Данный рассказ оказался одним из первых, некогда написанный про Артура Пинкертона. Учитывая, что по оригинальной задумке он является мышью и "проживает" в Нью-Йорке, не стоит удивляться, что в рассказе нет ни единого упоминания о вселенной мультсериала "My little pony". В любом случае, надеюсь что тебе, дорогой читатель, будет приятно читать это небольшое творение.

   Холодный декабрьский ветер тонкой змейкой пробрался в приоткрытую оконную створку, а затем принялся гулять туда-сюда по моему рабочему кабинету. Собрав пыль со старого и рассохшегося шкафа, что доверху был забит отчётами и досье, сквозняк сделал пару кругов вокруг настольной лампы, завис над пепельницей, в которой ещё дымился сигаретный окурок, а затем ловко юркнул под дверь, отправившись дальше блуждать по коридорам агентства. Я же сидел в мягком, обитом чёрной кожей, кресле, и не отрывал своего взгляда от пузатого монитора компьютера, на котором мелькали различные фамилии и даты. Лишь изредка я делал большой глоток уже порядком остывшего кофе. Многие ошибочно полагают, что жизнь частного детектива неразрывно связана с различного рода приключениями, смертельной опасность и, разумеется, с кружащими голову авантюрами и риском. Клише, навязанное сознанию масс современной медийной культурой. Бесспорно, многие из этих фантазий действительно правдивы, вот только большую часть времени мы всё же вынуждены проводить в своих тесных кабинетах, занимаясь рутинной работой. Именно поэтому сейчас, вместо того чтобы готовится к грядущему Рождеству, я был вынужден составлять очередной отчёт для начальства.

   Стрелки на циферблате едва-едва перевалили за полдень, а это означало, что у меня ещё есть целых шесть долгих часов, на то чтобы справится со своей задачей. Да и так не вовремя закончившийся кофе открыто намекал на то, что самое время устроить себе перерыв. Включив электрический чайник, и шире открыв окошко, давай свежему воздуху шанс хоть немного проветрить мой насквозь прокуренный кабинет, я развалился на диване, что стоял тут же в углу, а затем, наполнив свои лёгкие первой порцией табачного дыма, погрузился в воспоминания детства.

   Я полюбил зиму, будучи ещё сопливым мальчишкой. Каждый год я не мог дождаться момента, когда придут настоящие холода, поверхность Ист-Ривер покроется прочным ледяным панцирем, а всю грязь и помои в одночасье скроет белое снежное полотно. Вот тогда-то меня было невозможно затянуть домой даже за уши. Гуляя допоздна, я только и занимался тем, что лепил снеговиков, штурмовал вместе с соседской детворой снежную крепость и, разумеется, катался с ледяных горок. Возвращаясь уже по темноте, весь продрогший до кончика хвоста и ужасно голодный, я всё равно был счастлив. Именно ради таких моментов, как мне казалось раньше, и стоило на самом деле жить. Но пуще всего на свете я ждал Рождество, это был мой самый любимый праздник.

   Я никогда не забуду тот волнительный миг, когда я впервые встретил Санта-Клауса. Всё дело в том, что семья наша никогда не отличалась большим достатком, тому виною были свои обстоятельства. Поэтому из года в год мы вешали перед камином несколько старых чулок, что были намного старше меня самого. Все латанные-перелатанные, выцветшие до такой степени, что было попросту невозможно определить их первоначальный цвет, видимо из-за их столь неказистого вида Санта никогда не оставлял дорогих подарков, так мне думалось ранее. И если изначально я воспринимал этот факт с пониманием, то с годами это всё сменилось горькой обидой. Почему мой сосед мог похвастаться дорогой игрушкой или увлекательной книгой, а мне доставалась лишь горсть дешевых конфет и письмо, в котором Санта радовался тому, какой я хороший мальчик. Это было несправедливо. Я не мог понять, почему этот седовласый старик столь избирателен в плане подарков. Всё изменилось в один вечер.

   В тот раз я, как и всегда, возвращался со своими приятелями домой, вдоволь наигравшись в снежки. Идя по заснеженному тротуару, мы беззлобно переругивались, а порой и начинали толкаться друг с другом. Завернув за угол, мы увидали в нескольких метрах от себя освещённую витрину магазина, на которую были выставлены игрушки на любой вкус. Плюшевые медведи, фарфоровые куклы, оловянные солдатики и ещё куча всего, от чего глаза каждого мальчишки разбегались в разные стороны. Не сговариваясь, мы всей толпой бросились к витрине, чтобы разглядеть всю эту прелесть поближе. Прилипнув к холодному стеклу, мои сверстники уже вовсю обсуждали, какой бы подарок они бы хотели получить от Санты на это Рождество. Моё же внимание было приковано к простому пугачу, что лежал среди множества подобных ему ружей и пистолетов. Однако этот был сделан столь умело, что моё детское воображение отказывалось верить, что это всего лишь кусок пластика. Когда же мои друзья засобирались идти дальше, я всё ещё боялся сдвинуться с места. Мне казалось, что стоит мне только отвести взгляд, как игрушка моментально пропадёт с украшенной витрины. Наконец, когда вместе с нетерпеливыми окриками товарищей мне в спину прилетело пару снежков, я осмелился отвернуться и, ежесекундно оглядываясь, бросился их догонять.
« —Эй, малец!» Кто-то резко окликнул меня, заставив остановиться. Посмотрев в ту сторону, я увидел высокого и худого опоссума, что стоял у входа в магазин игрушек. Облачён он был в старый и рваный плащ, мешковатые брюки и порядком изношенные башмаки.
« —Ты что, уснул что ли?» Снова крикнул он своим низким и хриплым голосом. « —Сюда дуй, да поживее.»
Оглянувшись на своих друзей, что в нерешительности стояли неподалёку, я нервно сглотнул и пошел навстречу странному незнакомцу. Чем ближе я подходил, тем очевиднее было, что это простой бродяга, коих в Нью-Йорке развелось нынче тьма тьмущая. Они бесцельно слонялись по улицам, рылись в мусоре или же просто сидели вдоль дороги и жалобным голосом просили дать им хотя-бы цент. Однако этот, вопреки моим ожиданиям, не стал слёзно просить денег или выспрашивать где находится ближайшая ночлежка. Молча он протянул мне пугач, тот самый револьвер-пугач, который всего пару минут назад лежал на прилавке. И вот сейчас он был прямо передо мной, достаточно было протянуть лапу и взять его, что я немедля и сделал. Не имея слов, чтобы выразить всю свою благодарность, я смог выдавить из себя жалкое спасибо, а затем бросился к своим друзьям, крепко прижимая к груди нежданный подарок. Именно в тот вечер я осознал, что Санта-Клаус это не пузатый добряк, живущий далеко на северном полюсе в окружении своих маленьких помощников. Санта-Клаусом может быть любой из нас. Добро можно делать, будучи бедным или богатым, молодым или старым, мужчиной или женщиной. В любом случае это будет являться Добром.

   Из объятий воспоминаний меня вырвал пронзительный писк чайника, что надрывался изо всех сил и плевался кипятком в разные стороны. Выключив его, я заварил себе кофе и, отправив очередной окурок в пепельницу, вновь уткнулся своим взором в монитор.

   Время, проведённое за работой, летит совершенно незаметно, однако я поставил жирную точку в последнем досье задолго до того как минутная стрелка сделала свой очередной полный круг, а часовая застыла на отметке шесть. Сложив несколько пухлых папок в стопку на край стола, я допил остатки кофе и принялся собираться домой. Погасив в кабинете свет и закрыв за собой дверь, я прошел по длинному, хорошо освещённому коридору, коротким кивком попрощался с охранником, а затем покинул здание офиса, выйдя в объятия мороза и снежной пурги. Ещё не совсем отойдя от недавних воспоминаний, я решил пройтись до дома пешком. Надвинув шляпу сильнее на глаза и сунув лапы в карманы, я сделал первый шаг, прислушиваясь, как приятно скрипит снег у меня под ногами.

   Когда до дома осталось всего ничего, я увидал знакомую картину. Маленькая девочка, лет семи, а может чуть старше, плотно прижалась к витрине магазина с игрушками. Всё её внимание приковала цветастая кукла в ярком кружевном платье, что гордо возвышалась среди своих менее нарядных подруг. Но вот девочка всё же с неким колебанием отошла от витрины и бросилась догонять женщину, что стояла у перекрёстка. Ну а я же в этот момент не терял ни минуты. Зайдя в магазин и, без лишних разговоров приобретя куклу, я выскочил на улицу и бросился вдогонку за девочкой, для которой это всё задумывалось. Нагнать её я сумел лишь на другой стороне дороги. Молча протянув ей куклу, мне достаточно было видеть ту застывшую благодарность у неё в глазах. Возможно, для неё я стал сегодня персональным Санта-Клаусом.

Отредактировано Артур Пинкертон (2016-12-30 20:29:13)