторанов и туристических мест, которые уже не знают как выделится между собой. Еще одним способом, кроме как неоправданным завышением цен. Ресторан «Высшее Общество», на взгляд Профессора был одним из самых бесполезных заведений на этой улице. Подавая себя как пристанище истинных дворян и ценителей кухни, готовых выложить за чашку кофе несколько сотен битов, здесь на самом деле почти никогда не встречалось знатных единорогов, которые не были третьим сыном пятого отпрыска какого-нибудь славного рода, прославленного пару сотен лет назад практически ничем. К чему дворянам посещать подобное место, если у настоящих дворян в их домах и имениях и сервис, и кухня были на гораздо более высоком уровне? Нет, это было место для туристов и нуворишей, прославленное скорее своим обслуживанием, где пока в кассу падают биты, к тебе относятся как к знатному – чего видимо крайне не хватает некоторым пони. Но и кухня здесь была крайне хороша и разнообразна, на что Профессор надеялся больше всего, гадая найдется ли что-то подходящее для вкуса нарита.
Снаружи, на террасе, оказалось слишком шумно и слишком много пони, все еще не способных насытится друг другом и продолжающих праздновать победу, к которой ни один из них не приложил копыта. Профессор не мог смотреть на них без… жалости? Брезгливости? Поэтому повел свою спутницу внутрь, где было гораздо спокойнее. К сожалению, уединенные кабинки уже оказались заняты, поэтому пришлось воспользоваться свободным местом у одного из окон.
- Прошу. – Профессор отодвинул стул, помогая Кейран сесть – Не могу сказать, что привязан к этому месту, но здесь не бывает скандалов и не задают вопросов. Хотя некоторых пони смущает выправка местной обслуги. Никогда не понимал ценности древности рода, без каких-либо заслуг и достижений, или просто усиления своей семьи с каждым поколением. Но пока у меня достаточно денег, разницы никто из местных видеть не будет.

- Еще раз повторюсь, что не осуждаю тебя – откровенно трудно осуждать поступки, участником которых ты не был и на которые не в состоянии повлиять. Но, скажем так, твой поступок кажется мне радикальным. – Профессор легким кивком головы отметил присутствие официанта, статного серого жеребца в возрасте с шикарными закрученными усами, который безмолвно поклонился и выверенном жестом уложил перед гостями меню. И так же тихо удалился, видимо, чтобы не прерывать чужой беседы. – Отчего ты выбрала именно побег? Довольно радикальное отсечение себя самой от своей семьи и народа? Отчего ты никогда не мечтала… Допустим, самой стать зачинательницей нового рода со своими правилами и взглядами на жизнь, который мог бы подарить таким же как ты больше свободы выбора? Я не уверен, как именно вы разделили территории, но сомневаюсь, что не нашлось бы свободного угла и тех, кто хотел бы разделить с тобой твои взгляды. Возможно это даже послужило бы твоему народу спускным клапаном напряжения и позволило «сделать глоток свежего воздуха», воспользоваться новыми идеями, двигаться дальше.
Жеребец не старался особенно следить за поведением и реакцией своей собеседницы, полностью доверяя ее откровенности и желанию говорить – большим вниманием Профессора завладело принесенное меню, к которому быстро добавились две чашечки кофе, так же безмолвно принесенные официантом. Профессор не был завсегдатаем этого места, но, пожалуй, его нетрудно было запомнить хотя бы из-за волшебного громоотвода во лбу. Небольшой жест доверия и внимания, может быть? Сам Профессор еще не был голоден, но не отказался бы от еще одной чашечки крепкого кофе и десерта, выбрать которые были не сложно, и теперь жеребец больше занимался поиском подходящих блюд для Кейран.
- Как минимум у них есть морское меню, очаровательно… Я не пытаюсь выставить тебя эгоисткой, Кейран, будучи откровенным меня сейчас интересуешь только ты и твой взгляд на происходящее. Произошедшее, если точнее. Может быть через призму твоего восприятия я смогу понять чего-то о пони т о тебе, что сам пока пропускал мимо глаз. У пони, видишь ли, довольно  странные восприятия ролевых моделей… Например, возвращаясь к знатным родам, я не совсем понимаю того, что ими руководит. Ты когда-нибудь задумывалась, из какого рода происходят Принцессы? Там есть с сотню поколений, звучных титулов, обширных земель? Но мы видим лишь самих Принцесс, причем у двух из них до недавнего времени не было ни земель, ни какого-либо подтверждения их титула. Немного грубая мысль, но разве сами по себе аликорны не должны служить маяком личной силы и личных достижений для своего народа? Но нет. Я бы понял, что сравнивая себя с бессмертными правителями знатные рода, обладая силой и влиянием захотят оставить после себя какой-то значимый след в Эквестрии и потому будут развиваться, двигаться дальше… И ничего. Мне даже несколько любопытно, разочаровались бы основатели родов, узрев своих потомков или наоборот порадовались, что им выпал шанс жить в относительном мире без надобности драться за место под солнцем. Но чем тогда знатные рода занимаются… полезным? Необходимым для Эквестрии или хотя бы для самих себя? Пустые интриги, пустые, но позолоченные титулы, у знатных единорогов в достатке и времени и ресурсов, они могли бы заниматься магией, продвигать ее все дальше. Вопрос ведь даже не в цели, ее всегда можно создать. Ох, прости, я должно быть, крайне утомил тебя своими рассуждениями.
Профессор с извинениями поднял копыта и чуть отвернулся, смотря в окно и давая наритке побыть в тишине и обдумать и свои и его собственные слова. Воспользовавшись заминкой, у их столика быстро возник, словно выросший прямо из-под края ковра, официант, начавший говорить с тем же безупречным поклоном.
- Госпожа. Господин. Рад приветствовать Вас в «Высшем Обществе», надеюсь Вы нашли нашу атмосферу приятным дополнением к Вашей беседе. Меня зовут Фреш Стил, и сегодня я буду Вашим официантом. Вы уже готовы сделать заказ?

Несмотря на то, что их встреча происходила в «Высшем Обществе» - необходимая, но бьющая по бюджету уступка кичливым и себялюбивым пони, обстановка в отдельном кабинете на втором этаже была сугубо рабочей. На окнах висели плотные багровые шторы, на двух столах, такая же необходимая мера разделения «ближнего круга» и рядовых членов их маленького общества, стояли канделябры, создавая таинственную атмосферу. Здесь не было атмосферы всеобщего праздника, захватившего пони, взамен в воздухе вместе с дымом от аравийских кальянов висела мрачная тишина, прерываемая только шумом осторожных бесед и планов, догадок, что делали происходящее еще более таинственным в глазах простых пони.
И в их рядах таких было, к сожалению, слишком много.
Когда-то Гэйзу казалось, что у него не будет отбоя в помощниках, что Эквестрия разделит и примет его мысли и опасения, прочно вросшие в его душу во время нападения Тирека на их страну. Всего один, невероятной силы и властолюбия маг, способный поставить на колени целую нацию – тогда ему и не могло прийти в голову, что он окажется практически единственным из тех, кому победа над древним тираном не принесет облегчения, только еще больше тревожных мыслей и страха даже перед самим собой. Во имя Принцесс, тогда он помыслить не мог, что ему самому придется возглавить и создать новое движение среди пони, тогда он виделся только разжигателем всеобщего пожара страха и сдержанности перед магией, ему не нужна была слава героя или лидера, хватало и своих, куда более близких проблем. Смерть отца, не перенесшего поглощение его магии, свалившееся на него главенство в роду, рухнувшие в Тартар договоренности с другими семьями, сорвавшиеся помолвки и контракты, подбирающееся все ближе банкротство и нищета. И как жаль, что для спокойной и достой жизни для его семьи, для достойных партий для его сестер и для укрепления славы рода Гэйзов ему придется заниматься и куда более глобальными делами.
Он писал письма, десятки осторожных и продуманных писем. Сначала Принцессам, письмо которое так и не дошло до них, утонув в дворцовой канцелярии, где его приняли за истеричного «обеспокоенного гражданина». Потом сокурсникам и одноклассникам по школе одаренных единорогов, учителям и служащим, письма редким знакомым в страже, статьи в газеты и научные журналы, либо не допущенные в печать, либо осмеянные и разнесенные в прах такими как он сам, единорогами-учеными, посвятившими свою жизнь магии. Казалось, он писал всем в Эквестрии, кто готов был слушать, но сосчитать откликнувшихся и готовых трудится рядом с ним можно было пересчитать по копытам одного пони.
И тогда Гэйз был вынужден обращаться к таким пони, что сейчас занимают с ним одну комнату. Третьи дети почти вымерших «знатных» семей, достойные разве что места слуг в его некогда обильном доме, не ставшие наследниками, разорившиеся, размахивающие титулами своих предков, которые оказались неспособны подтвердить. Пьющие сейчас дорогие вина, поглощающие дорогие блюда, словно свиньи, заманенные в его небольшую партию лишь амбициями, ложью и неспособностью найти свое место в большой политике Кантерлота. Но все еще полезные, не смотря на все свои недостойные качества.
Купленные тайнами и таинственностью, общностью с чем-то большим, чем они сами, возможностью помочь и повлиять на Эквестрию. Такие как молодой жеребчик, стоящий сейчас перед ним, мнущийся и опасливо косящий по сторонам, на потеху и удовольствие остальным не-идейным членам их общества, с готовностью распушившим свои хвосты. Кулспин, аккуратный и прилежный служка, писарь, хорошие оценки, хорошие рекомендации, хорошая семья – ни одного грязного секрета, ни одного рычага, кроме тех, что он сам с удовольствием передает ему в копыта. Год назад сумел попасть в дворцовую канцелярию, очаровать его оказалось даже слишком легко.
— Мы не герои, Куилспин. Мы не носим разноцветных плащей, не ловим мантикор за хвост, а я здесь не для того, чтобы кормить тебя бестолковыми речами. Ты мнишь себя бездарем, попавшим на милость Принцесс только благодаря своему природному дару. Но я скажу, что именно в этом твое величие. Ты много достойнее всех пони, что бездумно рвутся вперед на собственную погибель, ты осторожен, ты терпелив, ты посвящаешь себя своему труду, благословленного символом твоей кьютимарки. Не волнуйся, ты можешь говорить свободно здесь. Ты узнал то, о чем я просил тебя?
Гэйз считал себя умным жеребцом, не столь невероятное качество для пони его положения и воспитания. По крайней мере ему хватало ума, чтобы быть честным с самим собой, чтобы признать, что его слова состоят на большую часть из полуправды.
  — Я-я, я все узнал, мастер Гэйз. И очень благодарен вам за шанс, что вы мне дали. Слуги действительно видели кобылку, по описанию походящую на гибрид единорога и… пса. Искривленный рог, темная шерсть. Она была тайным гостем самих Принцесс, но к ней приставили слишком много слуг, чтобы это было тайной д-для нас. И, по их словам, ей действительно доставили жаренный бекон на… на бранч, мастер Гэйз.
— Ты хорошо постарался, Куилспин. Ты можешь сесть с остальными, церемонию твоего принятия в наши ряды я проведу вечером.
Они не были готовы к этому, ни один из них не был готов к подобному, но Гэйз был благодарен хотя бы за появление легкого намека, откуда придет новая опасность. Слишком рано, сейчас они должны заниматься совсем не этим, не лгать, не интриговать, не уповать на верность и честность пони, что не заинтересованы в их деле. Они должны тренироваться, изучать границы своего природного дара и места, неспешно, осторожно, так чтобы не принести вреда и не пасть в пучины своеволия и жажды все больших вершин. Они должны были искать и взращивать новых последователей, создавать в Эквестрии положительную репутацию о своем движении, создавать подходящий образ мыслей в умных пони, через газеты и научные журналы. Не заниматься охотой и гонениями – несмотря даже на то, что Гэйзу приходилось признавать, что сейчас им необходим общий враг. И кто лучше подойдет на эту роль, чем мифическая тварь из прошлого, неудачный и оскорбительный шарж на пони, искривленный и изуродованный темной магией, что нариты практиковали долгие века. У Гэйза было достаточно связей и достаточно источников слухов, чтобы все чаще слышать о том, что нариты на самом деле не умерли – очевидный вывод, как можно полностью уничтожить целую расу.
Но он не ожидал, что так скоро кто-то из темных пони найдет дорогу сюда, в столицу.
С собрания, плавно перешедшего в пустое сибаритство и пирушку, он вместе с ближним кругом телепортировался только спустя два часа, ближе к обеду, после того, как сказал обязательные слова и провел обязательные церемонии, вызнав все новости и слухи, накопившиеся с тех пор, как Кантерлот вышел из-под власти очередного сверхмогущественного существа. Тогда они не смогли ничего сделать, и снова не смогут, когда опасность наритов станет очевидной для всех. А потому нужно было действовать прямо сейчас, позабыв про отдых и истощающиеся ресурсы, цепляясь за кромку возможных действий со своей стороны… и не забывать об остальном.
Телепорт вывел троих пони всего лишь на первый этаж «Высшего Общества», в небольшой закуток среди приватных комнат и кабинок, специально оставленный ради такого экстравагантного способа перемещения.
— Наконец-то… Какая пустая трата времени. Мне все чаще кажется, что я давно завел нас не туда, и продолжаю тащить в пучину рутины и неизбежного забытья. Неважно. Дуллспайк, тебе удалось пообщаться с кем-то из преподавателей магических школ?
Невысокий полный жеребец насыщенного малинового цвета привычным жестом поправил очки, смотря немного мимо своего собеседника даже когда начал непосредственно докладывать.
— Не слишком удачно. В Кантерлоте мне даже не удалось подать прошение о встрече, но в Мэйнхэттене твоя идея о факультативе по безопасности при применении чар нашла свой отклик в нескольких специализированных училищах. — малиновый единорог жестом копыта прервал уже расцветающее раздражение своего друга и лидера — Я понимаю и разделяю твое недовольство, но это уже гораздо больше, чем мы могли добиться год назад. Тогда нас и не стали слушать, а сейчас, на волне после случившегося у нас есть шанс запустить свое копыто во многие отрасли.
— Тц! Прости, Дулл, я не пытаюсь принизить твоих заслуг. Просто… разочарован чужой слепотой. После произошедшего она их совсем не извиняет. Дальше, Васп, что на счет готовности наших статей?
Лимонная единорожка выглядела почти полной противоположностью своего малинового товарища, высокая, стройная, в ней не было ни твердости, ни строгости, мечтательный взгляд полуприкрытых глаз без устали перескакивал с одного предмета на другой.
— Мне нечем тебя порадовать. Вести дебаты с этим… Профессором несколько затруднительно, он упрям, как и стоило ожидать от земного пони. Его идеология не находит поддержки аудитории, но доводы по возможности восстановления рога пострадавшим единорогам мне оспорить нечем.
— Он все же выжил?
— К несчастью. И к тому же волна восстанавливающей магии не исправила металлическое недоразумение в его лбу.
— Еще один опасный идиот, незамеченным живущий среди простых пони. Как будто они никогда не прозреют и не смогут увидеть опасность, что кружит прямо у них под носом.
Они беседовали прямо на ходу, выбираясь в общий зал, чтобы одновременно тайно проследить за ходом собрания, происходящего наверху, и чтобы более свободно обсудить свои дальнейшие шаги. Сложно было планировать, обладая столь скудными ресурсами, но сейчас было плодотворное время – Гэйз даже склонялся к мысли о выступлениях на площадях или печатью памфлетов, с обращениями к потерявшим родственников и друзей во время всего этого безумия.
Как бы странно это не выглядело, но первым Гэйз заметил именно его. Идеологический враг, слепец, безумец – слишком помпезные титулы для заблуждающегося дурака, незаметного и тихого, а от того опасного гораздо сильнее. Гэйз не знал о нем практически ничего, никто о нем не знал больше пары внешних фактов, ни имени, ни кьютимарки, ни места жительства. Последнее было ценнее всего, было лишь вопросом времени, когда безумный жеребец изуродует нового пони, приделав ему жалкое подобие рога, словно вставив фитиль в готовую бомбу.
И только после того, как Гэйз оценил иронию их случайно встречи, он заметил Ее. Темное существо с карикатурно белой шляпкой, уродливо очерчивающей вуалью искаженные скулы и челюсть. Словно ожившая искаженная тень, пляшущая на стене, она лишь выглядела пони – различия и искажения возникали стоило лишь взглянуть внимательнее. Иные глаза, выпирающие зубы, искаженный рог, почти неотличимый от рога единорога, и от того еще более сбивающий с толку, куда более уродливый в своей незначительности даже по сравнению с рогом чейнджлингов. Те сразу выглядели чужеродно, иначе, но здесь весь ужас, мясоедная утроба и темная магия прятались под мягкой шкуркой, делающей эту самку почти неотличимой от простой кобылы.
— О, Селестия!.. — Васп пугливо вжалась в сиденье стула, стараясь отодвинуться как можно дальше от увиденного, несмотря на то, что их разделяло несколько столиков и с десяток посетителей. — Что? Что она здесь делает? Как, почему здесь нет стражи?!
— Тсс. Успокойся, мы в конце концов находимся в приличном и цивилизованном заведении. — Гэйз… не вздрогнул, не разразился омерзением или презрением, его мозг уже несколько лет работал как переключатель. Этим помочь, этих уничтожить, увеличить свое влияние здесь. Устроить сцену было бы верхом неразумности, явить себя, раскрыть слишком рано. Нужно было поступить изящнее.
— Дулл, подзови официанта. Пусть передадут за тот столик… Бутылку вина, пожалуй, и записку. Ей.
Гэйз коротко сверкнул рогом, доставая дорожный набор для письма, с которым он не расставался последний год, раздумывая над содержанием его… сообщения.
«Этикет вынуждает меня начать это письмо с вежливого обращения, но я не привык проявлять учтивость перед диким зверем, что пришел в мой дом.
Две пародии на пони в одном месте, похоже сам Дух Хаоса потешается над всеми нами, но в отличии от безмолвной толпы я не стану молчать. Из какой бы бездны Тартара ты не явила себя дневному свету, я требую от тебя покинуть земли пони, пока мои слова не превратились факелами и вилами в копытах толпы. Смею рассчитывать, что твой омерзительный род еще не успел отвыкнуть от них.
С омерзением и шоком, А.Г.»
— Это… довольно грубо.
— Разумеется. Чем скорее мы сможем проявить ее темную натуру, тем лучше. Телепортируемся, подождем снаружи.
[nic]Абберант Гэйз[/nic][ava]http://forumupload.ru/uploads/0014/8a/ca/161/512807.png[/ava]

Отредактировано Game Master (2020-11-29 21:20:26)

Поступок Профессора можно было одновременно назвать и слишком радикальным, и не слишком умным – но не то чтобы жеребца сейчас волновал стыд или чужое внимание от пони, лица которых он не вспомнит уже на выходе из ресторана. Профессор поднялся со своего места, продолжая удерживать свернутой нариткой журавлик, и, подхватив собственный стул, сел вплотную к Кейран, тесно прижавшись к кобылке боком и даже приобняв свободным копытом. Этот жест выглядел и ощущался легким, совершенно естественным, точно так же год назад он рефлекторно оттащил наритку от появившихся магических грибов.
Маленький парадокс, поддержать кого-то для него было так же обыденно, как и совершенно не обратить внимания.
- Что же, по крайней мере мы на практике подтвердили твое мужество. – жеребец легко подпихнул наритку плечом, всматриваясь в осторожно разворачиваемый оригами. Его глаза не столько бегали по написанным строчкам, сколько смотрели сквозь бумагу. – Может быть для тебя это и не звучит как комплимент, но ты поступила единственно правильно сейчас… Посмотрим. Бумага действительно хорошая, но я бы назвал ее… Минимально допустимой для официальной переписки в среде дворян и богатых пони. Я пользуюсь более дешевым вариантом. Писали явно телекинезом, копытом такие вензеля будешь выписывать не один десяток минут. И упирают в тексте не на твои личные «заслуги», а на твой народ. Любопытно.
Профессор откинулся на стуле, краем глаза отмечая принесенные им блюда – внимание жеребца тут же сосредоточилось на новой чашке кофе, из которой он неспешно отпил, проигнорировав все остальное. Его копыто так и находилось на чужих плечах, больше поддерживающий, чем покровительственный жест, постукивая по чужой шкурке незамысловатый ритм, который Профессор напевал вчера во время готовки ужина. Даже если наритка и пыталась вырваться или освободиться, жеребец этого или не заметил, или не предал значения. В отличии от Кейран, его настроение было практически приподнятым, загадки, и в особенности загадки такой важности, всегда развлекали его несмотря ни на что.
- Я знаю нескольких пони с подобными инициалами, но вряд ли это был кто-то из них. Это похоже на провокацию, причем не слишком умелую. Может быть рассчитанную на то, что ты сталкивалась с подобным отношением неоднократно? Хм. Кейран, дорогая, ты упоминала о личной встрече с Дневной Принцессой, я правильно помню? А она… Нет, я примерно понимаю, как она отреагировала на твое существование, достаточно положительно, иначе бы мы сейчас не беседовали. Но как она поступила чтобы… Скажем так, очертить твое присутствие в Эквестрии? Встреча с послами и дипломатами, может быть узкий круг доверенных журналистов? Потому что это похоже на провокацию какого-нибудь газетчика, который прознал о твоем присутствии и теперь рассчитывает на сенсацию. Возможно на то, что ты прямо сейчас взбеленишься и станешь проклинать всех присутствующих. Пони… По крайней мере обычные пони так бы не поступили, особенно из круга мелкого дворянства, который здесь трапезничает. Они бы подошли, плеснули в тебя водой из вазы на столе, закатили истерику и потребовали бы «вышвырнуть эту тварь» отсюда. Если бы кого-то действительно настолько возмутило твое существование. Если у тебя еще не пропал аппетит, я предлагаю закончить наш обед, а потом понаблюдать, кому мы здесь или на улице настолько интересны. Может быть кто-то станет следить за нами? Не могу назвать себя внимательным пони, но и уровень работы этих… провокаторов катастрофически низок.

Профессор ощущал себя молодым драконом, только недавно собравшим гору ценных сокровищ и теперь познающий все эмоции и желания, связанные с ее сохранностью. Кейран, разумеется, стоило бы защищать хотя бы ради ее знаний и уникального менталитета, пока не распространенного на землях Эквестрии – в этом был его долг как ученого и исследователя. Но проявлять внимание к Кейран было просто приятно, не зря говорят, что общий враг объединяет. Его действительно не зря упоминали в письме, и задумавшись о возможных причинах, Профессор задумчиво умолк, пока наритка собиралась обратно в дорогу и присматривалась куда положить бутылку «подаренного» вина. Сначала он даже собирался отговорить ее от этого, но после, краем глаза изучив состояние стекла и пробки, пришел к выводу, что бутылку не пытались откупорить, чтобы, скажем так, разнообразить ее содержимое чем-то более опасным, чем возможное похмелье. Его могли попытаться отравить иначе, куда тоньше, но у Профессора дома было достаточно исследовательской аппаратуры, чтобы выявить возможный яд.
Немного параноидально, но полученное от незнакомца письмо само по себе выглядело слишком подозрительным, что заставляло жеребца перестраховываться, словно он имеет дело с чумным больным. Отчасти паранойей объясняется и то, что заговорил он с Кейран уже на улице, на значительном отдалении от «Высшего Общества», специально выбрав такую дорогу до дома, чтобы всегда быть в шумной и навязчиво-дружелюбной толпе празднующих пони.
- Доводы весомые, я не нашел логичных доводов в ответ. Но тогда ко всему этому возникает вопрос целесообразности – зачем и кому было писать подобное письмо? Мою нескромную персону там упомянули скорее походя, отмечая, что я точно так же кому-то неприятен. «Пародия на пони», если бы не это, я бы почти с нерушимой вероятности предположил бы, что как только мы выйдем из ресторана, с небес спустится сама Дневная, затрепещет крылами и голосом, подобным золотым трубам объявит, что ты прошла ее испытание и она может не волноваться за своих маленьких пони. Ужасно и абсурдно, но я бы в таком случае сбежал.
Профессор открыто хохотнул, намеренно выставляя напоказ собственные слабости, словно под чужим взглядом они усохнут и окончательно исчезнут. Но в этом был совершенно другой замысел, точно такой же, который частично заставил его выбрать по дороге в дом не просто толпу пони, но именно ту, которая все еще продолжает плескаться сидром, петь и размахивать чем-то цветастым. Не зря во многих книгах и путеводителях для иностранцев «Праздник пони» причисляется к одним из стихийных бедствий. Здесь было шумно, здесь пахло выпечкой и сладостями, даже днем здесь между домами сверкали шутихи и гремели хлопушки с конфети – что может быть лучше, чтобы взбодриться и разрушить чужие мрачные мысли? Профессор и сам, если честно, не заметил, когда завладел парой стаканчиков с сидром и несколькими кремовыми корзиночками, которые приходилось нести в свободных копытах, привычно вышагивая на задних.
- Маленький урок, если позволишь. Магия пони довольно сильно сосредоточена на эмоциях и образах – с аспектом презрения, провокации и проверок тебя уже насильно познакомили, и я просто не могу не познакомить тебя с аспектами веселья, радости, гостеприимства и небольшого алкогольного опьянения. Сидр – это магия. – Профессор с уморительно серьезным видом подмигнул Кейран, протягивая ей один из стаканчиков, пригубливая легкий сидр и сам. Окружающая яркая и шумная обстановка его самого скорее раздражала, вызывала новый приступ головной боли, но небольшая доза алкоголя помогала с этим мириться. – Но возвращаясь к нашему разговору, Дневной я здесь не вижу. Я бы тогда решил, что это дело копыт того самого Мажордома, но если бы очень могущественный пони был мной действительно недоволен или хотя бы заинтересован, я бы уже удрал из Кантерлота обратно в леса. Там тебя пытаются сожрать хотя бы из простого голода. Но это снова не так! И это подводит нас либо к затянувшейся проверке нас обоих, либо… Скажем, к частному кругу недовольных пони. Скорее всего к кому-то из дворян-консерваторов, которые и грифонов с минотаврами не хотят видеть в «их» Эквестрии. Занятно, что и меня тогда не причисляют к пони. Даже несколько интересно, перестанет ли для них быть пони единорог с повреждениями рога или пегас без одного крыла… К несчастью само по себе письмо мало что доказывает, хотя его и можно отнести в дворцовую канцелярию ради прецедента и привлечения внимания. Но без того мы действительно только блуждаем в потемках. Нам остается только ждать и следить за окружением – возможно за всем этим и вовсе не стоит ничего важного, секретного или могучего, кроме пустого недовольства какого-нибудь дворянина. Пойдем, ожидание как минимум можно будет скрасить… Если ты конечно не хочешь задержаться здесь и показать местным как танцуют нариты? Это очень важная часть изучения вашей культуры, я думаю. Эквестрия не смотря на все недостатки чудесная страна, будет слишком несправедливо, если тебе будут доставать только самые мрачные ее моменты, не находишь?

[Ресторан "Высшее общество"]==>>==>>==>>[Укрытый плющом дом]