3,8) В пылу сражения мне так и не удалось преговорить с моими бывшими союзниками, поскольку прорыв к орудиям Эклипса стал осложняться еще и атаками чейнджлингов. Мало того, те, кого наш абордажный отряд успел отправить отдыхать связанными на палубе, довольно скоро были освобождены магами заговорщиков. Битва хоть и шла с довольно трудным продвижением, но лидировали в ней все же мы, что объяснялось тем, что с нашей стороны были пегасы, со стороны же бунтовщиков неповоротливые яки, единороги, что буквально теряли сознание, едва сотворив какое-либо заклинание и чейнджлинги, которые скорее использовали тактику зергов, чем обдуманные атаки, способные качественнонавредить нашему отряду.
Наконец, мы достигли орудий как раз почти одновременно с маневром грифонов. Эклипс буквально был обезоружен и зажат в тиски, впрочем, мы были примерно в том же положении между силачами яками и весьма ловкими и превосходящими нас числом насекомоподобными. Но исход решился буквально сам собой, ибо на нашей стороне было время, которое мы должны были протянуть, чтобы сфера успела скрыться, и нам это как раз удалось. С мощным хлопком и взрывной и шумовой волной Сфера преодалела барьер между мирами, и в следующий миг, все стихло, а команда Эклипса обессилено рухнула на пол. Признаться честно, мне тоже стало малость дурно после того как исчезла сфера, но под общее ликование победившей стороны, эта слабость почти сразу же забылась.
Хоть никто из проигравших особо уже не сопротивлялся, к ним на всякий случай была представлена охрана, пока корабль, вернувшийся под управление эквестрийцев мирно спускался навстречу его собрату к точке сбора. На корабле стояла гробовая тишина, нарушаемая разве что шумом двигателей корабля. Культисты были полностью подавлены.
— Так все-таки, почему вы стали её атаковать? — спросил я одного из них вновь, раз уж предоставилась возможность поговорить.
— Тебе не понять, пегас, — язвительно отозвался мой собеседник. — Мы были слишком долго связаны с этой сущностью. Наша магия была слишком долго связана. А теперь она ушла вместе с сущностью.
У меня пробежал холодок по спине. А правильно ли я поступил? Из-за нас они остались без магии...
— А шо ж вы её сбить-то хотели, а? Раз вы связаны с сущностью, то не стали ли бы вы еще более плохи, коль она погибла б? — спросил кто-то из наших матросов, вернув мне уверенность в правильности моих действий.
— Да, а ведь и правда. Сущность ушла — ушла магия, а если сущность умерла бы, то и магия умерла бы?
— Вы Пегасы нифига не понимаете в магии, да и не поймете никогда, куда уж вам. Сущность не умерла бы. Ну, или наша магия не пострадала бы так сильно, как сейчас. тот потенциал, что хранило ущелье еще долгое время могло бы обеспечивать магической энергией покаления пони.
— Звучит как-то слишком самоуверенно и эгоистично даже...
— Вы смеете говорить об эгоизме? Да вы погубили нас! Сделали никчемными! зашили рот! — культист стал кричать, но злого взгляда охранника хватило, чтобы он сбавил обороты. — А, вам все равно не понять...
***
Остаток полета до земли во мне шла борьба между сочувствием потерявшим магию жителям этих краев и их отношения к сущности, что питала их магией. Также я терзался мыслями, от оценки всех поступков, что я совершил за время экспедиции. Правильно ли я поступал? Начиная с того, что я вызвался добровольцем на поиски, корабля, на котором сейчас летел и заканчивая атакой на него. Я совершил не мало спорных вещей ради блага. Но благими намерениями, как говорится... Еще одна вещь, что роилась в моих мыслях, это цель моей экспедиции: Ради чего я сюда отправился? Слава, деньги, опыт? Все это сулят странникам книжки. Соответствует ли это реальности? Отчасти.Вот только мир не делится на черное и белое и это я осознал на собственной шкуре. Так что некий опыт я все же получил. А вместе с ним, возможно, слегка преодаленный страх перед неизведанным и стеснительность, ну и приобретен страх перед подобными авантюрами. Хотя кого я обманываю. Если бы у меня был шанс повторить все это, я бы несомненно не отказался бы. Единственное, что я бы не хотел повторять, так тех ошибок, что я совершил. Да, на них учатся, но я бы предпочел их не совершать, поскольку сейчас, когда я лечу вместе с моими бывшими союзниками, что спасли меня в бурю, я чувствую себя очень неловко от стыда перед ними. Когда я сойду на землю мне будет стыдно еще и перед яками и теми несколькими пони, которых я вовлек в ненужную битву, своим проникновением в бастион.
Все, что происходило дальше на земле у кораблей для меня было как в тумане из-за того, что я был погружен в собственные мысли. Почти на автопилоте я вместе со всеми после устного закрепления договоренностей между всеми сторонами конфликта в ущелье отправился на пир, что был устроен по случаю завершения экспедиции. Но и на пиру я провел не так много времени, я не чувствовал себя достойным праздновать. Мне просто хотелось побыть одному, да побродить по здешним местам, которые я так и не успел посмотреть из-за бури и сражений.
***
1) После прогулки под морозным воздухом без жилетки, которую я оставил где-то у бастиона при проникновении, я решил присесть у разведенного недалеко от общины огня. Я был тут один, поскольку все остальные само собой праздновали, но чем-то мне это одиночество казалось даже куда более радостным, чем веселье внутри. Тут мое ухо уловило скрип неспешных шагов по снегу в мою сторону, а следом за этим я заметил смутно знакомого мне коричневого единорога, когда он подошел ближе я признал в нем того, кто подарил мне безумие. Да, это несомненно был Шептун, но что-то в нем было не таким, как у моего проводника несколько дней назад. Он был одновременно и Шептуном и кем-то другим. Мое удивление и смятение видимо выражалось на лице слишком долго, отчего единорог заметил это и обратился ко мне:
— Простите, что-то не так?
— Ше... Шептун, ты ли это?
Пони смутился и переступив с копыта на копыто неуверенно кивнул.
— Да... но... на самом деле я в общем-то ничего не помню за последние... кхем, годы...
Удивление на моем лице сменилось на крайнюю степень изумленности
— по чужим рассказам я был той еще занозой, да? Хе-хе... — он растерянно рассмеялся,я же постарался сменить изрядно пугающее его выражение моего лица на более нейтральное.
— Ну... меня вот ты лично превратил в безумца, наслав ведения, — произнес я, пожав плечами.
— Ух, неловко-то как... Ну, прости. Это все та самая сущность, что, как я понимаю овладела мной после того, как я долгое время пил воду из озера. Ну, или что-то вроде того.
— Да, ничего. Я и без тебя умудрился натворить тех еще делов...
— И тебе стыдно... Как и мне за себя... — Шепнун печально вздохнул, а после чего хмукнув продолжил в уже более радостном тоне, — Но знаешь что? Как по мне, если мы испытываем стыд, когда нас никто не обвиняет, кроме нас самих, то не стоит стыдиться во все понапрасну, поскольку содеянного не воротишь, а если о последствиях так переживаешь, то ты совсем не плохой пони, и не стоит из-за этого переживать.
— Как знать... у тебя-то хоть есть оправдание, что ты был под действием воды Озера.
— Так скажу, слабое это утешение. Впрочем, и ты был под его действием.
Я вновь недоуменно взглянулна своего собеседника.
— Смотри, здесь идет снег, идет сам по себе без погодной инспекции, значит вся вода для него получена целиком из вод местных источников, а они все были отравлены сущностью. Ты пробыл под снегом наверняка дольше остальных, если умудрился встретить меня каким-то образом ранее. Дальше, ты мог контактировать с озером и напрямую.
Культисты отпаивали меняя водой со странным привкусом! — всплыло в моей голове.
— ...так что так или иначе, но ты тоже попадал под влияние сущности, хоть и не в таком большем объеме,как местные жители.
— Что ж, как утешение подошло бы если бы я не был среди тех, кто позволил магии покинуть эту землю...
— Магия покинула не всех, зато ты помог освободиться душа, вроде моей. Ибо, когда сущности не стало, многие подобные мне очнулись от анабиоза. Подумай над эти! — С этими словами, шептун встал и удалился, оставив меня наедине с этой пищей для ума.