Здравствуй, анон. Хочу тебе рассказать историю, которая случилась со мной в детстве, я рассказывал её только трём близким людям, теперь, я впервые пишу это для тебя, сегодня 10.02.11. Эта история не выдумана, пишу все как помню. Столько лет прошло, но я до сих пор помню некоторые моменты ясно и четко, даже самые запоминающие сны не держатся столько в голове, поэтому я уверен, что это был не сон.
Мне было 5-6 лет, родители положили меня одного, засыпать в комнату дедушки. Я его плохо помню, вспоминается, как он лежал в этой комнате, читал книжки, я совсем не помню, как он умер, бабушка умерла раньше него, и этого я тоже не помнил. Бабушка с дедушкой не были мне родными, они были родителями моего отчима.
Я почти не боялся темноты тогда. Я засыпал лицом к двери, которая была открыта в освещенный коридор, и мог наблюдать, как мои родители ходят из большой комнаты на кухню.
Коридор был освещен одной обычной лампой накаливания, и я лежал в сильном полумраке.
За моей кроватью было окно, из него перепадало немного оранжевого света тусклых питерских фонарей. Я помню, что было жарковато, помню тепло от батарей под окном – значить была зима.
Я лежал и спокойно смотрел на коридор, на полоску света из него, я находился от двери на расстоянии трех шагов взрослого.
И тогда случилось странное. Меня начали гладить по голове. Я не испугался тогда, я был маленький, фильмов ужасов я тогда еще не смотрел, мультики видел только советские, добрые.
Я легонько оперся затылком на подушку, и приподнял глаза – увидеть того кто меня гладит.
За изголовьем моей маленькой кровати, сидела старуха, не знаю на чем сидела, может на моем маленьком стульчике. У нее были седые волосы, она была худая, одета во что-то неприметное, я плохо помню уже во что.
Я сразу понял, что это – Баба Яга, мама мне рассказывала про неё сказки. Что тут с малыша взять. Она перестала меня гладить, и начала расчесывать мне волосы, расческой, вроде-бы деревянной, похожей на гребень.
Я уже боялся, и поэтому лежал тихо. Смог только спросить:
– Ты Баба Яга?
– Да. Ответила она, тихим и низковатым голосом.
– Ты меня съешь?
– Да.
– А маму и папу съешь?
– И маму съем, и папу.
Она отвечала так, как будто её не волновало то, что она говорит, её голос ничего не выражал. Теперь мне кажется, что она даже не понимала о чем я её спрашиваю.
Отвечая на мои вопросы, она не переставала расчесывать мои волосы. Помню что она и так и так крутила головой, любуясь на то, что она делает.
В комнате была такая странная атмосфера – жарко, и будто-то какая-то гудящая тяжесть резонировала вокруг меня. Не знаю, как точнее описать, как перед сильной грозой – наэлектризованность воздуха, запахи озона, напряженность, в комнате чувствовалось что-то подобное.
Помню её сухощавые руки, но не могу вспомнить точно – были ли у неё длинные ногти, что-то туманно колеблется в памяти – что рука мне показалась странной.
Не помню, спрашивал ли я у нее еще что-то. Вспоминается, что я молчал, а она расчесывала мои волосы и гладила меня.
Помню, что мне захотелось сильно спать, и я провалился в сон, и совсем не помню последующий день.
Этот случай мне вспоминается на протяжении всей моей жизни, я помню те ощущения, ту странную атмосферу, все помню ясно и четко. Даже в мои 22 года, меня иногда пробирает дрожь, когда я, находясь один в этой комнате, вспоминаю тот далекий случай.
С тех пор я не люблю, когда меня гладят по голове, или расчесывают волосы. Спасибо что прочитал, анон.
Я не знаю, что это было, но, это было на самом деле.