Ответ Тоура не дал почти ничего нового: в основном это была та же информация, что и раньше, но местами перефразированная. Краем глаза наблюдая за Вульф, Аяно видела, что в разговоре пегаска не участвовала даже пассивно. Она поглядывала то в окно, то на часы, занятая какими-то своими мыслями. Получилось так, что число участников разговора осталось прежним, но вот состав поменялся. И сама беседа ушла совсем в иное русло — не в то, которое больше всего интересовало единорожку. Но снова растормошить Вульф она не пыталась, решив, что не лишним будет на некоторое время оставить её в покое. От разговора тоже можно устать. Или он может просто надоесть.
- Мы действительно пробыли здесь так долго?
Сама того не заметив, Аяно тоже успела погрузиться в свои мысли. Однако голос пегаски вывел её из реальности. Бросив взгляд на часы, парикмахерша с удивлением отметила, что огромное количество времени совершенно незаметно улетело в никуда. Мозг поначалу отказывался это признавать, но вид из окна подтверждал, что часы не врут. Вроде как. Всё же в пасмурную погоду отслеживать течение времени куда труднее.
- Дождь лишь усилился, а мне уже давно пора домой.
- Ты могла бы… - что? Подождать ещё, пока дождь не закончится, то есть фактически переночевать? В салоне такие услуги не предоставляются. А говорить хозяйкам, что это её подруга, которая решила остаться на ночёвку, тоже не прокатывало. Алоэ и Лотос прекрасно видели, как они познакомились. Да и если бы нет, что-то подсказывало единорожке, что она пока не хочет ещё больше испытывать гостеприимство сестёр.
Кобылка замолчала, так и не найдя подходящего предложения. И это промедление привело к тому, что Вульф ушла. В комнате остались только сама Аяно и Тоур. И, судя по всему, единорог тоже больше не собирался здесь задерживаться.
- Если она тебя действительно заинтересовала, тогда поторопись.
Аяно чуть не вздрогнула. Эти слова были подобны выстрелу, который к тому же попал в цель.
- Как он...
- ...а то болтать скоро будет не с кем аж до завтрашнего дня. - закончил кузнец на совершенно обыденной ноте.
В ответ кобылка неуверенно улыбнулась и кивнула.
- Да, точно.
Это не был совет судьбы. Или был, но Тоур сам этого не понял. Просто случайно озвучил то, что ей нужно было услышать. Не дожидаясь, пока единорог завершит свои сборы, Аяно пошла искать сестёр. Алоэ нашлась в соседней комнате, но даже этих нескольких секунд хватило, чтобы по пути успеть составить небольшой план.
- Я уйду ненадолго. - несмотря на то что кобылке хотелось сорваться с места, пока ещё есть шанс догнать Вульф, она старалась, чтобы её речь звучала спокойно и не слишком торопливо. - Клиентка забыла свою вещь.
Под "вещью" Аяно подразумевала кристалл, который и показала хозяйке. Насколько она помнила, сёстры не видели, как Тоур дарил этот камень единорожке. Впрочем, как и пегаске. Но у кобылки было готово объяснение, почему кристалл она должна отдать именно Вульф. Врочем, оно не понадобилось, так как Алоэ не стала уточнять подробности. Зато у земной возникли другие вопросы.
- А ты знаешь, где её искать? Может быть, стоит подождать до...
- Думаю, она не успела уйти далеко. - немного нервно улыбнулась Аяно, перебивая старшую. Сердце начинало разгоняться, с каждой секундой промедления колотясь всё ощутимее. - Я быстро догоню её и вернусь.
Не дожидаясь ответа, единорожка развернулась и торопливым шагом направилась в сторону выхода.
- Подожди!
У парикмахерши промелькнула было мысль проигнорировать окрик хозяйки, но она заставила себя обернуться. Алоэ же, напротив, сорвалась с места и исчезла в одной из соседних комнат. Через несколько секунд она вернулась с плащом.
- Ты же не хочешь промокнуть? - улыбнулась земная.
- Конечно нет. Спасибо, - поблагодарила единорожка, принимая плащ.
Быстро накинув его и сунув камень в карман, кобылка поторопилась покинуть комнату. В фойе она успела увидеть хвост кузнеца, скрывшийся за входной дверью. Даже Тоур уже ушёл. Аяно не обратила внимания на то, сколько прошло времени, пока она разговаривала с хозяйкой. Скорее всего, не очень много, но единорожке казалось иначе. И это отнюдь не успокаивало её. Что, если Вульф за это время успела отойти от салона достаточно далеко, чтобы скрыться из виду? Как тогда её искать?
Положим, Аяно знала, как. Она не поленилась бы обежать весь Понивилль на самой высокой скорости, на которую только была способна, лишь бы найти пегаску. И предстать перед ней запыхавшейся и неспособной дать внятное объяснение такому эффектному появлению. Нет. Конечно, Аяно могла бы выкрутиться, но пока ещё была хоть малейшая возможность действовать более гладко, стоило воспользоваться ей.
Толкнув дверь, кобылка выскочила наружу. Холод и влага отрезвляюще подействовали на взвинченные нервы. Дышать стало легче; сердце кобылки вроде как одумалось и перестало так колотиться. Аяно не стала накидывать капюшон, чтобы не сужать обзор, и дождь ощутимо забарабанил по её голове, сразу намочив шерсть и гриву. Единорожке было всё равно. Придержав потяжелевшую чёлку телекинезом, чтобы не лезла в глаза, она всмотрелась в мокрую пелену. Даже при плохом освещении в ней всё ещё можно было разглядеть два силуэта пони: один был близко, другой почти скрылся из виду. Оба удалялись от салона в разных направлениях. Недолго думая, Аяно направилась за дальним силуэтом. Как бы ей ни хотелось пуститься вскачь, парикмахерша предпочла не создавать лишнего шума (пусть даже из-за дождя его скорее всего не будет слышно — но именно что скорее всего) и потому ограничилась быстрым шагом, чтобы немного сократить расстояние. Раньше времени она не хотела привлекать внимание пегаски, но и терять крылатую из виду тоже не собиралась.

---> Центральная площадь

Отредактировано Аяно Пониши (2019-10-27 08:40:57)

Дождь даже не думал стихать. Кобылки шли по площади не в открытую, а по самому краю, в тени домов. Причём и одна, и вторая. Аяно подумала бы, что пегаска тоже за кем-то следит, если бы не ещё одна деталь её поведения. Вульф часто и нервно оглядывалась. Как будто не хотела, чтобы её кто-нибудь видел. Это только заставляло единорожку передвигаться осторожнее, соблюдая какую-никакую дистанцию. Несмотря на то что парикмахерша разве что не прижималась к домам, крылатая вполне могла заметить её, просто обернувшись. Но за всё время преследования Вульф ни разу этого не сделала.
— Обладает ли он собственным сознанием, или же я просто себя оправдываю? - ворвался в шум дождя голос пегаски.
Вздрогнув от неожиданности, Аяно остановилась. То же самое сделала и Вульф.
— Удивительно, каким одновременно бесконечным и коротким кажется прошедший день. - продолжала кобылка.
- Она знала?
Как давно Вульф заметила, что за ней следят? Только что? Или с самого начала? Неприятно было осознавать то, что единорожка не так уж и хорошо скрывается, как она думала.
- Неловко вышло.
Внутренне готовясь к объяснениям, Аяно уже сделала пару шагов к пегаске, когда та внезапно согнулась.
— Ох... черт.
Аяно было дёрнулась вперёд, но через несколько мгновений пегаска выпрямилась. Единорожка снова замерла, напряжённо вытянувшись и всматриваясь в фигуру крылатой.
— Дискорд побери. Мне кажется, или стало хуже?
Манера поведения Вульф резко отличалась от той, что она демонстрировала в салоне. Как будто это были две разных пони. Просто очень похожие. Или Вульф притворялась перед ними. А то, как она чувствовала себя по-настоящему, пегаска показала лишь сейчас. Когда думала, что рядом никого нет.
Аяно тихо выдохнула, поняв, что её всё же ещё не заметили. Даже захотелось хлопнуть себя по лбу за минутную глупость. Единорожка уже подняла копыто, но передумала: этот жест мог создать лишний шум, да и не очень-то разумно бить себя по голове, когда этой головой ещё работать.
Вульф тем временем продолжала демонстрировать поведение в естественной среде обитания, которая не предполагала наличие наблюдателей. Сначала поговорила сама с собой разными голосами. Потом поговорила с лужей. Из этого театра одного актёра можно было узнать много интересного и даже сделать кое-какие выводы, но в первую очередь Аяно думала не об этом. Поведение Вульф её беспокоило всё сильнее с каждой секундой. В какой-то момент единорожка неосознанно опустила копыто, не заметив, что внизу была лужа. Плеск получился достаточно громким, и пегаска, кажется, это заметила, но была слишком взвинчена, чтобы отвлекаться на что-либо ещё.
- Вульф, ты в порядке? - очень хотелось спросить единорожке. Даже несмотря на то, что ответ был более чем очевиден.
Посмеявшись, пегаска вроде бы немного пришла в норму. Она пошла дальше, а Аяно ещё некоторое время оставалась на месте.
- Что делать?
Увиденное лучше всяких слов говорило о том, насколько Вульф плохо. Ей определённо нужна была помощь — если не её собственная, то других пони точно. Но пегаска ушла, предпочла спрятаться со своей болью от других пони. Даже от тех, кто открыто согласился ей помочь. Тогда, в салоне, Вульф пыталась представить свою болезнь и вполовину не такой страшной, какой она была на самом деле. Как будто крылатая на самом деле не хотела, чтобы ей помогали. Но почему?
- Почему, Вульф?
На этот вопрос она вроде бы тоже давала ответ: она боялась, что вместо этого будут бояться её. Но что такого в её болезни, что может заставить других так отнестись к пегаске?
Это знала только сама Вульф. И явно не хотела, чтобы об этом стало известно кому-либо ещё. Аяно упрямо выпрямилась, сверля глазами удаляющийся затылок пегаски.
- Неважно, что хочет Вульф. Важно то, что ей нужно.
А это не всегда одно и то же.
Коротко вздохнув, Аяно побрела вперёд. Наверное, не очень красиво так поступать. Но Вульф нужно помочь. Даже если единорожка не знает как — узнает. А до этого Аяно точно не позволит ей оставаться с этим один на один. Самые плохие вещи происходят с пони именно тогда, когда они остаются в одиночестве. Самые глупые, но оттого и страшные в своей разрушительности мысли - тогда, когда некому их отогнать. Или хотя бы отвлечь от них. Пусть даже не подозревая об этом.
- Да, но не по себе ли я сужу?
А разве не так это работает и с другими? Насколько знала Аяно - так.
Единорожка ускорила шаг, пытаясь поравняться с Вульф. Неосознанно она ещё пыталась передвигаться как можно тише: что-то всё ещё тянуло её продолжать скрываться. Но кобылка понимала, что чем дольше будет это делать, тем более неловким может оказаться впоследствии её появление. Даже если удастся сделать вид, что она ничего не видела и не слышала. Внутри единорожки разливалось непонятное чувство. Это было спокойствие, но какое именно - того, кто пришёл к некоему соглашению между самим собой и своими мыслями, или может, того, кто примирился с неизбежными последствиями своих не самых порядочных действий?
- Всего понемногу.
Начинать разговор первой не хотелось. Гораздо легче было молча идти рядом с пегаской, постепенно нагоняя её и предоставляя возможность заметить себя. На морде Аяно проступила немного виноватая улыбка, когда она поняла, что, возможно, ей многое и многое придётся объяснять. Врать не хотелось, да и была ли в этом необходимость? Нет, нет и нет. Единорожка её не видела. Или не хотела - результат всё равно один и тот же.

Особая, хоть и относительная из-за непрекращающегося гула дождя тишина. Она висела в воздухе, невидимая и почти неощутимая, если о ней не думать. Аяно не торопилась прерывать её, потому что молчание было гораздо лучше любых объяснений. Какими бы складными они ни были. В молчании не было лжи. В словах… раз на раз не приходилось.
Идти и идти рядом с крылатой, шаг в шаг, не говоря ни слова. Единорожка могла бы играть в эту игру до бесконечности. Но сама пегаска решила прервать её.
— А. Аяно. Кажется, я тебя не заметила.
Пониши не поверила ни в слова, в вымученную улыбку пегаски. Не после того, что видела несколько минут назад. В салоне она была готова принять всё, что скажет Вульф. Даже когда казалось, что пегаска скрывает часть правды. Сейчас же Аяно чувствовала, что близка к другой крайности: не верить ничему из того, что показывала ей пернатая. Начинающуюся паранойю немного облегчало понимание того, что усталость сводила на нет часть усилий Вульф. Как дождь, который смывает краску, если не полностью, то всё-таки показывая то, что под ней скрыто. Дождь, под который лучше не попадать, если под краской скрыто что-то, чего никто не должен видеть. Или не попадать хотя бы в присутствии других. Иначе это будет как минимум неловко.
Насколько успела заметить Аяно, у почти всех разумных существ была тенденция разбавлять неловкость словами. Причём неважно какими. Не получив ответа от единорожки, Вульф начала говорить сама. Парикмахерша просто не успела бы ответить на её вопросы, даже если бы захотела. Тем не менее она внимательно вслушивалась в голос пегаски, продолжая идти рядом с неменяющимся выражением лица. Даже когда прозвучал последний вопрос.
- А что заприметила ты?
Она не могла заставить себя что-либо сказать, бросая все свои силы на то, чтобы выдержать взгляд собеседницы и продолжать идти. Разговор начинал идти совсем не в том тоне, в котором хотелось бы Аяно. Ясно, что нужно это исправить, пока не поздно, но язык отказывался слушаться. И от этого становилось только хуже. Обе кобылки остановились.
- Зачем ты потащилась за мной, Аяно? - явно не та формулировка вопроса, на которую хотелось бы отвечать. Но единорожке и не дали на это времени. Снова.
- Ладно. Неважно. Чего ты хочешь?
Аяно моргнула, непонимающе глядя на пегаску. Растерянность постепенно сменилась удивлением.
- Что?
Всё больше кобылке казалось, что Вульф из салона и эта — две разные Вульф. Та, которая стояла перед ней, судя по тону, даже не допускала мыслей о дружелюбности единорожки. Может быть, тогда, в салоне, она тоже не поверила? Завтра в полдень ни на какую площадь пегаска не пошла бы. И никто из сегодняшних знакомых её бы больше не увидел.
В своей жизни Аяно много обманывала. Для неё не было новостью, что другие пони тоже на это способны. Обычно единорожку чужая ложь мало волновала, даже когда касалась её самой. Но мысль о том, что Вульф могла её обмануть, вызывала очень неприятное чувство. Это задевало явно намного сильнее, чем должно бы.
- Ты хочешь знать, чего я хочу? - медленно проговорила Аяно, как будто не вполне понимая смысл вопроса. Ответ готов был сорваться с языка, но в последний момент единорожка заставила себя остановиться.
- А вот и не узнаешь. Ни за что.
Сгладить уже сказанное она не успела. Вульф снова стало плохо. Не зная, что делать в таких ситуациях, Аяно могла лишь склониться над осевшей на землю пегаской. И надеяться, что всё закончится как в прошлый раз — Вульф выпрямится и продолжит идти. Нет, сначала как следует отчитает маленькую глупую единорожку. Но агония не торопилась прекращаться.
- Вульф! Вульф!.. Ты меня слышишь? - не будучи уверенной в том, что любое прикосновение не причинит крылатой ещё большую боль, Аяно пыталась докричаться до неё так. Снова и снова. Говорить какие-то бесполезные слова, не получая ни капли реакции. Пытаться заглянуть в глаза пегаски, чтобы не увидеть там ничего осмысленного. Только бесконечную боль, пронизывающую всё её естество.
Аяно ненавидела себя за беспомощность, за отсутствие знания хоть чего-то, что могло помочь. Она не могла даже поднять крылатую телекинезом, чтобы отнести в больницу, - боялась не удержать слишком тяжёлое для себя тело. И сделать ещё больнее. В конце концов единорожка была готова оставить Вульф и бежать в ближайший дом за помощью. Она уже поднялась на копыта, когда всё прекратилось.
- Что... Где?..Филс?
Услышав имя другого пони, Аяно еле удержалась, чтобы не заскрипеть зубами. Почему Вульф вспомнила именно его? Она так привыкла видеть этого единорога рядом с собой или… Хватит. Думать.
- ...По крайней мере, ей лучше.
Но надолго ли?
- Нет, погоди. А..Аяно. Точно.
- Что ж, память не так уж сильно пострадала. - пробормотала единорожка, силясь улыбнуться. Не самое лучшее время для шуток, но она по-прежнему больше ничего не могла сделать.
— Уходи. Тебе стоит убежать как можно, Дискорд вас всех дери, дальше.
Хотя нет. Ещё Аяно могла уйти. Но делать она этого точно не собиралась. Пегаска же тем временем встала из лужи, но с учётом погоды это мало повлияло на её внешний вид.
— Потому что я вообще не помню, что обычно в таких случаях делал Хосс.
- Лучше бы этот Хосс и вправду был здесь.
Он хотя бы знал, как к подступиться к Вульф после такого. Пегаска очень красноречиво обозначила своё расположение духа. А потом пошла дальше, как будто не было ни свалившей её боли, ни единорожки, которая сразу двинулась за ней следом.
Впрочем, через несколько секунд Вульф остановилась и оглянулась на Аяно. Единорожка тоже встала, выжидающе глядя на пернатую. В этот момент она казалась самой себе похожей на собаку — бродяжку, которая увязалась за приглянувшейся ей пони и не обращает внимания на попытки избавиться от себя. Молча, упрямо она будет идти за пегаской, чтоб бы та ни говорила и ни делала. Останавливаться, когда останавливается Вульф, слушать её попытки отогнать непрошеную спутницу прочь, а потом дальше следовать за пернатой, как будто ничего не было.
- Наверное, не самое лучшее сравнение, но пока самое близкое.
Это могло бы вызвать улыбку у самой единорожки, но улыбаться почему-то совсем не хотелось. Ни искренне, ни притворно. Аяно и не пыталась.
- Эй. Почему?
- Почему что? - могла бы спросить единорожка. Набраться наглости и сыграть полную дурочку, даже когда ложь будет очевидна. Этот путь был возможен, но неверен.
Почему что? Наверное, Аяно догадывалась. Ничего лишнего она говорить не собиралась, но суть можно донести и не прибегая к обману.
- Я не хочу оставлять тебя с этим. - глядя прямо в глаза Вульф, сказала единорожка.
Вот так. Ни капли лжи, ни капли фальшивых эмоций. В салоне Аяно тоже притворялась, и точно так же это стало заметно теперь, под дождём, в контрасте её теперешнего поведения с тем. Пусть это и проявлялось не так, как у Вульф — единорожка не излучала усталости и сдерживаемой боли. Она просто была собрана и спокойна и не скрывала этого.
Аяно начала приближаться к пегаске, двигаясь легко, как во сне. Она не чувствовала своих копыт, но они точно повиновались ей. Поравнявшись с Вульф, единорожка снова остановилась.
- Так что я иду с тобой. - тем же спокойным голосом добавила она. Но несмотря на мирный тон, это была констатация факта, оспаривать который не предполагалось.

На признание единорожки Вульф ответила лишь коротким словом:
- Точно.
Как будто ожидала услышать что-то подобное. Ей так уже говорили? Возможно, и неоднократно. Но где тогда все остальные, кто изъявлял желание помочь пегаске? Аяно слышала только об одном из них. Но сейчас здесь его тоже нет. Как и остальных. Не по этой ли причине крылатая не спешила воспринимать слова очередной знакомой всерьёз? Не из-за этого ли вздыхает так, как будто ей уже надоело проходить через одно и то же снова и снова?
- Послушай меня...
Она была готова слушать. Впитать в себя каждое слово, интонацию, с которым оно будет сказано, даже зная, что скорее всего не послушает Вульф уже в другом смысле. Во всяком случае, если она будет говорить то же, что и до этого: уйти, держаться подальше. Не лезть не в своё дело. Не пытаться сделать его своим. Но приготовившись к худшему варианту, Аяно всё  ещё надеялась на лучший: что пегаска поменяет свою позицию. В конце концов, Пониши всё равно собирается пытаться до тех пор, пока не получит такой исход.
Дальнейшие слова последовали не сразу. Вульф согнулась от боли. Снова. Что бы с ней ни творилось, оно явно стало проявляться чаще. А ведь такими темпами пегаска вполне может умереть от болевого шока.
Надо было позаботиться об этом раньше, когда Вульф была в относительном порядке. Тем не менее Аяно попыталась выяснить у неё, как облегчить эти приступы, пока пегаска ещё могла с ней говорить.
- Что я должна делать? - чётко, заставляя себя не срываться на неразборчивую скороговорку, произнесла она почти в самое ухо Вульф. - Я помогу, просто говори, что нужно делать!
- Проваливай отсюда к чертовой матери! - последовал незамедлительный ответ.
Всё тот же посыл, который давно не воспринимался мозгом единорожки как то, к чему стоит прислушиваться. Но в этот раз было в тоне Вульф что-то такое, что заставило кобылку отшатнуться, как от удара.
-  Беги. Прямо сейчас УНОСИ ОТСЮДА КОПЫТА!
Единорожка лишь сделала несколько медленных, неохотных шагов назад, не отрывая взгляда от мордочки Вульф. Даже с её практически слепым желанием следовать за пегаской повсюду у Аяно наконец начала закрадываться мысль, что, возможно, упрямство крылатой имеет под собой основание более веское, нежели недоверие или нежелание показывать свою слабость. Например, метаморфоза, которая за считанные секунды исказила облик новой знакомой почти до неузнаваемости. Теперь некто или нечто, что оказалось на месте пегаски, скалилось и рычало. А стоящая прямо перед ним единорожка всё это время не могла отвести взгляд, наблюдая то, что не укладывалось в рамки её нормального мира. Когда происходящее успело превратиться в подобие дурного сна?
- Да, сон. Это всё сон.
Не может пони ни с того ни с сего стать кем-то другим. Хотя и во снах единорожке ещё не приходилось видеть подобного, тем не менее это предположение очень хорошо объясняло происходящее. Просто очередной дурацкий кошмар. Аяно давно научилась выходить из такого состояния. Сейчас она закроет глаза, сосредоточится и через несколько секунд обнаружит под своим носом подушку и мягкое одеяло на спине.
Открыв глаза, кобылка поняла, что всё ещё стоит на улице. Дождь барабанит по неприкрытой голове, стекая за шиворот. Мокрая грива облепила шею. Нечто по-прежнему стоит перед ней. Аяно усилённо потёрла глаза, потом, сев на задние копыта, оба виска. Это не помогало. Зверь никуда не девался. Он выл, рычал, потом осматривал площадь своими горящими глазами. Тем временем единорожка даже успела укусить себя за копыто. Было больно. Но по крайней мере она убедилась, что точно не спит. К сожалению, это делает единственное объяснение неверным. Тогда что происходит?
- Наверное, мне это кажется.
Недосып, который сделал организм восприимчивым к неблагоприятным внешним воздействиям, и дождь, который к оным относится. Кобылка встретилась взглядом с Вульф. По крайней мере, глаза точно были её: красно-золотые, которые, казалось, светились изнутри. Аяно была готова забыть обо всём и смотреть в эти глаза. Нет, была бы, если бы не эмоции, которые она в них видела. Ярость и голод. Причём такие, каких единорожка никогда не замечала ни у одной пони. Это было скорее выражение хищного зверя, увидевшего перед собой добычу. Сердце нехорошо подскочило к горлу, что немного удивило кобылку. Аяно ещё никогда не испытывала настоящего страха. И не думала, что ей вообще осталось чего бояться в этой жизни. Уж точно не такого.
- Это не может быть Вульф.
Пегаска никогда бы так не смотрела на неё. Да и вообще по всем параметрам это была не только не Вульф, но даже и не пони. Клыки, форма морды и ушей, лапы с когтями. Это скорее какая-то… собака. Да. Очень большая, голодная собака. Молния осветила зверя, показывая его во всей красе и открывая взору новые детали.
- ...Собака с крылышками.
Нет, ну это же полный бред. Точно. Она просто бредит. Простудилась или крыша съехала. В столь юном возрасте. Но учитывая биографию единорожки, даже удивительно, что это не произошло раньше. Но почему это должно было начаться именно рядом с пони, перед которой Аяно больше всего боялась ударить лицом с грязь? Пегаска же наверняка заметила, что с её спутницей творится что-то не то. Если до сих пор сама не лежит на земле, не в состоянии обращать на что-либо внимание.
Единорожка отвела взгляд и потерянно пробормотала:
- Вульф… тебе нехорошо?
Это было крайне обидно. Мозг не просто видел что-то, чего не было, а ещё и воспринимал это как врага. Кобылка не сразу заметила, что поднялась с земли. Сердце билось спокойнее, мышцы напряглись — тело готовилось дать отпор тому, что могло угрожать его существованию. Неважно, что противник больше и опаснее. В реакции «бей или беги» единорожка, сколько себя помнила, всегда склонялась к первому варианту. Но главная проблема в том, что никакой враждебной собаки нет. На её месте стоит лишь обеспокоенная пегаска, которой Аяно ни в коем случае не хотела бы навредить.
Зверь шагнул к ней и снова зарычал. Инстинкты по-прежнему говорили бежать или драться. Можно было сделать вид, что ничего не происходит. Но если галлюцинация покажется более реальной, чем обычный обман зрения? Позволить Вульф видеть, как единорожка корчится на земле от несуществующей боли и благодаря этому скорее всего отправиться в сумасшедший дом, где Аяно точно уже никогда не увидится с пегаской? Нет. Вульф не должна видеть лишнего. Не сейчас.
- Мне тоже. - как будто продолжая разговор, единорожка снова подняла взгляд на собеседницу. Никаких изменений. Что ж.
Беги.
Скользнув взглядом в сторону, Аяно зажмурилась. Яркая вспышка из её рога залила окружающее пространство. В общем-то, не было нужды её использовать, но если зверь в её воображении действует по законам здравого смысла, это должно выиграть хоть немного времени. Ещё до того как открыть глаза, единорожка уже стартовала в намеченном направлении — в сторону ближайшего переулка. Выскочив на соседнюю улицу, кобылка пробежалась по ней, потом снова свернула в проём между домами, сделав петлю, и опять, и опять… Она предположила, что на прямой скрыться будет гораздо труднее, но в подворотнях валялся многочисленный хлам, который может, конечно, замедлить саму единорожку, но также и… кого? Ведь позади никого нет, это всего лишь несвоевременная игра воображения.
Слегка притормозив и оглянувшись, Аяно поняла, что зверь никуда не делся. Преследует. Ну что же, если мозг так решил, пока что ничего не остаётся, кроме как продолжить игру. Снова единорожка побежала, тщательно выбирая маршрут, чтобы случайно не травмировать себя. Ни к чему это перед самой поездкой. Если она теперь вообще состоится.

--> Дом, просто дом

Центральная площадь ->

По пути она ещё раз успела убедиться, что это не сон. Во сне можно бежать сколько угодно и с какой угодно скоростью, и, как правило, никакой усталости при этом нет. В реальности же такая игра в догонялки не может длиться слишком долго, особенно если ты бегаешь настолько редко, что уже и не помнишь, когда это приходилось делать в последний раз.
Аяно, например, помнила с трудом. Несмотря на то, что с того дня прошло всего несколько… недель? А казалось, что лет. Или это вообще было в другой жизни. Или не было никогда. Никогда она так позорно не убегала с поля боя, пусть он и был скорее моральным. Ни тогда, ни сейчас.
Но на самом деле бежала она оба раза. По-настоящему.
Непонятно, сколько это продолжалось. Может быть, несколько минут, а может, часов. Трудно было следить не только за временем. Улицы, дома и подворотни сливались, образуя бесконечный лабиринт без выхода. В конце концов кобылка уже не могла определить точно, в какой части города она находится в данный момент. Да и неважно это, если так подумать. Главным было не прибежать куда-то конкретно, а оставить позади непрошеного спутника. Единорожка двигалась молча, сжав челюсти и время от времени бросая быстрый взгляд за спину - только чтобы увидеть, что зверь по-прежнему преследует её. Дыхание начинало вырываться с трудом, обжигая ноздри и лёгкие. Кобылке казалось, что она двигается слишком медленно, но любая попытка ускориться не увенчивалась успехом. Более того, каждый рывок отдавался всё большей болью в напряжённых мышцах. А собака даже и не думала уставать или по какой-либо другой причине оставлять её в покое.
Убегать Аяно не понравилось. Она должна была биться с противником на равных. Вместо этого она вела себя как слабая, жалкая, трясущаяся жертва, которая должна была улепётывать от преследователя, надеясь вырвать мизерный шанс выйти из этой погони не победителем (потому что для жертвы это невозможно), но хотя бы не проигравшим. Такой расклад противоречил всему её существу.
- В конце концов, почему я всё ещё должна это делать?
Вульф давно осталась позади. На улице никого нет, если не считать самой единорожки и собаки, которой, в общем-то, тоже нет. Кобылка оказалась, наверное, где-то на окраине города: почти все здания здесь находились по одну сторону улицы, а по другую, чуть в отдалении, стоял только один дом, дальше за которым уже можно было увидеть лес.
Аяно резко затормозила. Передние копыта на мгновение подогнулись, так что кобылка чуть не ткнулась носом в размокшую землю. Не собираясь терять время, единорожка как можно быстрее выпрямилась и развернулась, чтобы встретиться с преследовательницей лицом к лицу. Копыта гудели. Усталость значительно снизила желание наброситься на собаку и наносить ей удары до тех пор, пока лохматая не обратится в бегство или не успокоится навсегда. С другой стороны, вполне возможно, что нематериальность противника могла бы помочь иллюзии развеяться. Когда её копыта пройдут сквозь тело зверя и ударятся о землю, вызвав тучу грязных брызг…
- Нет.
Почему бы хоть раз не попытаться справиться другим способом? Даже если это будет не по-настоящему. Тем более, галлюцинация принадлежит ей. Что может быть проще, чем договориться с самой собой?
- Теоретически.
Но раз уж никаких реальных последствий не будет, то стоит попробовать.
- Неплохая… пробежка… - выдохнула кобылка, на секунду наклонив голову к земле — очень уж сильным было желание опуститься на землю и полежать хотя бы минутку. Но делать этого было нельзя. Сперва нужно разобраться с главной проблемой.
- Только вот… - Аяно подняла взгляд на преследовательницу, - зачем ты так себя ведёшь?
Первый вопрос относился не столько к галлюцинации, сколько к тому, что её создавало. К мозгу кобылки. И только последующие — к тому, с кем благодаря этому мозгу имела дело его обладательница.
- Хорошие собаки не бросаются на пони... Так делают плохие. - так и подмывало назвать и эту тем же словом, но что-то подсказывало, что это явно не вызовет у серой желание тут же исправиться. Скорее наоборот — больше разозлит.
- Ты же не плохая? Ты хорошая, верно? - после небольшой паузы ей наконец удалось более-менее восстановить дыхание. - А зачем ты тогда так? - небольшой шаг в сторону собаки.
Бросится? Нет? Или всё-таки стоит атаковать первой? Эта мысль настойчиво возникала даже несмотря на твёрдое решение не прислушиваться к ней.
- Я не хотела тебя обидеть, правда. - и не припомню, чтобы это делала, - И вкусняшек у меня с собой нет. - виновато улыбнувшись, Аяно магией приподняла полы плаща и даже вывернула карманы, чтобы показать, что там действительно ничего нет, кроме подаренного Тоуром кристалла. - А этот камень… он несъедобный. Тебе незачем за мной гоняться.
- Поэтому успокойся, уйди, рассейся в конце концов. Ладно?
Прямой взгляд в глаза собаки вызывал всё то же неприятное чувство страха. Но если фокусироваться не именно на глазах, а, скажем, на чёрном блестящем носу, который так и хочется бупнуть... или на пушистых щёчках. Или ушках. Чёрт, да она очень даже милое создание. Аяно поняла, что собака вызывает у неё примерно те же чувства, что и Вульф. Как-то это странно. Единорожка снова вспомнила свою недавнюю уверенность в том, что что-то подобное может быть только один раз в жизни. По крайней мере, от матери она не слышала ни одной истории, опровергающей это. А сегодня... Сначала пегаска - это ладно. Вполне возможно. Но собака? Тем более воображаемая. А чувства почему-то вызывает слишком реальные.
- Просто объясните мне кто-нибудь, что происходит.

Отредактировано Аяно Пониши (2020-02-02 14:11:26)

- Наверное, сразу стоило с этого начать.
Собака отреагировала если не на слова, то на голос точно. Она уже не выглядела так, будто готова наброситься на единорожку и порвать её, как Тузик грелку. Более того, теперь крылатая вела себя как разумное существо. Обычные звери не пожимают плечами, когда задаёшь им вопрос.
Впрочем, свои выводы об исчезновении враждебных намерений у спутницы Аяно чуть было не сочла преждевременными, когда губы собаки приподнялись, снова обнажая ряд острых клыков. Кобылка напряглась, готовясь при любом намёке на опасность дать отпор. Крылатая действительно издала звук, очень напоминающий рычание. Но затем просто села.
- Ладно, - и на этом спасибо, - будем считать, что… - кобылка собралась продолжить разговор, но сбилась с мысли, глядя на то, как собака осела на землю, закрыв голову ламами и даже крыльями. Аяно могла только предполагать, что заставило галлюцинацию выдать столь экспрессивный жест. Осторожно приблизившись к зверю, кобылка опустилась перед ним на размокшую землю.
- Ты чего?
Не то что бы она поверила, что собаке могло быть настолько стыдно из-за того, что её назвали плохой. Другое предположение было не намного правдоподобнее: та часть кобылки, которая до этого так агрессивно вела себя (по отношению, получается, к самой себе?), теперь выражает тот самый стыд и желание провалиться сквозь землю из-за происходящего. Аяно знала, что это чувство накрыло бы её с головой, если бы она так старательно не подавляла его. Оно и сейчас маячило где-то на краю сознания. Возможно, если бы единорожку ничего не отвлекало, то вряд ли бы она могла с этим долго справляться.
- Но что именно меня отвлекает? Мои собственные галлюцинации? - с неожиданной досадой подумала кобылка. - Это немного странная помощь, если честно.
Но тем не менее это как-то да действовало. Аяно медленно вздохнула, стараясь снова привести в ясность мысли и чувства. Глупо злиться. Даже если есть из-за чего, всё равно это не то, чем стоит заниматься здесь и сейчас.
- С другой стороны, мне ведь и некому помочь, кроме меня самой.
Голова зверя всё ещё была скрыта под крыльями. Копыто кобылки легонько коснулось перьев.
- Мы все иногда ведём себя… не так, как стоило бы. Это нормально.
- В этом нет ничего плохого. - хотелось сказать ей. Но Аяно не могла врать себе. Это слишком большая роскошь. Правда в том, что не всегда неправильные действия обходятся без плохих последствий.
Словно почувствовав неладное, зверь поднял голову и внимательно посмотрел на единорожку. Сколько бы Аяно ни училась контролировать себя, она всё равно не могла отделаться от чувства, которое вызывал у неё этот взгляд. Во всяком случае, на расстоянии справляться с этим было немного легче, поэтому кобылка медленно, не совершая резких движений, поднялась с земли и сделала пару шагов назад. Единорожке самой не нравились эти метания, но зачем собака на неё так влияет?
Зверь тоже встал. Аяно чувствовала, что на вторую пробежку её организм не согласится вне зависимости от обстоятельств. В распоряжении кобылки оставались только слова. С пони в плане общения было проще: по большей части говорил собеседник, а единорожка несколькими фразами пыталась либо поддержать разговор, либо направить его в нужное русло. С теми же, кто говорить не мог, приходилось вести монолог. И ладно бы это была обычная собака, которой абсолютно всё равно, что ты говоришь, главное — каким тоном. Конкретно это крылатое чудо отлично всё понимает. И, кажется, мысли читать умеет.
- Может быть, ты мне ещё что-нибудь скажешь?
Говорить собака не стала, но продемонстрировала навыки письменной речи, старательно выводя слова прямо на земле.
- Я не собака?
- Тогда кто? - задала закономерный вопрос кобылка.
И только после этого до неё дошло, что это могло значить. Собаки действительно не было. За Аяно гналась обеспокоенная пегаска. И крыльями на земле она закрывалась не от стыда, а от того бреда, который несла младшая. Поняв, что никакие слова единорожка адыкватно не воспринимает, она решила попробовать достучаться до неё по-другому. Теперь уже Аяно захотелось закрыть лицо от стыда. Она невольно опустила взгляд к земле, пытаясь подобрать слова, чтобы объясниться. Взгляд её снова упал на надпись.
- Пони такую сделать не может.
Очертания букв, сделанные копытом, похожи на сплошную линию. Эти же представляли собой несколько тонких бороздок, изгибающихся параллельно друг другу. Как будто их сделали когтями. Кобылка прижала копыто ко лбу, закрыв глаза и напряженно пытаясь понять происходящее.
- То есть это всё-таки собака?
Нет, не собака, если ей верить, но сути это не меняет. Возможно, надпись была нормальная, но восприятие единорожки исказило некоторые детали. Или это значит, что мозг не хочет облегчать ей жизнь и давать общаться с плодом воображения нормально.
- Загляни в окно, - следующая надпись.
Аяно знала истории про пони, которые шли на поводу у несуществующих голосов, приказывающих делать что-то. Как правило, нехорошее. Но собака ничего и не говорила. Или, возможно, это Вульф проверяет, способна ли единорожка адыкватно воспринимать простейшие просьбы. Вместо того чтобы бросить странно ведущую себя знакомую, она осталась с ней. Если это так, Аяно была ей благодарна за это. Хотя потом кое-что придётся объяснять. Или не придётся, если объяснять всё же некому.
- Даже не знаю, какой вариант предпочтительнее.
В любом случае, просьба пока безобидная. Даже более того: только сейчас кобылка обратила внимание на свет, падающий на землю недалеко от неё. Она видела его и раньше, но почему-то не придавала значения. Весь мир, всё важное в нём сузилось до небольшого участка улицы и крылатого зверя, пока последний не указал на что-то за его пределами.
Кобылка заглянула в ближайшее окно, стараясь не попадать в полосу света. Впрочем, сразу же стало понятно, что такой угол обзора почти ничего не даёт. Почти — потому что Аяно всё же смогла разглядеть чей-то круп, торчащий из-за приоткрытой дверцы шкафа. Его владелец, по всей видимости, был занят поисками чего-то внутри.
- Ну, он явно не выглядит так, будто заметил нас.
Понаблюдав ещё несколько секунд, кобылка уже собиралась вернуться, когда события внутри начали стремительно набирать обороты. Впрочем, развязка наступила довольно быстро в виде выброшенного в соседнее окно предмета. Наверное, не очень нужного, потому что единорог сразу вернулся к своему занятию, даже не попытавшись разглядеть, куда он там упал.
- Ла-адно. Что это было, кстати?
Всё ещё держась в стороне от света, кобылка принялась осматривать место примерного падения предмета. В итоге меньше чем через минуту она выудила из лужи нечто металлическое и продолговатое. Снова взглянула в окно, но единорогу по-прежнему не было дела до того, что творилось снаружи.
- Ну как хочешь.
Отойдя наконец от дома, Аяно кивнула спутнице:
- Всё порядке.
Затем вернулась к разглядыванию своей находки, если это можно так назвать.
- Щипцы. Или клещи. Как-то так.
В данном вопросе кобылка сильна не была. Знала только, что инструмент это кузнечный.
- А ведь у меня есть один знакомый кузнец.
В этот раз при мысли о Тоуре кобылка вспомнила и о сёстрах. Интересно, они уже ищут её или терпеливо дожидаются возвращения парикмахерши? На самом деле единорожку это мало волновало. Она не хотела возвращаться салон сейчас. Даже если бы примерно представляла, как до него добраться. С другой стороны, это не отменяет то, насколько безответственно заставлять Алоэ и Лотос беспокоиться за неё.
- Ладно, давайте просто надеяться, что они решили, будто я и клиентка пережидаем дождь где-нибудь… вместе.
Аяно ещё раз внимательно посмотрела на бывшую преследовательницу. Впрочем, в её облике за последние несколько минут ничего не поменялось: слишком большой для собаки размер (она была, кажется, даже выше единорожки), шерсть однотонно-серая, выглядящая более тёмной лишь в местах, где была испачкана грязью. Не менее мокрый и грязный тренч, смотревшийся на звере так же неуместно, как и крылья.
- Её крылья.
Кобылка вспомнила осторожное прикосновение — слабую попытку успокоить лежавшую перед ней галлюцинацию. Иллюзия не растворилась в воздухе. Копытом единорожка даже как будто почувствовала что-то материальное, но тогда не успела обратить внимания. Или ей показалось? Щипцы опустились в карман плаща. Они не поместились там целиком, да и вес инструмента был ощутимым, но в данный момент внимание Аяно было полностью сосредоточено на звере перед ней. Медленно, словно боясь спугнуть крылатую, единорожка протянула к ней копыто. Осторожно провела по мягкой шерсти на щеке, прислушиваясь к своим ощущениям и одновременно следя за малейшим движением зверя. Задержала копыто, борясь с сильным желанием почесать крылатую за ушком или сделать другую подобную глупость. На ощупь не-собака была вполне материальна. Вздохнув, кобылка убрала копыто. Если ей и стало легче, то ненамного. На щеке зверя остался след. А как иначе, если копыто не было чистым?
- Допустим, для полноценной галлюцинации ты слишком материальна. Но всё равно — какого сена?
И всё-таки капля сомнения осталась. Единорожке нужно было убедиться, что её спутницу может видеть кто-то ещё. При этом желательно, чтобы этот кто-то, не разобравшись, не доставил проблем ненужной паникой.
- Как это недавно сделал кое-кто другой, но не будем показывать копытом.
Кузнечный инструмент снова вылетел из кармана. Из всех здешних знакомых один казался наиболее подходящим кандидатом. Ну, насколько Аяно успела составить о нём мнение. Кузнец казался флегматичным. А флегматики, как правило, не разбалтывают секреты направо и налево. Кроме того, они более спокойно реагируют на всё - стало быть, собаки размером с пони Тоур не должен так уж сильно испугаться.
Но точно ли это его дом? Или можно поставить вопрос по-другому. Даже если у единорога есть дом в Понивилле, единственный ли он кузнец здесь? Увиденный в окне жеребец нисколько на него похож не был. Хотя вполне возможно, что это гость. Или родственник, проживающий с кузнецом под одной крышей. Или ещё что-нибудь в этом или другом роде. Лучше всего было бы просто проверить.
Аяно не стала сразу стучаться, решив сначала пройтись вокруг дома и позаглядывать в окна. Мало ли, к двери подойдёт не тот, кто ей нужен. Кроме того, единорожка не знала, как зверь отреагирует на появление других пони. Больше всего кобылка боялась, что спутница сбежит. Её присутствие по-прежнему неоднозначно действовало на Аяно, но парикмахерша точно понимала, что не хочет отпускать от себя крылатую. Нужно было хотя бы попытаться убедить её в том, что кобылка не собирается бросать серую или звать тех, кто ей навредит.
- Следуй за мной. Кажется, я знаю, кто может нам помочь.
Было немного неловко такое говорить. Аяно вовсе не чувствовала уверенности в том, что именно хотела сказать. Если с ней не всё в порядке, то наверняка кузнец найдёт что-нибудь, что сможет это подтвердить. Вроде того камня, действие которого он демонстрировал в салоне. Тогда он ничего не сказал про единорожку, но вполне возможно, причиной тому стала более заметная "особенность" Вульф. Ладно. А если кузнец тоже увидит крылатую, то что тогда?
- Тогда получится, что…
Как они вообще встретились? Аяно была с Вульф. Потом на месте пегаски оказался кто-то другой.
- ...Вульф на моих глазах стала… Да нет, бред какой-то.
Некоторые комнаты были освещены, но в них никого не было. Надолго у каждого отдельного окна Аяно не задерживалась: окинув взглядом видимый участок комнаты, сразу переходила дальше. Так она добралась до другой стороны дома, которая была примечательна не только тем, что находилась близко к лесу, но и большим количеством громко хлюпающей грязи. Окна здесь были расположены немного ниже, как и пол видневшейся сквозь них комнаты. Она была похожа если не на кузницу, то на склад кузнечных (и не только) инструментов и вещей, предположительно созданных с их помощью. Освещение присутствовало, хотя и не такое, как в других комнатах. В глубине помещения единорожка разглядела двоих жеребцов. Одного из них она видела несколько минут назад, другого — несколько часов.
- Тоур. - выдохнула кобылка себе под нос, усмехаясь столь невероятному совпадению.
- Как тесен этот город.

Почти сразу после того как Рендоум ушёл искать кофе, начали раздаваться странные звуки, напоминающие вываливание мусора из мешка, сразу же стало понятно, что там происходит, но хозяин решил не вмешиваться, а подождать пока источник нового беспорядка вернётся с докладом. Ну а пока, в его голову начали закрадываться сомнения в том, а верно-ли он сделал, что  отправил этого единорога "искать кофе", но эти сомнения довольно быстро улетучились. -  "Чё он там делает? У меня и так там бардак, так он решил ухудшить ситуацию, вот блин, ну да ладно, главное, что бы убрал всё потом, хотя, куда он денется. "  - После небольшого затишья, копошения и чего-то напоминающего звуки закидывания всего подряд, всё повторилось. Теперь, суде по всему бардак был и в другом шкафу, желание отчитать единорога поначалу было очень сильным, но уже через минуту, Тоур был спокоен и просто ждал когда он появится. Долго ждать не пришлось, единорог появился с банкой которая лежала в шкафу наверное лет пять, сразу же возник вопрос, какой же будет вкус у этого кофе и вообще оно пригодно к употреблению? Но немного подумав, кузнец решил, что ничего страшного с этим кофе не должно было случится.
Наконец-то появился генератор шума в шкафах, и прошествовал дальше по помещению сопровождаемый взглядом хозяина. Наконец последовал ответ: "Ну что же, кофе я нашёл, там правда возникли небольшие неполадочки, но в общем - ничего сложного. Да и чистота там… Зеркальная". - В ответ на это, Тор только кивнул. Было понятно, что всё это полная ерунда, и лучше посмотреть, что там за бардак, а ещё лучше заставить его убрать, как и задумывалось. - Так о чем я? Ах да! Где у тебя есть чайник и вода? И ещё, может быть, у тебя есть сахар или молоко?
- Аха, молоко, да есть. Конечно, а ещё пирожные, торты всех сортов, полтонны печенья, кофеварка и прислуга. - Молот был положен на наковальню, и ещё один гвоздь улетел в ящик, это было то, во что превратился последний обрезок металлического прутка. Теперь оставалось только проверить, что же там наворотил этот единорог. "Самовар есть, сам налью" - сказано было как обычно, коротко и ясно, показывая, что кое кто уже возможно стал источником проблем и теперь возможно кое кто другой будет исправлять всё за ним, или не будет?
Пройдя в угловую комнату, на столе сразу был виден самовар, было странно, что его не заметили, ведь эта громада занимала добрую половину стола, хотя если кое кто ходил, и смотрел только себе под ноги, что бы не навернутся в незнакомой обстановке, тогда это неудивительно.  Подойдя к столу, Тоур поставил стакан, и налил туда воды, из самовара, полилась горячая вода, которая просто не успевала остыть из-за такого объёма, слишком уж много там было и тепла хватало почти до следующего утра. После наливания воды под кофе, была начата ревизия шкафов, увиденное там, не очень-то и обрадовало, да, там конечно был бардак, но теперь этот бардак был ещё больше. Злится на такое было глупо, да и особых причин не было, но всё же было некоторое разочарование. Теперь, оставалось заставить единорога убрать ту после себя, и это хорошо, в крайнем случае Тоур просто потеряет не званного гостя, который почти свалился ему на голову и это было не так и страшно, следовательно можно и попытаться его привлечь к работе по дому.
"Рендоум! Иди сюда, тут почти всё готово, осталось только в шкафу порядок навести, если тебе конечно нужна компания, которая тебе поможет добраться до Кантерлота, где ты сможеш найти ответы на свои вопросы и сэкономиш деньги на путешествии, проживании и еде не в одиночку.  Да согласен, не всё и не всегда в этом мире честно."
Не дождавшись ни самого единорога, ни нормального ответа от него, кузнец развернулся и пошёл в другую комнату, проверять другой шкаф. "Хм, странно, я точно помню, что все окна были закрыты" - Обнаружив это, он подошёл к окну, но высовываться в него не стал, желания мокнуть под дождём ещё раз не было, вместо этого единорог внимательно с подозрением осмотрел местность. Следы, они были заметны несразу, дождь их скрывал, но они вели к дому, и именно к окну, к этому окну. Недолго думая, единорог поднял в "прихожей" со шкафа копьё, оно довольно быстро  пролетело по комнатам и оказалось у окна, приготовился отбитьжелание у того кто там мог быть, а быть там мог кто угодно. Высунувшись вместе с оружием направленным на нарушителей границ, единорог тут же огласил приговор: "А-ну стоять!" - через долю секунды морда жеребца высунулась из окна, быстро оглядывая пространство. Иной раз увидеть что-то в темноте задача непростая, если конечно не шарахаешся по всей Эквестрии в том числе и посреди ночи и иной раз хочешь не хочешь  разглядывать чьи-то морды среди силуэтов в темноте приходится. Высунув морду из окна, единорог  обнаружил Аяно на которую и нацелился копьём, посмотрев на намокшую кобылку, на копьё, на следы, и на окно, а потом опять на Аяно, Тоур выдохнул и убрал оружие на место. Да, это было удивительно, странно и непонятно, что её вдруг тут понадобилось, зачем посреди ночи было идти сюда под дождём, мокнуть, да и зачем именно сюда и при этом торчать под окном, и кто открыл это окно, почему не вошла, не постучалась, и знала-ли вообще, что он здесь живёт? Вопросов было больше чем ответов, желания искать эти самые ответы посреди ночи не было, на голову капал дождь, который стучал по грязи, лужам и удивлённой кобылке торчавшей на улице и месившей грязь под окном на месте. Вопроса, что же делать с этим не возникало, решение было очевидным, но вот других вопросов было слишком много и это вызывало подозрение, поэтому посмотрев на неё ещё несколько секунд, словно пытаясь увидеть что-то новое, Тоур показал копытом направление входа на другой стороне дома и велел входить, заодно объяснив причину своего поведения.
-"Давай заходи, шпион блин, вход там, открыто, хм, не пугайся так, просто тут лес по соседству, малоль что из него вылезти может, у меня тут "аванпост" так сказать". - С этими словами единорог продолжая глядеть на кобылку исчез в окне и закрыл его заперев. Мысль про то,, что он хотел проверить ящик, уже вылетела из головы, можно сказать, что у него поменялись приоритеты. Теперь хозяин дома двинулся обратно, хотя обратно несовсем верно, так как он направился к входу, встречать Аяно.  Попутно, проходя мимо "Рендоума", единорог приостановился и дополнил свои указания: "Ещё кофе сделай." - после чего направился ко входу. А компания путешественников потихоньку собиралась перед походом в столицу.

Она точно не помнила, в какой момент впервые почувствовала запах кофе. Вздохнув глубже, кобылка скользнула рассеянным взглядом по чёрному единорогу и больше ничем не показала, что знает о его существовании. Для её уставшего мозга уже достаточно раздражителей, и приходилось выбирать, на каких из них сосредоточиться в первую очередь. Очередной незнакомец находился далеко не на первом месте в списке приоритетов Аяно. Да и кофе её не интересовал. Взбодриться кобылке точно не хотелось. Совсем наоборот — хорошо бы заснуть и проспать пару дней, чтобы наконец компенсировать недосып за последние недели. В то время как физически единорожка чувствовала себя так, что хоть сейчас галопом скачи, моральную усталость заглушить было куда труднее. Голове требовалась перезагрузка, чтобы уложить в себе последние события. Впрочем, расслабляться пока было рано.
Не-собака достаточно ясно выражала своё отношение к процедуре, которой её подвергла единорожка. У последней это лишь отчасти вызывало тревогу, в основном же - какое-то другое чувство, которое Аяно не могла идентифицировать. Раньше она никогда с ним не сталкивалась. Видеть, как лохматое нечто недовольно морщится, терпя по сути безобидные издевательства… Это заставляло кобылку проделывать процедуру тщательнее, оттягивая её завершение. И да, ей всё-таки не удалось сдержать ехидную улыбочку. Рычание опасного хищника звучало музыкой в ушах единорожки.
До этого ей особо не приходилось возиться с животными. Она никогда не просила родителей о питомце, а они не предлагали. Говорят, звери чувствуют "злых" и "добрых" пони и первых опасаются, а вторым выказывают расположение. В таком случае Аяно была никакой. Буквально. Как и ко всему прочему до определённого возраста, к соседской живности единорожка относилась равнодушно, и живность эта отвечала ей взаимностью. Даже котёнок Осаны, дружелюбнейший из всех, по словам его хозяйки, обращал внимание на Аяно только тогда, когда она сама привлекала его: гладила, к примеру, или пыталась поиграть. В остальное же время серая единорожка была для усатого пустым местом — именно тем, чем она себя и ощущала по сравнению с другими большую часть жизни.
Но не сейчас. Манипулируя полотенцем и подавляя желание ещё больше раздразнить зверя, Аяно чувствовала себя живой. Она уже начала забывать это ощущение. У кобылки мелькнула мысль, что, возможно, всё это время Пониши ошибались с выбором "лекарства" от своей болезни. Им определённо должны были быть питомцы. Но не обычные, нет. Как минимум такие же опасные, какими потенциально могут быть их хозяева. И достаточно разумные, чтобы контролировать себя.
- Может, я уговорю сестёр оставить её? Скажу, что это такая собака. Редкая порода. Эксперимент… какого-нибудь мага.
Если, конечно, "собака" не будет против. А если будет? Сделаем вид, что не поняли. Языковой барьер, все дела.
Закончив экзекуцию, кобылка отступила на шаг, любуясь результатом своих трудов. Неплохо, но всё-таки расчёска явно бы не помешала. Интересно, найдётся ли она в одном из шкафов, учитывая разнообразие сваленных там вещей? Аяно бы не удивилась.
Размышления прервала крылатая, по-собачьи отряхнувшись и во избежание наказания скрывшись в ближайшем дверном проёме.
- Это что за поведение?
Вряд ли бы кто-нибудь купился на нарочитую строгость в голосе единорожки. Она ни капли не рассердилась, но действительно, что за манеры? И пусть теперь крылатая рассказывает, что не имеет никакого отношения к собакам. Только что она вела себя как самый настоящий шкодный пёс.
- До свидания!
- До свидания. - на автомате ответила кобылка, и только после её взгляд сфокусировался на хлопнувшей двери.
- Чего? Что это сейчас было?
Голос явно не принадлежал Тоуру. Скорее всего это был тот единорог, на которого Аяно едва обратила внимание ранее. Чего он так внезапно ушёл?
- А, ну да.
Крылатая не такая уж и страшная при более близком знакомстве, и кобылка уже чувствовала себя вполне комфортно в её обществе. Но единорог видел их впервые. Так что это можно посчитать посчитать за нормальную реакцию. Хотя в то же время нормальная реакция Тоура была совсем другой. Впрочем, не поэтому ли из всех знакомых Аяно решила обратиться именно к нему?
Наконец единорожка присоединилась к остальным. Спутница уже сушилась возле огня, и кобылка сразу направилась к ней.
- А ты где такого питомца себе взяла? Я таких раньше нигде не видел.
К подобному вопросу она уже подготовилась. И всё равно слова единорога заставили Аяно остановиться.
- ...На улице. - где же ещё находить питомцев? Разве что у знакомых или заводчиков. Но что-то единорожка не слышала, чтобы кто-то ещё держал у себя такое чудо.
- Да, это, конечно, очень интересно, но как насчёт более подробного объяснения?
Ведь она сама хотела получить его. Только для этого сначала нужно было самой кое-что рассказать. Кобылка поймала себя на том, что начала машинально постукивать передним копытом по полу, как будто желая выдолбить в нём ямку. Она заставила себя прекратить. Нельзя показывать своё напряжение. Да и порча чужого имущества явно не была тем, чем она хотела бы заниматься.
- Ну, почти. Я не совсем уверена в том, что произошло. - добавила единорожка после небольшой заминки.
— Аяно, я чуть не забыл, ты не могла бы зарисовать то, что видела, когда мылась - во время вспышки?
Вспышка. Оскалившийся зверь бросается на неё. За мгновение перед этим кобылка зажмуривается и стартует с места вслепую, чудом успевая избежать смерти.
- Нет, не то.
Очевидно, что кузнец имел в виду вспышку, которую они вместе видели в салоне. Неясно, по какой причине Аяно пришло на ум другое воспоминание. Они никак не связаны. И... Тоур спрашивает об этом только сейчас? Ну да, "чуть не забыл", но почему это его интересует?
- Я ничего особенного не видела, - и не так много запомнила, если на то пошло, - но постараюсь... И дайте угадаю, цветные карандаши тоже где-то здесь завалялись? - пробормотала она себе под нос. Пожалуй, немного громче, чем следовало.
Нужно было отправиться на поиски того, чем можно рисовать, и того, на чём рисовать. Но сначала Аяно посмотрит, как Тоур заматывает крылатую в полотенце. И что с ним после этого будет.