За большим столом в центре небольшого светлого зала, то ли вырубленного, то ли магически выращенного внутри ствола древнего великана-дуба, собрались существа, обличённые столь могучей властью, что их решение могло в одночасье решить судьбу планеты. Ссора за этим столом грозила перерасти в мировую войну, а карточная игра — в изменение границы территорий. Такого, правда, никогда не случалось со времён создания убежища, но мало ли, что готовит нам будущее...
За столом восседали почти все союзники, приглашённые на совет. Пустовало лишь место во главе — предназначенное, по традиции, для созывающего.
— Ну и где Принцессы, в конце-то концов? — Возмущался грифоний император. — Среди ночи срочно созывают тайный совет и сами же на него опаздывают!
— Не вопи, Шрауц. — Заразительно зевнул Генерал Грап, князь фестралов. — Криком ты не ускоришь события.
— Сказать могу я всех точней,
События последних дней
Затронули изнанку снов,
Бесплотный, тонкий тот покров,
Что отражает мира суть.
Когда пыталась я уснуть,
Объял меня животный страх,
Столь дикий, что вскочив впотьмах,
Хотела, разобравшись в снах,
Сама созвать на риск и страх
Вас здесь, сегодня, в этот час.
Луна опередила нас,
Надеюсь я, Принцесса знает,
Чья тень над нами нависает.
— О, духи всех миров, Крашра, ты не могла бы сегодня выражаться нормально? — Обратился к рифмующей Мудрейшей зебре старый бизон-шаман. — Спросонья я тебя не понимаю. Но ты права, призраки стали беспокойными после последних событий в Эквестрии. Выходка Дискорда потревожила всех.
— Да уж, на Эквестрию многое обрушилось за этот месяц. Если бы не Селестия, то страна бы пришла в упадок. — Неторопливо проговорил Грап. — Ты этого ждал, а, Шрауц? Готовился оттяпать пару провинций?
— Что?! Никогда, слышишь, ты, мышь летучая, никогда грифоны не били в спину ослабшему союзнику!
— Прекратить свару. Смотрите! — Шаман бизонов указал на синий туман, в следующий миг взорвавшийся вспышкой телепортации, из которой вышла Принцесса Ночи. Аликорн была явно подавлена и дезориентирована, от её властности и жёсткости не осталось и следа.
— Господа, — севшим голосом начала она, — случилось страшное.

***

Магия Элементов Гармонии — одна из сильнейших сил мира Эквестрии. А уж если один из носителей элементов — аликорн, то смело можно утверждать, что такой проблемы, с которой не справились бы друзья-хранители, не существует.
Но, получая от принцессы Селестии набор Элементов, Твайлайт не догадывалась, почему шестью элементами принцесса пользовалась единолично. Она задумалась об этом, когда её друзья начали стареть, а сама Твайлайт оставалась всё той же молодой Принцессой, бессмертным и могущественным существом, аликорном, при помощи друзей свергнувшим в Тартар не одного безумного бога.
Конечно, магия Твайлайт вкупе со свойствами самих элементов продлили жизнь хранителей. Очень существенно продлили. Но, всё же, даже очень долгая жизнь подходит к своему концу рано или поздно. Когда Флаттершай похоронила своего последнего внука, её доброе сердце не выдержало. Не в силах более нести груз горя и потерь, она отправилась в Вечносвободный лес, к древу-матери и отреклась от своего элемента. Магия, поддерживающая жизнь в измождённом и дряхлом теле пегаски, иссякла, и на следующий день она просто не проснулась.
Через несколько дней Пинки, а ныне Бабуля Пай, решила устроить очередную грандиозную вечеринку только для друзей. Теперь уже пятерых друзей. Вечеринка получилась очень тихой. Никто не был удивлён, ведь как иначе, если не при помощи вечеринки, может попрощаться с друзьями решившая уйти Пинки Пай? И каждый из них молча старался отдать старым друзьям всю нерастраченную доброту и нежность.
На следующий день к древу-матери отправилось сразу четыре паломника. И только принцесса Твайлайт осталась в замке, прорыдав в подушку весь день и часть ночи. Говорят, именно в тот день Кристальный Замок окрасился в чёрно-багровый цвет. Впрочем, никто уже не помнит, каким он был до этого...
Смерть хранителей элементов гармонии и временный выход из строя принцессы Твайлайт сильно ударили по стране — ведь принцессы-богини уже давно полагались на них во всём, что касалось внутреннего управления. И навалившиеся проблемы стали для Эквестрии серьёзным испытанием.
Горюющая Твайлайт, чья магия под влиянием эмоций спонтанно искажала саму реальность вокруг Понивилля, большую часть времени проводила, смотря в кристаллы памяти, подаренные ей друзьями давным-давно. Из-за этого жители Понивилля могли внезапно встретиться на улице со своим пра-прадедом или, что куда чаще, с молодым хранителем Элемента. Но эти образы, как правило, были нематериальны и быстро исчезали.
Прощальный "подарок" Дискорда, обвинившего принцесс в смерти своего единственного друга Флаттершай — в числе прочих разрушений дух раздора изменил русло реки так, что Вечносвободный лес оказался затоплен. И только понимание того, что место последнего пристанища Флаттершай находится именно возле леса и он чуть ли не стёр с лица земли последнюю память о своём лучшем друге, остановило его от дальнейших разрушений. Он обратил могилу пегаски в алмазный склеп и исчез, оставив затопленный лес существовать в виде Вечносвободных болот.
Населявшим лес тёмным созданиям это не понравилось и волна диких монстров выкатилась из-под сени деревьев, заполонив округу и распространив влияние Вечносвободного на многие мили. Понивилль не пострадал только и только потому, что твари чуяли принцессу Твайлайт и её магию, чуяли и боялись. Однако городок оказался отрезан от остальной Эквестрии кошмарными растениями и стаями лесных монстров.
И тогда, в минуту слабости принцесс, дала о себе знать чья-то ошибка при выборе кристаллов памяти во дворце Твайлайт. На самом дне одного из них лежала память давно всеми забытого безумного верблюжьего шамана, века назад бродившего по пустыням Зебрики и искавшего одному ему ведомые злые сущности, сродни той Тьме, что когда-то пробудила Найтмэр Мун в принцессе Луне. В этот кристалл и заглянула Принцесса Дружбы.
И тогда звёзды сошлись, память безумца наложилась на магию Твайлайт и полученный коктейль во много раз усилился колдовской природой сновавших вокруг Понивилля тварей Вечносвободного. Поток чистейшей тьмы и злобы устремился к источнику родственной силы — в сердце Вечносвободных болот. Почти сразу после этого поток бегущих оттуда существ иссяк, но уже вышедшие зверушки назад не спешили.
Через несколько недель, отчаявшаяся достучаться до Твайлайт Селестия решила самолично наведаться в Вечносвободный и разобраться с творившимся там безумием.
С высоты пегасьего полёта она обозрела затопленный лес и его окрестности. Вокруг леса то и дело сновали туда-сюда стайки зверей, но в самом заболоченном лесу признаки жизни углядеть было сложно. Наконец, пролетая над древом-матерью, Солнечная Принцесса увидела внизу отблески костра. Спланировав к земле, она оторопела в ужасе — десятки кошмарных, слишком уродливых даже для обитателей Вечносвободного леса существ двигались и прыгали вокруг пламени, в котором догорало тело какого-то земнопони, уже не подававшего признаков жизни. А за процессом наблюдала старая лесная шаманка — Зекора. Заметив Селестию, зебра оскалилась и что-то выкрикнула, указывая копытом на принцессу. По команде все твари леса ринулись к Селестии явно не с целью устроить грандиозные обнимашки.
Но Селестия не смогла бы править Эквестрией на протяжении тысяч лет, если бы не умела принимать решения быстро и хладнокровно. Цепочкой заклятий принцесса-богиня уничтожила лесных уродцев и казнила Зекору, отбросив её в тот самый костёр. Однако Принцессе Солнца следовало бы разобраться в ритуале, проводимом шаманкой, прежде чем пытаться его прервать. Убив Зекору, она принесла в жертву тем сущностям, которым был посвящён алтарь, их же собственного жреца. Тем самым Селестия, сама того не ведая, завершила ритуал. В мир Эквестрии был призван древний Глатонтотеп, Бог-Параспрайт. И, явившись на зов, он занял тот сосуд, который более всех присутствующих подходил его сути. Он вселился в тело Селестии, подавив её разум.
Произошедший при этом всплеск тёмной энергии пробил щиты сумеречной принцессы и накрыл Понивилль, проникнув в каждый дом, в каждого жителя городка. Магии очнувшейся от хандры Твайлайт хватило лишь на то, чтоб спасти души и рассудок горожан. Физически же все пони города лишились привычных тел, превратившись в склизких, уродливых созданий с перепончатыми лапами вместо копыт и мутными рыбьими глазами навыкате.

***

— Всю разведку уволю нахрен. — В наступившей тишине ошарашенно пробормотал фестрал, когда Луна закончила свой сбивчивый рассказ. — Почему я об этом узнаю спустя часы и от правителя соседнего королевства...
— Правильно ли я понял, — бизон почесал копытом подбородок, — мы имеем дело с одержимостью не духом, но древним богом?
— Так нам доложили патрульные, ставшие свидетелями... Этого. Больше версий нет. — Луна всегда говорила о себе во множественном числе. Эту привычку не искоренили сотни лет.
— Я могу с ними поговорить? Было бы неплохо узнать подробности, а я знаю, какие именно мелочи могут оказаться существенными.
— Увы, нет. Те двое были слишком близко к эпицентру вспышки тёмной энергии. Они скончались почти сразу после нашей встречи. Злая воля перекрутила их тела в бесформенные комки плоти.
За столом повисла пауза.
— Я подниму колдунов по тревоге. Территорию с южной окраины Леса мы удержим. И попробуем посмотреть на ситуацию с другой стороны. — Зебра даже позабыла про свои традиции стихоплётства. — Извини, Луна, наше поле боя — изнанка мира, тебе ли не знать. Если хочешь, я отправлю в Понивилль отряд боевых друидов, но всё, что они могут сделать — не допустить беспорядков.
— Да... Вот и кончился Век Гармонии. Луна, а ты не можешь жахнуть по этому божеству Элементами? Тебя же таким образом спасли от окошмаривания в своё время. — Задумчиво прокартавил Шрауц.
— Мы не знаем, как использовать эту магию. И не знаем, где найти кого-нибудь, кто стал бы воплощением добродетелей. Этим всегда занималась Селли... Мы думаем, когда Твайлайт и Кэденс, — она кивнула молчавшему до сих пор Шайнинг Армору, — разберутся с понивилльскими жителями, она попытается что-нибудь сделать.
— Плохо. Если всему виной ослабление магии дружбы, то это только первый звоночек. Я даже не знаю, чем могу помочь.
— Ты отлично поможешь, если успокоишь своих балбесов у границы. А то у них уже движения нездоровые там наклёвываются. — Встрял в диалог Грап.
— Баронов я приструню. Но в остальном... Грифоны недолюбливают колдовство. Я сомневаюсь, что среди моего народа найдётся кто-то достаточно сведущий для разрешения этой проблемы. Но держи меня в курсе, Луна, если понадобится, например, рейд в лес или защита жителей — я направлю к вам имперских стражей.
— Что ж, если ни у кого более нет новостей, давайте приступим к делу. Остаток ночи обещает быть долгим и трудным...